§ 378. Иммунитет жилища дипломатического представителя распространяется и на жилища его официальных сотрудников5.

«Для того чтобы обеспечить послу полную свободу действий в государстве, его принимающем, недостаточно одной лишь экстерриториальности его особы. Его миссия и обязанности, вытекающие из функций представительства, ставят его в прямые отношения с его окружением, через посредство которого чужеземная власть может косвенно на него воздействовать. Вот почему экстерриториальность посла была распространена на некоторых лиц и на  {208}  некоторые предметы, тесно связанные с осуществлением его функций. По этой причине экстерриториальностью пользуются следующие лица: супруга, дети, а также другие члены семьи посла; его служебный персонал, а именно секретари и атташе посольства, и персонал его дома»¹.

Панамериканская конвенция от 20 февраля 1928 г., упоминавшаяся выше в § 370, устанавливает следующие правила для подписавших ее государств: «Статья 14. Дипломатические представители пользуются неприкосновенностью личности, частной и официальной резиденции и имущества. Неприкосновенностью пользуются: а) дипломатические представители всех рангов; б) весь официальный состав дипломатической миссии; в) члены семей указанных лиц, живущие вместе с ними; г) бумаги, архивы и корреспонденция миссии».

§ 379. Статья 4 декрета Советского Союза от 14 января 1927 г.², построенного на принципе взаимности, объявляет, что «помещения, занимаемые дипломатическими представительствами, а равно помещения, в которых проживают советники (в т. ч. торговые советники), первые, вторые и третьи секретари и атташе (в т. ч. торговые, финансовые, военные и морские и их семьи), пользуются неприкосновенностью. В этих помещениях обыск или выемка могут производиться только по просьбе или с согласия дипломатического представителя, с тем что при производстве такого обыска или выемки обязательно присутствие представителя прокуратуры и представителя народного комиссариата по иностранным делам, если такой находится в данной местности. Такие помещения не могут быть опечатаны. Доступ в эти помещения не может иметь места, иначе как с согласия дипломатического представителя. Однако неприкосновенность перечисленных помещений не дает права принудительно задерживать в них кого бы то ни было, а равно не дает права предоставлять в них убежище лицам, в отношении которых уполномоченными на то органами Советского Союза и Союзных Республик были приняты решения об их аресте».

§ 380. Если в помещении посольства или миссии совершено преступление посторонним лицом, то преступник должен быть передан местным властям.

«Когда подданные данной страны, в узком или широком смысле — subditi temporarii seu perpetui (временные или постоянные подданные) совершают преступление в здании посольства, компетентность местных судов подлежит безоговорочному признанию; но это не мешает дому посольства сохранять свою экстерриториальность в смысле изъятия из территориальной власти государства, поскольку это оказалось бы необходимым для свободного выполнения функции посла»³.

Упоминавшаяся выше Панамериканская конвенция от 20 февраля 1928 г. устанавливает для подписавших ее государств следующее правило: «Статья 17. Дипломатические представители обязаны передавать компетентным местным властям, по их требованию, любое лицо, обвиняемое или осужденное по уголовному делу, которое может укрыться в миссии» (см. также § 394).  {209} 

В 1865 году российский подданный Микильченков (или Никитченков), добившись допуска в помещение российского посольства в Париже, нанес одному из атташе посольства оскорбление и ранил его; вызванная полиция вошла в здание и арестовала преступника. Посол потребовал выдачи ему Микильченкова, чтобы отослать его в Россию, в целях предания его суду. Французское правительство отказало в выдаче, указав, что иммунитет не распространяется на постороннее лицо, вошедшее в посольство и совершившее там преступление; впрочем, если бы даже можно было говорить об иммунитете такого лица, то посольство, обратившись в полицию, тем самым отказалось от привилегии. Российское правительство согласилось признать юрисдикцию французского суда, и задержанный был судим по местным законам¹.

В 1880 году берлинский суд в том же смысле решил дело о преступлении, совершенном в одном из иностранных посольств в Берлине иностранцем, который не принадлежал к персоналу миссии².

В 1909 году в болгарской миссии в Париже было совершено покушение на одного из членов миссии болгарином по имени Трочанов, и сам посланник возбудил в трибунале департамента Сены уголовное преследование против преступника. Суд отверг выдвинутую защитой теорию о том, что, если преступление было совершено в помещении миссии, оно должно рассматриваться как совершенное на иностранной территории, и признал, что, поскольку вопрос касается Трочанова, помещение миссии составляло часть территории Франции³.

Некоторые другие случаи, имевшие место в Германии, Франции и Италии, когда события, происходившие в помещении иностранного посольства или миссии, влекли за собой осуществление местной уголовной или гражданской юрисдикции, описаны сэром Херстом⁴. Другие примеры:

В 1928 году Верховным судом Венгрии было рассмотрено дело некоего С. Золтана, который обманным путем добился получения паспорта в паспортном отделе венгерской миссии в Вене. Суд признал, что помещения, пользующиеся привилегией экстерриториальности, должны рассматриваться как венгерская территория и что в соответствии с этим все действия, совершенные в указанных помещениях, подлежат судебному рассмотрению на основании венгерских законов⁵.