§ 381. Насильственное задержание частного лица в иностранном посольстве или миссии должно вызвать вмешательство соответствующего правительства.

В 1896 году Сунь Ят-сен, китайский гражданин и политический эмигрант, был задержан в китайской миссии в Лондоне в качестве пленника с явным намерением переправить его в Китай. Когда об этом стало известно, его друзья обратились в суд с просьбой выдать предписание о неприкосновенности личности (a writ of habeas corpus), в чем суд отказал⁶, сомневаясь в правильности применения такого иска в деле, касающемся иностранной миссии, и считая, что дело скорее подлежит урегулированию дипломатическим путем. После этого китайскому посланнику было официально предложено освободить лицо, задержание которого противоречило закону и являлось злоупотреблением дипломатической привилегией. На следующий день Сунь Ят-сен был освобожден.  {210} 

§ 383. Неприкосновенность жилища распространяется также на все предметы, необходимые для выполнения дипломатическим представителем своих обязанностей.

«Все вещи, принадлежащие лично дипломатическому представителю, все, что составляет обстановку его жизни и служит для содержания его дома,— все это пользуется неприкосновенностью и безусловно изымается из юрисдикции местной власти»¹.

§ 384. Примером противоположного толкования может служить не раз упоминавшееся в литературе дело г-на Уитона, посланника Соединенных Штатов в Берлине в 1839 году.

На основании действовавших тогда в Пруссии гражданских законов собственник дома, в котором жил г-н Уитон, претендовал на право задержать имущество г-на Уитона, находившееся в его доме после окончания срока найма, в обеспечение возмещения ущерба, причиненного, по утверждению домовладельца, зданию нанимателем. Прусское правительство решило, что предусмотренное международным правом общее изъятие личной собственности иностранных дипломатических представителей из подчинения местной юрисдикции не распространяется на данный случай, поскольку, как это утверждалось, право задержания возникло вместе с самим договором и получило юридическую санкцию в силу местного закона. Дело стало предметом длительного спора между правительствами Пруссии и Соединенных Штатов, которым так и не удалось прийти к соглашению поэтому правовому вопросу².

§ 385. Точка зрения правительства Соединенных Штатов по этому вопросу была выражена по поводу дела атташе французской миссии в Вашингтоне, домовладелец которого пытался воспрепятствовать его выезду. Генеральный прокурор Соединенных Штатов заявил, что было бы невозможно прибегнуть к силе, чтобы против воли дипломатического представителя задержать имущество, принадлежащее ему лично или его правительству, ни в судебном, ни в каком-либо другом порядке, поскольку ни международное право, ни американский закон не признают какого-либо различия между этими категориями имущества³.

§ 386. Неприкосновенность резиденции дипломатического представителя распространяется на все находящиеся в ней предметы, даже если они не являются собственностью лица, пользующегося дипломатическим иммунитетом; без согласия представителя никакое судебное исполнение не может быть обращено на это имущество⁴.

§ 387. Поэтому общепризнано, что дипломатический представитель по окончании своей миссии сохраняет свой иммунитет на такой разумный срок, какой необходим, чтобы дать ему возможность закончить и привести в порядок дела миссии. Однако оставленное им после его отъезда имущество подлежит местной юрисдикции, если о том возникнет вопрос⁵.

§ 388. По вопросу о производстве дознаний в случае чьей-либо смерти в помещении посольства или миссии см. § 349—350.

{211}

ПРАВО УБЕЖИЩА

§ 389. В настоящее время в Европе считается общепризнанным го положение, что дипломатический представитель не имеет права давать в своем доме убежище политическим беженцам¹. Но в прежнее время такое право широко осуществлялось, например, в Испании во время гражданской войны между «христиносами», сторонниками королевы Марии-Христины, и «карлистами», а также в 1848 году и в период между 1865 и 1875 годом. В Константинополе в 1895 году бывший великий визирь Турции укрывался в британском посольстве до тех пор, пока не было получено заверение, что его жизни не грозит опасность.

§ 390. Приводим несколько известных случаев из истории этого вопроса.

В 1726 году герцог де Рипперда, голландский офицер и посланник Генеральных штатов в Мадриде, ставший впоследствии испанским министром финансов и иностранных дел, впал в немилость и, будучи встревожен той готовностью, с какой была принята его отставка, бежал в британское посольство. Посол дал заверение, что он не разрешит Рипперда покинуть посольство, пока последний не сдаст некоторые важные государственные бумаги, при нем якобы находившиеся. Тем не менее близ посольства были расставлены воинские патрули, которым было приказано осматривать всех лиц, выходящих из посольства, а также выезжающие оттуда экипажи; одновременно был созван Совет Кастилии (в Испании), который постановил, что герцог виновен в «оскорблении величества» (lese-majeste) и может быть взят из посольства силой без ущерба для привилегий, предоставленных послам, и без нарушения норм международного права. После этого Рипперда был арестован в посольстве с применением вооруженной силы, и его бумаги были захвачены. В последовавшей затем переписке британское правительство заявило протест, утверждая, что лишь крайняя необходимость может оправдать нарушение иммунитета дома посла. Оно выразило надежду, что испанский король признает, что в его собственных интересах было бы дать необходимое удовлетворение. Однако после того как от испанского короля был получен ответ, гласивший, что король не видит оснований более заниматься этим делом, переписка приняла резкий тон. Уже в следующем году начались военные действия, и мир был восстановлен только с подписанием в 1729 году Севильского договора, в ст. 1 которого содержалось взаимное обязательство сторон «предать все прошлое забвению»².

§ 391. В 1747 году некто Шпрингер, российский подданный, постоянно живший в Стокгольме, был обвинен в государственной измене против шведского короля, но нашел убежище в особняке британского посланника в Стокгольме. Ввиду того что шведские власти угрожали взять беглеца силой, посланник согласился выдать его, но протестовал против нарушения международного права и дипломатических привилегий. Получив донесение посланника, британское правительство дало ему указание обратиться к шведскому королю с меморандумом, в котором признавалось бесспорным правило, что резиденция иностранного дипломата может служить убежищем, пока это право не отменено по взаимному соглашению. Шведское правительство в своем ответе опровергало утверждения посланника о том, что с ним грубо обращались, и стремилось возложить на него всю ответственность за происшедшее. В результате посланнику было дано указание немедленно покинуть Стокгольм  {212}  не сделав королю прощального визита, а затем такие же инструкции получил в свою очередь и шведский посланник в Лондоне¹.

§ 392. В странах Латинской Америки политические беглецы нередко ищут в иностранных миссиях убежища, когда в стране происходят революционные события; этот обычай существует там до настоящего времени. В сообщении корреспондента газеты «The Times» в Рио-де Жанейро от 15 ноября 1930 г.², после происшедших в Бразилии беспорядков, говорилось:

«Секретарь Дворца Каттет³ заявляет, что политическим беженцам, укрывающимся в иностранных посольствах и миссиях, будет в соответствии с международным правом разрешено выехать за границу при условии, что они не поедут в страны, граничащие с Бразилией. Временное правительство совместно с заинтересованными посольствами и миссиями установит даты отъезда указанных лиц. Когда эта работа будет закончена, беглецы выедут с первыми отходящими в выбранном ими направлении пароходами, причем правительство оставляет за собой право предъявить к некоторым из них иски и возбудить судебное преследование за совершенные ими, по имеющимся данным, правонарушения против федеральной казны и казны штатов».

В 1932 году генерал Менокаль, бывший президент Кубы, получил убежище в бразильской миссии в Гаване. Попытки миссии достать для него охранную грамоту, чтобы он мог покинуть страну, натолкнулись на такие проволочки и возражения, что бразильское правительство срочно предписало своему посланнику покинуть Гавану и выехать в одну из столиц тех соседних с Кубой стран, где он также был аккредитован. Однако прежде чем он успел это сделать, охранная грамота была выдана и инцидент исчерпан. Исход дела был осложнен тем, что со стороны нового президента Кубы последовало заявление, что Менокаль являлся якобы уголовным преступником и что поэтому ему не могло быть предоставлено убежище.

В 1934 году бразильское правительство издало для своей дипломатической службы новые правила, включив в них ряд инструкций по вопросу о предоставлении убежища. Заслуживает внимания то, что главы миссий могут предоставлять его, но обязаны немедленно поставить об этом в известность министра иностранных дел и представителя той страны, гражданином которой является лицо, получившее убежище. Убежище не должно предоставляться дезертирам, а также лицам, обвиняемым в уголовном преступлении; время пребывания в убежище должно быть ограничено таким сроком, какой необходим беглецу для того, чтобы найти себе другое безопасное место.

§ 393. В 1889 году между Аргентинской республикой, Боливией, Парагваем, Перу и Уругваем была заключена конвенция по международному уголовному праву. Статья 17 этой конвенции предусматривала, что право убежища признается за миссией в том случае,  {213}  если убежище предоставляется лицам, преследуемым за политические правонарушения, причем глава миссии обязан немедленно известить об этом факте правительство государства, в котором он аккредитован; а это правительство может потребовать, чтобы беглец незамедлительно был выслан из пределов страны. В свою очередь глава миссии может потребовать гарантий того, что беглецу будет предоставлена возможность беспрепятственно покинуть территорию страны. Тот же самый принцип должен соблюдаться в отношении беглецов, нашедших убежище на борту военных кораблей, находящихся в территориальных водах. Но эта статья взаимно применяется только между государствами, подписавшими конвенцию.

Тем не менее и державы, не подписавшие данную конвенцию, такие как Соединенные Штаты, Соединенное Королевство и Франция, не говоря о других, в ряде случаев предоставляли дипломатическое убежище политическим беглецам. Во время гражданской войны в Чили в 1891 году 80 таких беглецов получили убежище в миссии Соединенных Штатов, столько же — в испанской миссии, пять — во французской, двое — в германской и восемь — в бразильской миссии¹.

§ 394. На Панамериканской конференции в Гаване в 1928 году была подписана между представленными на ней американскими республиками конвенция, которая установила правила предоставления убежища, взаимно обязательные для подписавших конвенцию государств. Эта конвенция от 20 февраля 1928 г. предусматривает:

«Статья 1. Государствам не разрешается предоставлять убежище в миссиях, на борту военных кораблей, в военных лагерях и на военных самолетах лицам, обвиняемым в уголовных преступлениях или осужденным за них, а также дезертировавшим из армии или флота.

Лица, обвиняемые в уголовных преступлениях или осужденные за них и укрывшиеся в одном из мест, перечисленных в предыдущем абзаце, должны выдаваться по требованию местного правительства...

Статья 2. Убежище, предоставляемое политическим преступникам в миссиях, на борту военных кораблей, в военных лагерях или на военных самолетах, будет уважаться в тех пределах, в каких оно допускается как законное право или из соображений человеколюбия обычаями, конвенциями или законами страны, в которой оно предоставляется, и в соответствии со следующими постановлениями:

1. Убежище может предоставляться только в случаях, не терпящих отлагательства, и на время, строго необходимое для того, чтобы лицо, ищущее убежища, могло каким-либо другим образом обеспечить свою безопасность.

2. После предоставления убежища дипломатический представитель, командир военного корабля, или военного лагеря, или самолета должен немедленно сообщить об этом министру иностранных дел того государства, чьим гражданином является лицо, получившее убежище, или местным административным властям, если этот акт был совершен не в столице государства.

3. Правительство данного государства может потребовать, чтобы укрывшийся был выслан с территории государства в возможно кратчайший срок; а дипломатический представитель страны, предоставившей убежище, может  {214}  в свою очередь потребовать гарантий, необходимых для выезда укрывшегося из страны с надлежащим соблюдением неприкосновенности его личности.

4. Укрывшиеся не должны доставляться ни в какой бы то ни было пункт территории данного государства, ни в какое-либо место, находящееся слишком близко от нее.

5. Укрывшимся, пользующимся убежищем, не должна предоставляться возможность совершать акты, противоречащие общественному спокойствию.

6. На государства не возлагается обязанность возмещать расходы, понесенные тем, кто предоставил убежище».

«Делегация Соединенных Штатов Америки, подписывая настоящую конвенцию, делает особую оговорку, отмечая, что Соединенные Штаты не признают так называемой доктрины о праве убежища и не считают ее частью международного права».

§ 395. В делах этого рода, вообще говоря, можно рекомендовать следующую общую линию поведения: практика предоставления убежища политическим беглецам в тех странах, где этот обычай еще существует, должна быть ограничена до минимума; получившим убежище лицам нельзя разрешать общение с их сторонниками вне миссии; в то же время надо настаивать на возможно скором оставлении ими миссии или же на отъезде их из страны, как только вопрос об этом будет согласован с местными властями. Если миссия вынуждена дать убежище своим соотечественникам, которым угрожают насильственные действия, то дипломатическому представителю надлежит следовать, насколько это возможно, тем же принципам¹.

FRANCHISE DU QUARTIER (ПРИВИЛЕГИИ «ИНОСТРАННОГО КВАРТАЛА»)

§ 396. Этот старинный европейский обычай представляет в настоящее время лишь исторический интерес. Под приведенным выше французским выражением понимаются две привилегии, на которые в прежнее время претендовали послы в некоторых странах, а именно: право не допускать ареста лиц, живущих по соседству с посольством, и освобождение от городской ввозной пошлины на продовольственные товары, поставляемые для личного пользования членов посольства. Сисмонди говорит:

«Послы не желали разрешать доступ в эти кварталы ни одному судебному или финансовому должностному лицу папы. Вследствие этого они стали приютом для всех подозрительных людей, всех преступников города; они не только укрывались там от правосудия, но и выходили оттуда, чтобы совершать преступления в соседних кварталах; в то же время они создавали там склады контрабанды всех товаров, какие только облагаются налогами или пошлинами»².