§ 342. Если речь идет об уголовном преступлении дипломатического представителя, то государство, в котором оно было совершено, должно потребовать выдачи преступника.

В 1881 году германский посол в Лондоне требовал неприкосновенности для секретаря посольства, который обвинялся в уголовном преступлении. Поскольку были даны заверения, что он не останется на службе в посольстве, то с английской стороны никаких дальнейших шагов предпринято не было.

В 1915 году правительство Соединенных Штатов уведомило германского посла в Вашингтоне, что дальнейшее пребывание капитанов Бой-Эд и фон Папена, германских морского и военного атташе, не будет благоприятствовать целям их миссии и является неприемлемым ввиду их связи с незаконной деятельностью некоторых лиц внутри Соединенных Штатов. Они были отозваны и вернулись в Германию с охранными грамотами, выданными по просьбе правительства Соединенных Штатов Союзными державами¹.

В 1916 году в Нью-Йорке был арестован фон Игель, бывший секретарь фон Папена (см. выше); с захваченных у него бумаг были сняты копии. Было выдвинуто утверждение, что эти бумаги доказывают участие в заговорах, направленных против нейтралитета Соединенных Штатов; утверждалось также, что фон Папен и фон Игель руководили и финансировали контору по снабжению германских резервистов фальшивыми паспортами. Германский посол заявил протест, указав, что фон Игель является атташе, а его бумаги — бумагами посольства; правительство Соединенных Штатов ответило, что противозаконные действия совершались фон Игелем еще до установления его связи с посольством, и просило посла опознать, какие именно бумаги, принадлежали посольству; от этого посол отказался. Меры, принятые по этому делу, по-видимому, были встречены в Соединенных Штатах критически².

§ 343. Что касается слуг, то необходимым условием является то„ чтобы они действительно и добросовестно (bona fide) выполняли обязанности своей службы; в Соединенном, Королевстве они не пользуются иммунитетом, если одновременно занимаются торговлей или ремеслом. Нередко слуги посольства являются гражданами государства, в котором пребывает дипломатический представитель; в некоторых странах это вызывает различие в статусе; в Соединенных Штатах, например, ни один гражданин или житель этой страны не пользуется иммунитетом в отношении долговых обязательств, принятых им на себя до поступления на службу в миссию. И в Соединенном Королевстве начиная с 27 августа 1952 г. слуги миссий, принадлежащие к числу британских подданных, больше не пользуются дипломатическим иммунитетом, за исключением тех, кто служил до указанной даты. Вообще же иммунитет слуг, будучи правом чисто производным, прекращается с момента их увольнения³. Поэтому если кто-либо из них вступает в конфликт с местным законом, то следует либо отказаться от их привилегий, либо уволить их, с тем чтобы могло совершиться правосудие. По словам Холла⁴, «ни один посланник не захочет укрывать преступника,  {190}  и потому нет никаких оснований думать, что он откажет в разрешении применить юрисдикцию после того, как ему будет указана достаточная для этого причина».

Панамериканская конвенция от 20 февраля 1928 г. относительно дипломатических должностных лиц не упоминает о слугах.

§ 344. Существовавшие в прошлом злоупотребления, подобные тем, какие описаны в приводимой ниже выдержке из относящегося к 1818 году письма генерального прокурора Соединенных Штатов, в настоящее время, конечно, очень мало вероятны:

«Английская литература изобилует примерами попыток, предпринимавшихся иностранными посланниками, оградить должников от требований кредиторов путем злоупотребления своими привилегиями; некоторые из этих случаев отличались такой смелостью, которая могла сравниться только с их абсурдностью. Так, в одном случае попытка защитить должника была сделана на том основании, что он был якобы конюхом у посланника, который, как было доказано, никогда не держал лошадей; в другом — на том основании, что ответчик является кучером иностранного посланника, не имеющего экипажа; в третьем — ответчик утверждал, что он служит поваром у дипломата, хотя этот дипломат не держал кухни и не имел кухонной посуды; в четвертом — речь шла о службе в качестве садовника у дипломата, у которого не было сада; в пятом — ответчик, утверждавший, что он служит в миссии в качестве врача, не мог доказать, что хоть раз в жизни прописал рецепт; в шестом случае ответчик защищался ссылкой на то, что он служит в качестве английского капеллана у марокканского посла, исповедовавшего магометанство»¹.

В 1823 году по делу Новелло против Тугуда, слушавшемуся в английских судах, истец, британский подданный, был солистом хора в капелле португальского посла в Лондоне, имел также другие занятия — был суфлером в театре, учителем музыки и языков. Он арендовал дом, часть которого сдавал под квартиры, и на его имущество за неуплату налогов был наложен арест сборщиком налогов ответчиком Тугудом. Истец подал на него в суд за самоуправство. Суд вынес решение в пользу истца, подлежавшее утверждению Суда Королевской скамьи.

Судья Эббот, вынося решение против истца, сказал, что его мнение «основано только на том обстоятельстве, что иск касается только имущества истца, а не ареста его лично. По этому последнему вопросу я не высказываю никакого мнения... Я полагаю, что все, что необходимо для создания удобных условий работы дипломата и что связано с его рангом, его должностными обязанностями и его религией, подлежит защите; но изъятие из тех обязанностей, которые несут другие британские подданные, не должно предоставляться в случае, к которому неприменимо самое основание для такого изъятия»².

ОТКАЗ ОТ ПРИВИЛЕГИЙ

§ 345. Право дипломатического представителя отказаться от своей привилегии и подчиниться местной юрисдикции признано и подтверждается многочисленными примерами. Такой отказ, если о нем заявлено, должен быть выражен в определенной и официальной форме³. Может возникнуть вопрос, не требуется ли при этом также согласия правительства данного представителя. Инструкциями  {191}  для дипломатических представителей Соединенных Штатов предусмотрено, что они не могут отказываться от иммунитета в отношении уголовной и гражданской юрисдикции без согласия их правительства; но несомненно в большинстве случаев, что дипломатический представитель, отказывающийся от своей привилегии, делает это только при условии согласия своего правительства.

1. В 1906 году К. Уоддингтон, сын чилийского поверенного в делах в Брюсселе, обвиненный в убийстве, укрылся в миссии, здание которой было оцеплено полицией. После этого поверенный в делах известил прокурора, что он отказывается от неприкосновенности в отношении своего сына. Однако бельгийские власти решили ожидать согласия чилийского правительства. Когда такое согласие было получено, обвиняемый предстал перед судом присяжных Брабанта и был оправдан¹.

2. 1917 год. Дело Суареса против Суареса. Боливийскому посланнику в Лондоне в 1914 году был предъявлен иск по поводу находившегося в его управлении имущества покойного Франсиска Суареса. Посланник отказался от своей привилегии и подчинился местной юрисдикции, но не выполнил постановления суда о внесении в суд указанной денежной суммы. Возник вопрос, можно ли, даже при согласии подчиниться местной юрисдикции, выдать какой-либо исполнительный лист, на основании которого может быть наложен арест на его имущество и пр. Судья Ив решил, что аккредитованный в Великобритании посланник иностранного государства, который подчинился местной юрисдикции и против которого было вынесено судебное решение, тем не менее имеет право в силу акта 1708 года в случае, когда истец ходатайствует о выдаче ему исполнительного листа, заявить о своем иммунитете в отношении исполнения судебных решений и добиваться применения такого иммунитета².

Через несколько месяцев боливийское правительство освободило ответчика от должности посланника в Лондоне; в связи с этим вновь подверглось рассмотрению ходатайство истца о выдаче ему исполнительного листа для наложения секвестра на имущество ответчика. Судья Ив удовлетворил ходатайство истца, а в дальнейшем постановил, что так как ответчик тайно выехал из страны, зная, что он присужден к уплате задолженности, то на имущество его может быть наложен секвестр, несмотря на то что постановление об уплате фактически не было ему вручено. Это решение было утверждено апелляционным судом³.

3. В 1925 году по делу Дртилека против Барбье, слушавшемуся апелляционным судом в Париже, начальник канцелярии чехословацкой миссии требовал иммунитета в отношении описи имущества за долги. Наняв квартиру, он через два года получил от домовладельца предупреждение об окончании срока найма. На основании французских законов об арендной плате он обратился в суд с ходатайствам о снижении платы за квартиру и отказался платить сумму, превышающую тот сниженный размер платы, какой, по его утверждению, причитается с него согласно этим законам. Суд постановил, что если бы даже его имя было включено в официальный дипломатический список (чего в действительности не было), то, воспользовавшись в судебном деле со своим домовладельцем нормами французского законодательства, он тем самым отказался от иммунитета в отношении местной юрисдикции. После этого он уже не мог защищаться в споре с домовладельцем ссылкой на дипломатическую привилегию⁴.

4. В 1925 году Верховный суд Польши рассмотрел дело Монтвид-Бялозора против Ивальди, касавшееся договора о найме квартиры, заключенного военным атташе итальянской миссии и предусматривавшего, что «наниматель  {192}  не будет ссылаться на дипломатические привилегии». Суд выразил мнение, что суды низших инстанций должны были рассмотреть (а равно и Верховному суду надлежит прежде всего рассмотреть) вопрос об экстерриториальности, являющийся вопросом публичного права. Иммунитет дипломатических представителей в отношении гражданской юрисдикции принимающего их государства является общепризнанным принципом международного права, вытекающим из идеи суверенитета и из необходимости международного общения, и поэтому связанные с ним привилегии являются не личными привилегиями дипломатического представителя, а привилегиями самого государства. Поэтому они не могут быть аннулированы в частноправовом договоре по усмотрению дипломатического представителя и без одобрения его правительства¹.

5. В 1927 году в деле Германа против Апец, рассмотренном Верховным судом штата Нью-Йорк, жена секретаря миссии Республики Коста-Рика явилась в суд, но впоследствии заявила о своем иммунитете в отношении судебной ответственности. Суд высказал мнение, что сам дипломатический представитель, без сомнения, не может отказаться от своего дипломатического иммунитета без согласия пославшего его государства; но вопрос о том, распространяется ли это положение на его жену, семью и слуг, решается по-разному разными авторами. По-видимому, более правилен тот взгляд, что отказ от иммунитета со стороны таких лиц не требует согласия их государства и потому имеет силу².

6. 1930 год. Дело Дикенсон против Цель Соляр-Мобиле и Всеобщей страховой компании, Лимитед (третье лицо).

Это дело слушалось в отделении Королевской скамьи Верховного суда и представляло собой иск к первому секретарю перуанской миссии в Лондоне о возмещении ущерба, понесенного истцом в связи с ранениями, якобы причиненными ему тем, что ответчик небрежно управлял своим автомобилем. Перуанским посланником ответчику было запрещено ссылаться на свой дипломатический иммунитет, и от имени ответчика было заявлено, что он безоговорочно явится в суд. Но, поскольку он был застрахован от претензий третьих лиц, он привлек к делу страховую компанию, считая, что она обязана возместить ему то, что он должен будет заплатить истцу, а также его собственные издержки.

Суд вынес постановление о возмещении ущерба истца; но страховая компания не согласилась, что это возмещение должно быть произведено ею, заявив, что поскольку ответчик обладал дипломатической привилегией, на нем по закону не лежало никаких обязательств по отношению к истцу, а следовательно, не вправе требовать возмещения по страховому полису; кроме того, отказавшись от дипломатического иммунитета, ответчик нарушил условия полиса.

Суд постановил, что лицо, имеющее дипломатический иммунитет, освобождается не от своих юридических обязательств, а только от преследования в судах местной юрисдикции (если это делается без его согласия), до тех пор, пока оно обладает дипломатическим статусом. Поэтому ответчик нес по отношению к истцу юридические обязательства и согласно полису имел право предъявлять требования к страховой компании.

Привилегия иммунитета, которая принадлежит лицу, обладающему дипломатическим статусом, является привилегией не самого этого лица, а суверена, которым оно аккредитовано, и право отказа от такой привилегии принадлежит этому суверену. Заявление об иммунитете и отказ от него не зависели от воли ответчика, поскольку это было ему запрещено его непосредственным начальником и он не мог этого сделать. Следовательно, упущение, заключавшееся в том, что он не сослался на свою привилегию, не позволяет утверждать, что он нарушил условия полиса.

Заявление о безоговорочной явке в суд, сделанное от имени ответчика адвокатом третьих лиц, уже само по себе означало отказ от привилегии и  {193}  подчинение местной юрисдикции. Поэтому в дальнейшем ответчик уже не мог в порядке защиты сделать заявление о своих привилегиях, и по делу должна быть вынесено судебное решение.

Суд воздержался от разрешения вопроса о том, можно ли после заявления о подчинении местной юрисдикции ссылаться на дипломатический иммунитет как на препятствие к исполнению решения, поскольку, если даже этот вопрос может быть решен в утвердительном смысле, исполнительный лист может быть выдан немедленно, после того как ответчик перестанет быть привилегированным лицом и решение суда может в любое время служить основанием для привлечения его к судебной ответственности в Перу¹.

СУДЕБНЫЕ ДЕЛА; ВОЗБУЖДАЕМЫЕ ДИПЛОМАТИЧЕСКИМИ ПРЕДСТАВИТЕЛЯМИ

§ 346. Если, с другой стороны, сам дипломатический представитель пожелает возбудить дело в местном суде, то он, как и его суверен в подобных обстоятельствах, тем самым принимает на себя обязательство подчиняться местным правилам судопроизводства. Следовательно, он не может уклоняться от встречного иска (т. е. иска, относящегося к тому же спору², и от уплаты судебных издержек), в связи с чем ему может быть предложено внести залог, если его иск не будет удовлетворен. Если же его иск будет удовлетворен и ответчик подаст апелляцию, которая также является мерой защиты, то дипломатический представитель не может отклонить юрисдикцию высшей судебной инстанции.

В 1925 году секретарь китайского посольства в Берлине, купив автомобиль и заплатив часть его стоимости, предъявил иск с требованием о передаче ему автомобиля, предлагая со своей стороны уплатить остаток покупной цены. Суд вынес предварительное определение о передаче автомобиля. Ответчик, утверждавший, что договор потерял силу вследствие того, что истек срок уплаты покупной цены, предъявил со своей стороны иск о возврате ему истцом автомобиля; этот иск был удовлетворен судом, а предварительное определение в пользу истца отменено. Тогда истец подал апелляцию, в которой возражал против встречного иска, ссылаясь на свою экстерриториальность, и эта апелляция была удовлетворена.

За этим последовала апелляция в имперский суд, который постановил, что, поскольку истец владеет автомобилем без законного к тому основания, а лишь воспользовавшись своей экстерриториальностью, для того чтобы сделать предварительное решение суда окончательным, и лишая таким образом ответчика его законных прав протестовать по возбужденному истцом делу,  {194}  притязание истца на экстерриториальность не может быть признано. Решение вопроса о том, означает ли возбуждение судебного иска дипломатическим представителем признанием им юрисдикции данного суда по встречному иску, связанному с этим делом, зависит в каждом отдельном случае от существа дела¹.

СВИДЕТЕЛЬСКИЕ ПОКАЗАНИЯ ДИПЛОМАТИЧЕСКОГО ПРЕДСТАВИТЕЛЯ

§ 347. Дипломатический представитель не может быть вызван в суд для дачи свидетельских показаний о фактах, которые ему известны; нельзя принуждать к этому также и членов его семьи и сотрудников. Иногда его показания записываются секретарем миссии или чиновником, которого дипломатический представитель согласится принять для этой цели, и в письменном виде сообщаются суду. Но в некоторых странах свидетельские показания, особенно по уголовному делу, могут быть даны представителем только устно и в присутствии обвиняемого.

В 1856 году государственный секретарь США обратился к нидерландскому посланнику в Вашингтоне с просьбой явиться в суд, чтобы дать показания по делу об убийстве, происшедшем в его присутствии. По единодушному совету своих коллег, посланник отказался. Тогда правительство Соединенных Штатов сделало представление нидерландскому правительству. При этом правительство США, соглашаясь с тем, что в соответствии с международным обычаем и с законом Соединенных Штатов посланник имел право отказаться, взывало к чувству справедливости нидерландского правительства. Последнее, однако, отказалось дать посланнику желательные инструкции, но разрешило посланнику дать показания в письменном виде; тогда он, следуя указанию своего правительства, предложил получить показания в письменном виде, причем оговорил, что не может быть подвергнут перекрестному допросу. Но это предложение было отклонено, так как окружной генеральный прокурор дал заключение, что такое письменное заявление не может быть принято в качестве свидетельского показания².

В 1881 году в Соединенных Штатах при рассмотрении судом дела Гито, обвинявшегося в убийстве президента Гарфильда, в качестве свидетеля обвинения был вызван венесуэльский посланник; он получил от своего правительства разрешение отказаться от своих прав и явиться в суд в качестве свидетеля³.

Инструкции дипломатическим представителям Соединенных Штатов гласят, что они не могут быть принуждаемы давать свидетельские показания в каком бы то ни было суде страны их пребывания; поскольку это право рассматривается как присвоенное не представителю лично, а его служебному посту, то они не вправе отказываться от него без разрешения своего правительства.

§ 348. По этому вопросу в литературе существуют разногласия. Холл⁴ считает, что в тех странах, где по местным законам свидетельские показания должны даваться устно перед судом и в присутствии обвиняемого, посланнику или члену миссии, которому  {195}  предлагается дать показание, следует подчиниться обычному порядку допроса; Кальво полагает, что принципы международного права не позволяют дипломатическому представителю отказаться от явки в суд и от дачи показаний в присутствии обвиняемого, если законы данной страны требуют этого безусловно; Оппенгейм¹ полагает, что ни одного дипломатического представителя нельзя не только обязать явиться в качестве свидетеля в гражданский, уголовный или административный суд или давать свидетельские показания перед чиновником, присланным к нему на дом, но нельзя даже обратиться к дипломатическому представителю с таким предложением; Ульман² же держится того мнения, что посланник может по своему усмотрению разрешить явку в суд любому своему сотруднику или члену своей семьи. В Испании раньше существовал закон, по которому местные судьи могли в принудительном порядке истребовать свидетельские показания от иностранных дипломатов, но против этого постановления всегда успешно протестовал перед испанским правительством весь дипломатический корпус³.

Панамериканская конвенция от 20 февраля 1928 г. о дипломатических должностных лицах устанавливает для подписавших ее государств следующее правило: «Статья 21. Лица, пользующиеся иммунитетом в отношении юрисдикции, имеют право отказываться от явки в качестве свидетелей в местные суды».

В декрете Советского Союза от 14 января 1927 г. говорится, что дипломатические представители и члены их миссий не обязаны давать свидетельские показания по судебным делам и что в случае их согласия дать такое показание не обязаны являться для этого в суд⁴.

ДОЗНАНИЯ

§ 349. В Англии в случае смерти члена дипломатического корпуса в помещении миссии или вне его при обстоятельствах, которые в обычных условиях требуют производства дознания специальным следователем (a coroner's inquest), применялась практика отказа от этой процедуры, если миссией заявлена претензия на иммунитет; если же миссия соглашалась на дознание с теми или иными оговорками, то дознание ведется с соблюдением этих оговорок.

§ 350. По поводу самоубийства дворецкого британского посольства в Мадриде в 1921 году посол частично отказался от права миссии на экстерриториальность, а именно: принял в здании посольства окружного следователя, причем в протокол дознания были включены показания, данные послом и некоторыми из слуг, и было отмечено, что посол в этом случае отказался от своего иммунитета.

{196}

НЕЗАВИСИМОСТЬ