§ 155. Депеши, их стиль.

«Стиль депеш должен быть ясным и сжатым; не следует употреблять в них лишних слов, но и не следует упускать ничего, что помогает ясности речи; в них должна царить благородная простота, равно далекая как от тщеславной погони за ученостью и остроумием, так и от небрежности и грубости; их слог должен быть равно свободен как от некоторых новых искусственных оборотов речи, так и от слов вульгарных, не употребляемых в хорошем обществе. Между людьми, которые в течение долгого времени ведут между собой дела, мало что может оставаться тайным: нередко перехваченные письма и некоторые другие непредвиденные случайности раскрывают эти тайны, и немало таких примеров можно было бы здесь привести; вот почему хороший посредник в переговорах, составляя свои депеши, благоразумно помнит о том, что их содержание может стать известным монарху или министрам, о которых идет речь в депешах, и что ему необходимо писать их так, чтобы они не могли стать законным поводом для жалоб»¹.

§ 156. Англичанин, составляя депеши, должен стараться избегать галлицизмов или идиом, позаимствованных из языка той страны, где он служит. Таких выражений, как «само собой разумеется» (вместо «конечно»), «игра не стоит свеч» (вместо «не стоит»), «об этом надо очень и очень подумать» (вместо «это серьезный предмет для размышления») и др., взятых из современного газетного языка, необходимо избегать. К явлениям того же порядка относятся: «сделка» (вместо «компромисс»), «категория» (вместо «класс»), «минимальный» (вместо «очень малый»). Более вопиющие примеры современного «официального» языка настолько общепризнанно порочны, что нет надобности приводить их здесь. «Психологический момент» — это неверный перевод немецкого «das psychologische Moment», что, собственно, означает «психологический фактор». Никогда не ставьте имя прилагательное перед существительным, если можно обойтись без этого; это только ослабляет впечатление, производимое откровенным заявлением. Не отвлекайтесь от сути дела ради возможности острить. Каждая депеша должна касаться только одного предмета, причем отдельные абзацы должны быть пронумерованы для удобства пользования в дальнейшем. Очень полезно вести дневник событий и бесед.

§ 157. Главы миссий и департаментов иностранных дел, когда они располагают временем, могут много сделать для обучения младших сотрудников правильному исполнению их служебных обязанностей и общим правилам поведения, в особенности же правильным методам составления проектов писем, депеш и пр. Если, как это большей частью бывает в настоящее время, главы миссий и департаментов не располагают достаточным количеством времени для того, чтобы лично осуществлять такой инструктаж, то они должны взять себе за правило возлагать эту обязанность на кого-либо из опытных членов миссии или департамента. Это относится также к правилам, нормирующим форму одежды и поведение: небрежность,  {103}  допущенная в том и другом со стороны сотрудника иностранной службы, бросает тень и дискредитирует не только этого сотрудника, но также миссию или департамент, где он служит.

§ 158. В обязанности главы миссии входит также: защита законных частных интересов его соотечественников, пребывающих в стране или проезжающих через страну, в которой он аккредитован; помощь советом, когда они находятся в затруднительном положении, и особенно вмешательство в их пользу, если они арестованы или задержаны. Все такие действия главы миссии должны предприниматься исключительно через министерство иностранных дел, к которому он только и уполномочен обращаться. Но он не должен вмешиваться ни в гражданские иски, которые могут быть предъявлены к его соотечественникам, ни в уголовные дела против них, за исключением тех случаев, где налицо явная несправедливость или отступление от точного выполнения процессуальных норм. Ни в каком случае он не должен заниматься делами других лиц, кроме подданных своего монарха или страны, либо выходцев из последней (ressortissants), и в особенности делами подданных страны своего пребывания.

§ 159. Торговые связи между нациями являются той сферой, значение которой непрерывно растет, и дипломатическому представителю нередко поручается ведение с правительством, при котором он аккредитован, переговоров о поощрении и развитии торговых и вообще деловых отношений между странами. М-р Лансинг, бывший государственный секретарь Соединенных Штатов Америки, однажды заметил:

«В прежние времена сфера дипломатии большей частью ограничивалась исключительно политическими и юридическими вопросами, и подготовка сотрудников дипломатической службы направлялась на изучение этой области международного общения. В наше время наши посольства и миссии все больше и больше имеют дело с вопросами торговыми, финансовыми и промышленными»¹.

На сегодняшний день это еще более верно, чем в то время, когда было сказано.

§ 160. Дипломатический представитель может выдавать своим соотечественникам паспорта и заверять их подписи на выдаваемых юридических документах. Но в практике Великобритании, как и в практике других государств, функции выдачи паспортов и совершения тех нотариальных актов, какие допускаются по законам чужой страны, где проживают соотечественники дипломата, возложены теперь на должностных лиц консульской службы.

§ 161. Дипломат не должен выступать в печати (ни анонимно, ни за своей подписью) по вопросам международной политики. Правила британской дипломатической службы в этом отношении очень строги; без предварительного разрешения статс-секретаря дипломат не может опубликовать какие бы то ни было материалы  {104}  о стране, где он служил; это правило распространяется на лиц, находящихся на действительной службе и в отставке.

§ 162. Подкуп. В литературе обычно осуждается применение подкупа для получения секретной информации или для воздействия на ход переговоров. Однако в истории можно найти немало случаев, когда такие приемы практиковались в широких размерах и с большим успехом. Другим очень полезным способом влияния на общественное мнение являлась передача прессе таких статей или информационного материала, каких редакторы газет не могли бы получить из других источников. «Посол (граф Ливен) получил приказ оказать, через посредство периодической печати, давление на общественное мнение и доказать английскому народу, что его подлинные интересы требуют союза и дружбы с Россией для лучшего развития английской торговли и промышленности»¹. Это происходило более ста лет тому назад, но, без сомнения, можно было бы привести примеры и более современные.

«Если дипломат пытается посредством подарков снискать себе доброжелательство или дружбу тех, кто может помочь ему в достижении его целей, но не просит при этом (ни прямо, ни молчаливо) ни о чем противозаконном, то его действия нельзя считать подкупом»².

«Надо предоставить изобретательности дипломата налаживание тех связей, которые позволят ему получать новую информацию и проверять те сведения, которыми он уже располагает. Международное право, по-видимому, признает, что получение информации посредством подкупа не является действием запрещенным. Во всяком случае, никто не сомневается в повседневном применении этого приема, и хотя это нередко осуждалось, но в ряде случаев откровенно признавалось допустимым... Последовательная политика, проводимая твердо и честно, может не опасаться чего-либо скрытого как во внешних, так и во внутренних делах, а неослабное внимание к тому, что происходит вокруг нас, обычно дает нам возможность предугадать то, что скрыто»³.

Международное право не интересуется вопросом о подкупе, он представляет собой скорее вопрос морального порядка.

§ 163. Подарки. Существует ясное различие между подкупом, вознаграждением и принятием обыкновенных подарков. В некоторых странах существует обычай в известных случаях, например к Новому году, посещая друзей или сослуживцев, дарить им цветы. Представители стран, славящихся теми или другими местными продуктами, время от времени дарят своим коллегам какие-нибудь образцы этих продуктов; если эти подарки сколько-нибудь ценны, то принято дарить за них что-нибудь равноценное. Иногда бывает, что дуайен дипломатического корпуса или какой-либо другой глава миссии, прослуживший долгое время на одном и том же посту и уходящий с этого поста, получает в дар от своих иностранных коллег какой-нибудь предмет столового серебра или какой-либо другой коллективный подарок. При обстоятельствах, сходных с описанными выше, ничего нельзя возразить против его принятия».

{105}

Глава X

ЛАТИНСКИЕ И ФРАНЦУЗСКИЕ ВЫРАЖЕНИЯ

ЛАТИНСКИЕ ТЕРМИНЫ

§ 164. Ультиматум. Этот термин обозначает ноту (или меморандум) правительства (или его дипломатического представителя), излагающую те условия, на принятии которых настаивает государство, от чьего имени нота вручается. Ультиматум должен содержать требование скорого, ясного и категорического ответа и может, кроме того, требовать, чтобы такой ответ был дан в течение определенного срока. Таким образом, ультиматум конкретизирует окончательные условия или уступки, так сказать, «последнее слово» лица, ведущего переговоры¹. Обычно, но не всегда, он содержит угрозу применения силы, если изложенное в нем требование не будет выполнено.

§ 165. Хороший пример ультиматума содержится в последнем абзаце ноты, адресованной русским поверенным в делах в Константинополе на имя реис-эффенди в 1826 году; этот абзац гласил:

«Нижеподписавшийся выполнит задачу, возлагаемую на него инструкциями его государя, заявив Османской Порте, что если, вопреки законному ожиданию Императора, меры, указанные в трех требованиях, которые составляют настоящий документ, не будут полностью осуществлены в шестинедельный срок, то он немедленно покинет Константинополь. Министрам Его Высочества легко предвидеть ближайшие последствия этого события.

Нижеподписавшийся и пр., Минчаки»².

Константинополь, 5 апреля 1826 г.

§ 166. Другой случай предъявления ультиматума в обычном смысле слова произошел в 1850 году, когда по распоряжению Пальмерстона британский посланник в Афинах предъявил требование об удовлетворении в течение 24 часов претензии Дона Пасифико, с предупреждением, что в случае неудовлетворения будет установлена  {106}  блокада берегов Греции и греческие торговые суда подвергнутся захвату¹.

Нота британского посланника греческому министру иностранных дел от 5 (17) января 1850 г. после изложения формального требования возместить обиды и несправедливости, причиненные в Греции британским и ионийским подданным, и удовлетворить их претензии в течение 24 часов заявляла, что если это требование не будет с буквальной точностью выполнено в указанный срок, считая с момента вручения ноты греческому министру иностранных дел, то главнокомандующему морскими силами ее величества в Средиземном море не останется другого выхода (сколь ни тяжела ему такая необходимость), как немедленно приступить к действиям согласно приказам, которые он получил от правительства ее величества².

§ 167. Статья 1 Гаагской конвенции № 3 от 1907 года гласит, что:

«Договаривающиеся Державы признают, что военные действия между ними не должны начинаться без предварительного и недвусмысленного предупреждения, которое будет иметь форму или мотивированного объявления войны, или ультиматума с условным объявлением войны».

§ 168. Австрийский ультиматум Сербии. Он был предъявлен в форме ноты сербскому правительству, датированной 23 июля 1914 г., содержавшей ряд требований, в том числе требование дать ответ к 6 часам вечера 25 июля. Так как ответ сербского правительства был признан неудовлетворительным, австро-венгерский посланник покинул Белград, и 28 июля Сербии была объявлена война.

§ 169. 31 июля 1914 г. германский посол в Париже задал председателю совета министров (являвшемуся одновременно министром иностранных дел) вопрос, какова будет позиция Франции в случае войны между Германией и Россией, и сказал, что за ответом он вернется на следующий день в 1 час дня. 3 августа в 6 час. 45 мин. вечера посол вручил объявление войны, ссылаясь на агрессивные действия французской авиации. Этому, по-видимому, не предшествовало предъявление ультиматума.

§ 170. В полночь 31 июля 1914 г. германский посол в Петербурге по приказу своего правительства сообщил российскому министру иностранных дел, что если Россия не приступит к демобилизации в течение 12 часов, то Германия будет вынуждена отдать приказ о мобилизации; а 1 августа в 7 час. 10 мин. пополудни германское правительство, ссылаясь на то, что Россия отказалась выполнить его требование, передало объявление войны. Таким образом, требование демобилизации носило характер ультиматума.

§ 171. Германский ультиматум Бельгии от 2 августа 1914 г. требовал разрешения на проход через бельгийскую территорию  {107}  и угрожал, что Бельгия будет рассматриваться как неприятель,

«если Бельгия совершит враждебные действия против германских войск, в особенности если их продвижению будет оказано сопротивление со стороны крепостей на реке Маас или же будут созданы препятствия путем разрушения железных и шоссейных дорог, тоннелей или других искусственных сооружений».

Нота германского посланника, предъявившая это требование, не упоминала ни о каком сроке для ответа, но из телеграммы от 3 августа, посланной бельгийским министром иностранных дел бельгийским посланникам в Петербурге, Берлине, Лондоне, Париже, Вене и Гааге, видно, что германский посланник устно потребовал ответа в течение 12 часов.

§ 172. По вопросу о нейтралитете Бельгии британское правительство 31 июля 1914 г. предложило германскому и французскому правительствам подтвердить их обязательство уважать нейтралитет Бельгии, добавив, что ему было бы важно получить как можно более скорый ответ. Франция немедленно ответила согласием, но так как от германского правительства не было получено никакого ответа, то Соединенное Королевство 4 августа заявило протест против нарушения договора, которым Бельгия была признана нейтрализованным государством, и потребовало заверения, что ее нейтралитет будет уважаться Германией. Днем позже в Берлин была послана телеграмма с поручением послу потребовать такого же заверения об уважении нейтралитета Бельгии, какое было дано Францией, с тем чтобы удовлетворительный ответ на требования от 31 июля и от утра 4 августа был получен в Лондоне к полуночи. Эти требования, в особенности последние, по существу представляли собой ультиматум.

В период войны 1939—1945 годов от правительства Гитлера не раз ждали предъявления ультиматумов до тех пор, пока германские отряды фактически не пересекали границ стран, ставших их жертвами. Такой образ действия противоречит дипломатическим обычаям, и его надо решительно осудить.

§ 173. Впрочем, значение слова «ультиматум» не ограничивается тем смыслом, какой придавался ему в приведенных выше примерах. В процессе переговоров этим же термином может быть обозначен максимальный размер уступок, какие та или Другая сторона согласна сделать, чтобы прийти к соглашению, причем в случае отказа другой стороны еще не имеется в виду прибегнуть к принуждению. Бывали случаи, когда этим же термином пользовались для обозначения того. не подлежащего снижению минимума уступок, какой будет принят заявляющей его стороной, а также проекта или схемы соглашения, принятия которого хотят добиться, либо максимума уступок, на которые соглашаются, и т. п.