Вторичные и третичные слова

В подавляющем большинстве случаев сравниваются два пер­вичных слова, например: John is older than Tom „Джон старше Тома“, This house is bigger than ours „Этот дом больше нашего“, I like claret better than beer „Я люблю бордо больше, чем пиво“. Однако иногда сравниваться могут два вторичных или третичных понятия („качества“), например: His speech was more eloquent than convincing „Его речь была больше красноречива, нежели убедительна“; Не spoke more eloquently than convincingly. В ан­глийском языке здесь потребуется перифраз с more¹(как и в датском и в немецком языках), тогда как в латинском употребля­лась известная аналогичная конструкция, в которой как первое, так и второе прилагательное (наречие) стояло в форме сравнитель­ной степени: verior quam gratior.

Также могут сравниваться и глаголы: Не felt rather than saw her presence in the room „Он скорее почувствовал, чем заметил­ ее присутствие в комнате“. В сущности это скорее стилистиче­ское, чем подлинное сравнение, и оно, собственно, означает: „Felt было бы более правильным выражением, чем saw“. Аналогичная мысль лежит в основе таких выражений, как This rather frighten­ed him „Это скорее испугало его“. Второй член сравнения ос­тается здесь невыраженным, но мысль будет следующая: „Frigh­tened более подходящее выражение, чем любой другой глагол“. Далее мы приходим к таким выражениям, как There are some things which I more than dislike„Существуют некоторые вещи, которые ябольше чем не люблю“,где первый член также опущен: Dislike — слишком слабое выражение.­

Глава xix2 время и временные формы

Система девяти времен. Семь времен. Главные подразделения времени. Подчиненные подразделения времени. Экономия речи. Невременнуе употребле­ние временных форм.

Система девяти времен

В настоящей главе будет идти речь о языковом выражении естественного (понятийного) времени и его подразделений. Во мно­гих языках мы находим указания на время, которое выражено с помощью глагольных форм, так называемых „времен“ (tenses). Многим грамматистам это представляется настолько само собою разумеющимся, что они считают временные различия главной ха­рактерной чертой глаголов (отсюда немецкий термин Zeitwort). Однако существуют языки, не различающие времен в глаголе, и даже в английском языке, где они в целом различаются, есть та­кие глаголы, как must „должен“, ought „должен бы“, имеющие в современном языке всего только одно „время“. С другой сто­роны, время нередко выражается в других частях речи, и этот способ обозначения времени часто бывает более точным, чем вся­кое обозначение времени с помощью глагольных форм, например „3 февраля 1923 года, в 23 часа 23 минуты“.

Однако рассмотрим сначала те различия во времени, которые находят выражение в глаголах наиболее изученных языков. Прежде всего возникает вопрос: можно ли установить универсальную си­стему „времен“?

В „Латинской грамматике“ Мадвига мы находим следующую систему. То, что говорится, может либо непосредственно соотно­ситься с одним из трех главных времен — настоящим, прошедшим или будущим, — либо рассматриваться по отношению к какому-то определенному моменту (в прошедшем или будущем) как настоя­щее, прошедшее или будущее с точки зрения этого момента. В результате мы получаем следующие девять подразделений; я привожу их, сохраняя как термины Мадвига, так и его примеры; мной добавлены только цифры I, II, III и 1,2,3 для последую­щих ссылок.­

	I praesens	II praeteritum	III futurum
	1. scribo	scripsi	scribam
in praeterito	2. scribebam	scripseram	scripturus eram (fui)
in futuro	3. scribam	scripturus ero	scripturus ero

Первая строка не имеет специального обозначения; в соответ­ствии с другими ее следует назвать in praesenti.

Очень близки к этому системы с тремя основными и тремя второстепенными временами, которые мы находим в других ра­ботах (Matzen, Kroman, Noreen; см. более подробную характери­стику и критическую оценку этих систем в „Tid og tempus“, 374); они даются как чисто логические, без какого-либо учета того, как эти девять категорий выражаются в конкретных языках. Мадвиг же, по-видимому, рассматривал свою систему как эмпириче­скую, предназначенную только для латинского языка (в его „Гре­ческом синтаксисе“ эта система не приводится; ему трудно было бы найти в ней место для аориста); однако даже и при описании латинских времен система Мадвига страдает определенными не­достатками. Scribarn у Мадвига помещено в двух местах — как praesens in futuro (I, 3) и как futurum in praesenti (III, 1), тогда как другие формы даются только один раз. В ряду III было бы естественно ожидать 1. scripturus sum, параллельно другим фор­мам. Причина несоответствия заключается, по-видимому, в том, что scripturus sum имеет значение близкого будущего, а Мадвиг не хотел примешивать к своей системе элемент удаленности во времени. Однако это значение временнуй близости трудно отгра­ничить от значения других сложных форм с scripturus, и в „Гре­ческом синтаксисе“, § 116 Мадвиг употребляет термины futurum in praesenti и futurum in praeterito для сочетаний с mellō и emellon, которые по общему признанию имеют значение близости во вре­мени; тот же элемент налицо и в третьем ряду у Кромана и Норейна. Если же, с другой стороны, этот элемент исключить, то не будет никакой необходимости различать praesens in future и futu­rum in praesenti. Эти две формы следует рассматривать как одну — в виде scribam; но тогда по аналогии нужно было бы также отож­дествить 1, 2 praesens in praeterito и II, I praeteritum in praesenti: различие между scribebam и scripsi не выражается с достаточной отчетливостью их местом в системе; так, например, scripturus eram и scripturus fui помещены у Мадвига в одно и то же место (III, 2). Эти две формы не являются синонимичными; они различаются между собой совершенно так же, как scribebam и scripsi. Однако их различие, к которому мы еще вернемся, не имеет никакого отношения к другим временным различиям, рас­сматриваемым в данной системе. Было бы лучше поэтому сократить количество временных форм с девяти до семи, соединив I, 2 и II, 1, а также I, 3 и III, 1.­