Обычное деление грамматики

Отграничив таким образом нашу область, можно обратиться к тому, что считается обычно центральной областью грамматики, а иногда даже выдается за грамматику в целом. Предмет грамматики делится подавляющим большинством грамматистов на три основ­ные части:

1. Морфологию, или словоизменение.

2. Словообразование.

3. Синтаксис.­

Такое деление с его последующими подразделениями имеет слабые стороны. Как покажет приведенный ниже обзор, создать стройную грамматическую систему на этой основе нельзя.

При традиционном построении морфология обычно подразде­ляется на главы, каждая из которых посвящена описанию одной из „частей речи“. Существительные как самый привилегирован­ный разряд помещаются на первом месте, затем следуют прила­гательные и т. д.; предлоги и союзы занимают последнее место. У грамматиста есть что сказать о каждом классе. В применении к существительным дается описание флексий (окончаний), или, иначе говоря, излагаются изменения данных слов. Однако при этом ничего не говорится о значении изменений и о функциях конкретных форм, если не считать того, что подразумевается в таких названиях, как родительный падеж, множественное число и т. п. Расположение форм парадигматическое; все формы одного слова даются вместе, но не делается никакой попытки сопоставить одни и те же окончания, если они встречаются в различных парадигмах. Так, в древнеанглийском, например, дательный падеж множест­венного числа приводится отдельно в каждом типе склонения, хотя во всех случаях он характеризуется одним и тем же оконча­нием -um.

Далее описываются прилагательные. Расположение материала в этом разделе не меняется; различие по отдельным языкам со­стоит лишь в том, что (в языках такого типа, как латинский, древнеанглийский и др.) существуют специальные формы для трех грамматических родов и поэтому парадигмы оказываются более развитыми, чем у существительных. С другой стороны, поскольку окончания прилагательных во многих случаях совпадают с оконча­ниями существительных, эта глава во многом является повторением первой.

Если мы затем обратимся к главе, посвященной числительным, то найдем подобную же трактовку их флексии в той мере, в какой они подвергаются изменениям (это касается чаще всего первых по счету числительных). Причем неправильные образования при­водятся полностью, а при рассмотрении правильных отсылают к главе о прилагательных. Кроме того, в главе, посвященной числи­тельным, грамматист делает то, что ему и в голову не пришло бы делать в двух предыдущих главах — он дает полное и системати­зированное перечисление всех слов, которые относятся к этому разряду. Следующая глава посвящена местоимениям; они тракту­ются в целом так же, как существительные, но с тем знамена­тельным отличием, что здесь, как и в главе о числительных, при­водится полностью список этих слов, даже если в образовании той или иной формы нет ничего особенного. Более того, эти слова классифицируются уже не по типам склонения (различные „основы“ и т. п.), как существительные, а по значению: личные, притяжа­тельные, указательные и т. д. Во многих грамматиках дается также список местоименных наречий, хотя они не имеют ничего общего с „морфологией“ в собственном смысле этого слова, по­скольку лишены словоизменительных флексий.

Глаголы, подобно существительным, описываются безотноси­тельно к их значению и к значению их флективных форм, если не считать указания, что такая-то форма является формой первого лица единственного числа, и употребления терминов „изъявитель­ное наклонение“, „сослагательное наклонение“ и т. д.

Наречия имеют только один тип изменения — степени сравнения, которые и приводятся в грамматиках. Но, кроме того, в главе о наречиях дается также классификация наречий по значению: наре­чия времени, места, степени, образа действия и т. д.; это подобно тому, как если бы в первой главе давалось подразделение сущест­вительных на существительные времени (год, месяц, неделя...), места (страна, город, деревня...) и т. д. Часто здесь различаются наречия первообразные и производные и приводятся правила обра­зования наречий от прилагательных, что, без сомнения, отно­сится ко второй части грамматики — к словообразованию.

Далее следует класс предлогов. Поскольку предлоги неизме­няемы, а многие грамматисты все же хотят сказать что-нибудь и о них, они приводят списки предлогов, управляющих различными падежами, хотя, кажется, ясно, что эта группировка составляет один из разделов синтаксиса падежей. Наконец, идут союзы и междометия. Чтобы сказать что-нибудь об этих неизменяемых словах, многие грамматисты перечисляют их и иногда подразделяют на разряды, сходные с разрядами, установленными для наречий.

Следующий раздел посвящен словообразованию (англ. word-formation, нем. Wortbildung, франц. derivation). Следует отметить, что вместе с формой каждого словообразовательного элемента (префикса, суффикса) дается его значение. Что касается порядка изложения, то он бывает различным: одни авторы основываются на форме (сначала префиксы, затем суффиксы, причем каждый из них рассматривается отдельно), другие — на значении (образование абстрактных существительных, названий действующих лиц, кауза­тивных глаголов и т. д.), а некоторые беспорядочно смешивают то и другое. Обычное деление на части речи не всегда целесооб­разно. Так, в одной очень хорошей грамматике английского языка мы находим раздел, в котором рассматриваются существительные с окончанием -ics (politics „политика“ и др.) в полном отрыве от прилагательных на -ic, в то время как в третьем разделе рас­сматривается субстантивация прилагательных, проявляющаяся в суффиксе множественного числа -s; таким образом, эти три явле­ния трактуются так, как будто между ними нет ничего общего.

Третья часть, синтаксис, в большей мере посвящена описанию значения (т. е. функции) флективных форм, рассматриваемых­ с другой точки зрения в первой части (падежи существительных, времена и наклонения глаголов и т. д.). Но здесь не разбираются те формы, которые были описаны в разделе словообразования. Однако в некоторых главах синтаксиса мы находим трактовку языковых явлений одновременно и с точки зрения формы и с точки зрения значения (построение предложений, порядок слов).

Такого краткого изложения различных глав традиционных грамматик достаточно, чтобы ясно увидеть, как они непоследова­тельны и бессистемны. Система построения таких грамматик, если здесь можно говорить о системе, представляет собой пережиток младенческого состояния грамматической науки; ее популярность можно объяснить только тем, что мы все привыкли к ней с дет­ских лет. Многие грамматисты частично изменяли систему и улуч­шали отдельные ее разделы, но в целом она не была заменена более научной системой. Это, несомненно, не легкая задача, о чем, может быть, лучше всего свидетельствует неудача двух серьезных попыток — Й. Риса (John Ries, Was ist Syntax?, Marburg, 1894) и А. Норейна (Vеrt Sprеk, Stockholm, 1903 и сл., еще не окончена). Обе книги содержат много остроумных замечаний и здравой критики более ранних грамматик, но грамматические системы, изложенные в них, представляются мне неудовлетвори­тельными и надуманными. Однако я не буду критиковать их, а приведу свои собственные взгляды по этому вопросу, предоставляя самому читателю решить, в чем я согласен и в чем несогласен с моими предшественниками¹.