Грамматическое подлежащее

Чтобы лучше понять значение слова „подлежащее“ в его грам­матическом применении, вспомним все, что было сказано в главе, посвященной трем рангам. В каждом предложении есть элементы (вторичные слова), которые бывают сравнительно жидкими или текучими; есть и другие элементы (первичные слова), которые закреплены прочнее и подобны скалам, поднимающимся над морем. Подлежащее всегда бывает первичным словом в предложении, хотя и не обязательно единственным первичным. Это значит, что подлежащее является относительно определенным и специальным, а сказуемое — менее определенным, а поэтому применимым к большему количеству вещей.

Иногда могут возникать сомнения относительно того, какое из слов считать подлежащим в том случае, когда после бесцветного глагола be „быть“ стоит предикатив². Однако даже здесь обычно бывает нетрудно определить, какое слово является подлежащим, если иметь в виду все, что было сказано о более специальном характере подлежащего по сравнению со сказуемым.

После результатов, достигнутых при помощи анализа в гла­ве V, мы уже подготовлены к тому, что прилагательные в функ­ции предикатива встречаются весьма часто, поскольку они менее специальны, чем существительные, и следовательно, применимы к гораздо большему количеству вещей; так, никто не сомневается, что в предложениях Мой отец стари Платье было синее выделенные слова являются подлежащими, а прилагательные — предикативами.

Для тех случаев, когда два существительных связаны с по­мощью is, можно сформулировать некоторые правила в соответ­ствии с нашим принципом.

Если одно из существительных вполне определенно, а другое — нет, первое является подлежащим; так обстоит дело с именами собственными:

Тот is a scoundrel „Том — негодяй“.

То же самое наблюдается, когда слово получает определен­ность в результате присоединения определенного артикля или какого-либо другого, сходного с ним в этом отношении слова: The thiefwas a coward „Bopбыл трусом“.My father is a judge „Мой отец — судья“.­

Уместно отметить, что порядок слов не всегда является решаю­щим, хотя во многих языках наблюдается сильная, а в английском — очень сильная тенденция ставить подлежащее на первое место. Встречаются исключения, когда на первом месте стоят прилага­тельные, хотя они, бесспорно, употреблены как предикативы (Велико было его удивление, когда он увидел результат); то же случается и с существительными в функции предикатива (A scoundrel isТот); такое явление часто наблюдается в немец­ком, где, например (как все согласятся), в стихе Гейне Kцnig istder Hirtenknabe„Король —подпасок“ подлежащим является последнее слово. В датском языке ставить подлежащее на первое место не обязательно. Однако, с другой стороны, если оно не находится на первом месте, то должно следовать сразу за (пер­вым) глаголом, в то время как инфинитивы и слова типа ikke „не“ ставятся перед предикативом. В датском встречаются два слова с одинаковым написанием Mшller, но имя собственное произ­носится с гортанной смычкой в l, тогда как имя нарицательное „мельник“ лишено гортанной смычки. И любопытно, что датчане никогда не станут сомневаться, как следует произносить приве­денные ниже четыре предложения:

1. Мøller skal være Møller;

2. Møller skal Møller være;

3. Møller er ikke Møller;

4. Møller er Møller ikke.

В первом и в третьем предложениях с гортанной смычкой они произнесут первое Mшller и тем самым выделят его как имя собственное, поскольку порядок слов показывает, что это слово является подлежащим; во втором и в четвертом предложениях на­блюдается обратное явление. Предложения 1 и 2 означают: „Меллер должен быть мельником“, а 3 и 4 — „Меллер не мельник“. В английском различие между Miller „Миллер“ и miller „мельник“ проявляется в употреблении неопределенного артикля перед име­нем нарицательным.

Если два существительных, соединенные связкой is, в одина­ковой степени неопределенны, то решение вопроса, какое из них является подлежащим, зависит от их смыслового объема:

A lieutenant is an officer „Лейтенант — офицер“;

A cat is a mammal „Кошка — млекопитающее“;

A mammal is an animal „Млекопитающее — животное“.

И так везде, где существует иерархия (класс, отряд, семья, род, вид).

Можно сказать:

A spiritualistis a man „Спиритуалист — человек“,

но невозможно:

A man is a spiritualist (a man — подлежащее) „Человек — спи­ритуалист“,­

хотя, конечно, вполне возможно:

This man is a spiritualist „Этот человек — спиритуалист“.

И нет исключения из правила, если вполне естественно звучит:

A man is a spiritualist, if he believes in the possibility of com­munication with the spirits of the dead „Человек — спиритуалист, если он верит в возможность общения с душами умерших“.

Здесь условное предложение равносильно уточнению, посколь­ку все приведенное предложение равнозначно предложению A man who believes... is a spiritualist „Человек, который верит.., явля­ется спиритуалистом“.

Точно так же можно сказать:

if a manis a spiritualist „есличеловек — спиритуалист...“, так как это означает, что я говорю только о тех людях, которые являются спиритуалистами.

Здесь можно сделать любопытное наблюдение: хотя подле­жащее и предикатив, на первый взгляд, являются как будто бы одинаково неопределенными, все же разница между ними сущест­вует, поскольку подлежащее употребляется в родовом значении, а предикатив — в индивидуальном. Так, во множественном числе предложение

Thievesare cowards „Воры — трусы“ означает „Все воры трусы, т. е. составляют некоторое число трусов, вообще существующих“. Ту же мысль можно выразить и в единственном числе:

A thief is a coward „Вор — трус“.

Говоря так, я имею в виду не конкретного вора, а всякого вора (хотя я, конечно, не хочу сказать, что всякий вор есть всякий трус и что оба слова, таким образом, являются одинаковыми по объему). Точно таким же образом:

A catis a mammal „Кошка — млекопитающее“, и т.п.

Следует обратить внимание на автоматический сдвиг значения неопределенного артикля. В качестве примера возьмем такого ро­да диалог: А говорит: «The sailor shot an albatross» „Матрос убил альбатроса“, т. е. конкретного представителя этого вида. Б спра­шивает: «What is an albatross?» „Что такое альбатрос?“ Вопрос задан не в отношении данного альбатроса, а в отношении всего вида; и, соответственно, ответ A: «An albatross is a big sea-bird» „Альбатрос — это большая морская птица“ относится ко всему виду и сообщает, что альбатросы принадлежат к более широкому классу морских птиц.

Все это поможет нам понять, почему предикативы часто упот­ребляются или без артикля, или с неопределенным артиклем, хотя правила бывают несколько различными в разных языках. По-английски говорят:

Johnwas a tailor „Джонбыл портной“ и

John was a liar „Джон был лгуном“,­

но в немецком и в датском языках неопределенный артикль был бы употреблен лишь в последнем предложении, а отнюдь не в первом, где предикатив означает профессию: Hanswar Schneider,Hanswar ein Lьgner;Jensvar skrжdder,Jensvar en lьgnhals. В английском языке предикатив стоит без артикля, если его зна­чение ограничено: Mr. Х is Bishop of Durham „Мистер X — епис­коп Дургамский“; если же такого ограничения нет, артикль тре­буется: Не is a bishop „Он епископ“. В предложении Не was made President „Он был избран президентом“ артикль отсутству­ет потому, что одновременно существует лишь один президент. (Аналогично и в нексусном дополнении: They made him President „Они избрали его президентом“.)

Теперь возьмем следующие два предложения:

My brother was captain of the vessel „Мой брат был капитаном судна“ и

The captain of the vessel was my brother „Капитан судна был моим братом“.

В первом предложении слова my brother „мой брат“ являются более определенными („мой единственный брат“, или „брат, о ко­тором мы говорим“), чем во втором предложении („один из моих братьев“, так как вопрос о том, сколько у меня братьев, остается от­крытым). Ср. выше раздел о значении притяжательных местоимений, стр. 125.

Некоторые исследователи (Норейн и др.) указывали, что можно спорить о том, что является подлежащим, а что — предикативом в предложениях, где оба члена могут поменяться местами, напри­мер:

Miss Castlewood was the prettiest girl at the ball.

The prettiest girl at the ball was Miss Castlewood.

Этот вопрос не очень важен, и если мы рассмотрим оба компо­нента с нашей точки зрения, мы увидим, что они в равной мере специальны. Все же представляется естественным в таких случаях считать, что имя собственное более специально, а следовательно, оно является подлежащим. Мы увидим это, если сформулируем соответствующие вопросы, поскольку местоимение среднего рода what „что“ всегда замещает предикатив; получается, что оба пред­ложения будут естественными ответами на любой из следующих вопросов: What was Miss С.? „Чем была мисс К.?“ и Who was the prettiest girl? „Кто был прелестнейшей девушкой?¹“ Но предложе­ние What was the prettiest girl at the ball? будет выражать другой: вопрос. Мы придем к тому же выводу, если обратим внимание на то, что вполне возможно сказать I look on Miss С. as the prettiest girl at the ball „Я смотрю на мисс К. как на прелестнейшую девушку на балу“, но нельзя сказать I look on the prettiest girl at the ball as Miss С. „Я смотрю на прелестнейшую девушку на балу, как на мисс К.“²

Там, где обнаруживается полное тождество (соразмерность) двух понятий, связанных глаголом is, подлежащее и предикатив могут меняться; это имел в виду Китс в своем стихе Beauty is truth; truth, beauty „Красота есть истина; истина — красота“. Но, как мы уже видели, полное тождество встречается редко; кроме того, необходимо отметить, что языковая „связка“ is не означает и не предполагает тождества; она означает субсумпцию в значении старой аристотелевской логики, которая, таким образом, находится в большем соответствии с грамматикой, чем так называемая логика тождества (Лейбниц, Джевонс, Хэфдинг). По мнению последнего, предложение Peter is stupid „Петр глуп“ следует анализировать как „Петр есть глупый Петр“; или, поскольку считается, что содержание предиката воздействует на содержание субъекта, мы получим полное тождество, лишь когда скажем: Stupid Peter is. stupid Peter „Глупый Петр есть глупый Петр“. Однако таким об­разом теряется само существо коммуникации от говорящего к слушателю; из слов is stupid Peter „есть глупый Петр“ слушаю­щий не узнает ничего нового по сравнению с тем, что он уже знал с самого начала, и такое предложение поэтому вообще бес­цельно. Простой смертный всегда предпочтет формулировку Peter is stupid, посредством которой Петр относится к разряду тех су­ществ (и предметов), которые могут быть названы „глупыми“.

В математической формуле А = В не следует считать знак = связкой, а В — предикативом; связку надо вставить перед предикативом equal to В „равно В“ (A is equal to В); тем самым эта формула означает: А осмысляется как находящееся среди пред­метов (возможно, нескольких), которые равны В (независимо от того, означает ли equal только количественное равенство или полное тождество).

В некоторых случаях идиоматического употребления мы, пожа­луй, были бы склонны усмотреть в is указание на тождество: То see her is to love her „Видеть ее значит полюбить ее“, Seeing­ is believing „Видеть значит верить“. Однако это тождество скорее кажущееся, чем подлинное. Было бы невозможно поменять компо­ненты местами, поскольку логическое назначение приведенного высказывания сводится к следующему: „видение“ немедленно ведет к любви, вере (или вызывает любовь или веру). То же самое на­ходим и в предложении: То raise this question is to answer it „Под­нять этот вопрос значит ответить на него“¹и т. д.