229. Может ли применение реституции исключаться добросовестностью приобретателя?

Напомним, что добросовестным является приобретатель, который возмездно приобрел имущество у лица, не имевшего права его отчуждать, о чем приобретатель не знал и не мог знать (п. 1 ст. 302 ГК РФ). Если при рассмотрении дела будет установлено, что приобретатель отвечает указанным выше требованиям, в удовлетворении исковых требований о возврате имущества должно быть отказано (постановление ФАС Северо-Кавказского округа от 06.07.2006 N Ф08-2890/2006; постановление ФАС Поволжского округа от 10.02.2006 по делу N А49-13157/04-613/18). Правовую основу этого вывода составляет Постановление Конституционного Суда РФ от 21.04.2003 N 6-П "По делу о проверке конституционности положений пунктов 1 и 2 статьи 167 Гражданского кодекса Российской Федерации в связи с жалобами граждан О.М. Мариничевой, А.В. Немировской, З.А. Скляновой, Р.М. Скляновой и В.М. Ширяева", в котором указано, что содержащиеся в п. 1 и 2 ст. 167 ГК РФ общие положения о последствиях недействительности сделки в части, касающейся обязанности каждой из сторон возвратить другой все полученное по сделке, - по их конституционно-правовому смыслу в нормативном единстве со ст. 166 и 302 ГК РФ - не могут распространяться на добросовестного приобретателя, если это непосредственно не оговорено законом.

Здесь же необходимо отметить некоторые особенности применения правил добросовестного приобретения. Во-первых, добросовестность не может повлиять на разрешение вопроса о недействительности сделки, так как это требование направлено лишь на устранение обязательственного правоотношения. Во-вторых, добросовестность препятствует реституции, если имущество получено не от собственника.

230. Может ли на применение реституции повлиять особая природа сделки либо полученное по ней?

Реституцию невозможно применить к сделкам, правовая природа которых не предполагает исполнение в виде передачи имущества. Например, не может идти речь о реституции применительно к последствиям недействительности доверенности (ст. 185 ГК РФ) либо обещании дарения (п. 2 ст. 572 ГК РФ). Равно как неприменима реституция к договору транспортной экспедиции (гл. 41 ГК РФ), договору банковского счета (ст. 845 ГК РФ) и многих других договоров, входящих в состав так называемых договоров по оказанию услуг (п. 2 ст. 779 ГК РФ). Нельзя говорить о реституции как последствии недействительности сделки по уступке права требования (ст. 382 ГК РФ).

Иногда природа сделки предполагает, что ее исполнение связано с передачей материального объекта, но объект таков, что он не может быть возвращен в натуре в силу своих особых свойств. Возьмем договор купли-продажи. По нему одна сторона обязуется передать вещь (товар) в собственность другой стороне (покупателю), а покупатель обязуется принять этот товар и уплатить за него определенную денежную сумму (цену) (п. 1 ст. 454 ГК РФ). Из определения договора купли-продажи видно, что он дает, наверное, самую благоприятную почву для реституции не только в силу своей юридической природы, но и в силу фактической распространенности, а следовательно, большей вероятности оказаться недействительным. Но, когда мы начинаем говорить о такой разновидности купли-продажи, как энергоснабжение, указанное выше правило перестает действовать, ведь здесь мы имеем дело с особой вещью. Физические свойства энергии, пусть даже юридически она является вещью (товаром), таковы, что ее возврат после исполнения договора невозможен. Схожая ситуация имеет место, если предметом сделки являются бездокументарные ценные бумаги. Так же как и энергия, бездокументарные ценные бумаги отнесены ст. 128 ГК РФ к вещам. Понимая, что энергию и бездокументарные ценные бумаги можно назвать вещами только через призму фикции, полагаем, что их реституция невозможна, ибо невозможно вернуть то, чего не существует физически.

Определенные сомнения возникают у судов относительно возможности реституции самовольной постройки. Аргументом "против" указывается то, что возврат самовольной постройки свидетельствовал бы о наличии или возникновении на стороне отчуждателя права собственности в отношении самовольной постройки. Не соглашаясь с таким подходом, полагаем, что реституция направлена на восстановление положения, существовавшего до исполнения договора, представляет собой "обратную" передачу имущества и не связана с правами сторон на нее. По этим причинам вывод о невозможности передачи самовольной постройки в силу реституции является неправильным.

Не стоить думать, что невозможность реституции связана только со свойствами вещей, ведь есть и другие объекты гражданских прав, выступающие предметом сделок. Как видно из ст. 128 ГК РФ, ими могут быть работы, интеллектуальная собственность и даже некоторые нематериальные блага.

Кстати, работы прямо названы в п. 2 ст. 167 ГК РФ в качестве объектов, которые невозможно вернуть в натуре. Произведенные работы действительно нельзя вернуть, но можно вернуть результат работы, имеющий материальный характер. В отличие от договора оказания услуг действия подрядчика - не самоцель, а средство достижения результата. Поэтому если результат достигнут и он имеет материальное выражение, то какие имеются препятствия к реституции, если, конечно, это в полной мере восстановит положение сторон. Например, иждивением подрядчика изготовлен гарнитур, который передан заказчику. Впоследствии договор подряда признается недействительным и ставится вопрос о реституции. Полагаем, что возврат денег заказчику, а подрядчику - изготовленного его иждивением гарнитура (стоимость которого включает цену материалов и произведенных работ) восстановит имущественное положение одного и другого. Приведенный нами пример - исключение из правил. В большинстве случаев заключение договора подряда исключает возможность реституции, однако не следует исходить из какого-либо "автоматического" ее отрицания только на том основании, что исполнение договора связано с выполнением работ.

Применительно к реституции интеллектуальной собственности ситуация более очевидная. Так как реституция тесно связана с вещью, а, как указано в ст. 1227 ГК РФ, интеллектуальные права не зависят от права собственности на материальный носитель, в котором выражен результат интеллектуальной деятельности, и передача вещи не влечет передачу интеллектуальных прав, выраженных в ней, то реституция интеллектуальной собственности как отстраненной от чего-либо материального невозможна. Похожий вывод применительно к товарному знаку уже находил свое подтверждение в судебной практике (постановление ФАС Северо-Кавказского округа от 11.04.2006 N Ф08-750/2006 по делу N А32-46084/2004-29/1128). Однако из приведенного нами правила "отрыва интеллектуальных прав от материального носителя" есть исключение, предусмотренное ст. 1291 ГК РФ. Указанная норма включает положение, согласно которому отчуждение оригинала произведения носителем исключительного права означает перенос не только права собственности на материальный носитель, но и передачу исключительных прав на него. Но это не влияет на наши выводы. В случае, когда, например, признается недействительным договор купли-продажи картины, можно говорить лишь о возврате вещи, но не исключительных прав. То обстоятельство, что к вещи привязаны исключительные права, не делает их самостоятельным предметом реституции.