Глава 12

формы поведения и регулярные способы перехода в другие вещи. Если это осознать, то раздвоение мира на область универсалий, или «сущностей», и область существующих вещей утрачивает всю свою правдоподобность.

Однако одно затруднение смущает его. На первый взгляд физика имеет дело с сущностями, которые, подобно абсолютно твердому телу, никогда не встречаются в опыте и никогда не могли бы быть нам даны. Не свидетельствует ли этот факт о том, что предметом науки является мир идеальных неприродных объектов? Однако, указывает Коэн, хотя в опыте мы никогда не имеем дела с абсолютно твердым телом, мы все же можем располагать тела по порядку в зависимости от их твердости; «выдуманные» научные законы, утверждает он в «Прологе к логике», описывают отношения между такого рода порядками и указывают пути их преобразования. «Идеальный случай» — это просто способ выражения общей природы рассматриваемого порядка.

Коэн применяет сходный метод анализа и к самым абстрактным на вид законам ~ законам логики и чистой математики, отождествляемым им вслед за Расселом. По его мнению, законы логики представляют собой «правила оперирования или преобразования, с помощью которых можно объединять всевозможные физические, психические, нейтральные объекты или их комплексы». Таким образом, и логика вписывается в рамки натуралистической теории, где она служит для указания тех способов, какими объекты можно объединять друг с другом или разводить порознь.

Итак, натурализм Коэна является логическим, а не биологическим; мы обязаны быть натуралистами, полагает он, если всерьез воспринимаем значение научного метода. Научный материализм, т. е. учение о том, что «все природные явления зависят от материальных условий», — это не шаткое обобщение опыта, но «требование упорядоченного мира, космоса, а не хаотичной фантасмагории». Натурализм подчеркивает взаимосвязанность вещей; это в особенности привлекательно для Коэна, и именно поэтому он так настойчиво стремится освободить натурализм от атомарно-сенсуалистской теории опыта, которая, как это ни странно, очень часто сопутствует ему. По существу, натурализм Коэна стоит ближе к «объективному идеализму» Кэрда, Бозанкета и Ройса, чем к воззрениям Локка или Юма.

Как мы уже видели, Коэн отказывается от многих общепринятых антитез, например от противопоставления мышления и опыта. Этот отказ получает закрепление в виде «принципа полярности»16. Вещь, считает он, никогда не демонстрирует один единственный образец поведения; внутри ее всегда действуют противоположные тенденции. Она действует и подвергается воздействию, живет и умирает, она реальна, не переставая быть идеальной, находится в покое и одновременно движется. Предложенная Коэном формулировка принципа полярности не является строгой; этот принцип одновременно служит для него и способом решения проблем, и методологическим принципом, и метафизикой. Принцип полярности прекрасно гармонирует с критической наклонностью его ума, позволяя ему одинаково резко критиковать эмпиризм и рационализм, смотря по тому, с какой стороны, как ему представляется, приближается опасность. Впрочем, подчеркиваемая Коэном полярность предлагает выход из традиционных тупиков в

Критический реализм и американский натурализм____________

==227

философии, являя собой проклятие и в то же время благословение всем философским семействам.

Итак, недавняя американская философия в самых разнообразных ее проявлениях была натуралистической. Совместный труд «Натурализм и человеческий дух» (ред. Е. Крикорьян, 1944), открывающийся статьей Дьюи, посвященной Коэну, и содержащий многочисленные ссылки на Сантаяну, сразу обнаруживает несходные интересы и многообразные потенциальные возможности американских натуралистических философов. Ряд его авторов, подобно С. П. Лампрехту и X. У. Шнейдеру, являются известными учеными; другие, подобно С. Хуку, главным образом интересуются социальной философией; Э. Идел отстаивает натуралистическую этику, И. Вайвэс — натуралистическую эстетику. Но какая метафизика объединяет их — сказать нелегко.

Этот вопрос поднимает У. Р. Деннес 17 в своем очерке «Категории натурализма». С его точки зрения, обычно натурализм пытался доказать, что существует единая субстанция, будь то материя, пространство-время или вещество сознания, и все в мире представляет собой ее конкретную модификацию. Однако современный натурализм — это не теория субстанции, а теория категорий; он предоставляет физику, биологу, исследователю морали и эстетики самим описывать изучаемую ими «материю», то конкретное вещество, с которым они имеют дело. Сторонник натурализма настаивает лишь на том, что каждый исследователь должен по-научному подходить к своей задаче; как гласит главный постулат современного натурализма в трактовке Деннеса, не существует «иного вида знания, помимо того, который обычно называют "научным"». Натуралистический метод является аналитическим; как и метод Коэна, он используется для изучения и прояснения базовых категорий научного исследования. Его основное назначение — терапия: найти лекарство от иллюзии, что существуют непреодолимые пропасти между различными областями знания. Если когда-нибудь эта иллюзия утратит свою силу, то философия без сожаления откланяется и оставит мир науке.

Среди тех, чей натурализм имел именно такую форму, как описывает Деннес, наиболее известным является Эрнст Нагель. Подобно Деннесу, он выбрал в качестве формы изложения своих мыслей очерк 18, а не книгу; именно этого и следует ожидать от философа, усматривающего свою задачу в критическом и аналитическом исследовании. Одна из главных его целей состоит в том, чтобы дать удовлетворительное, с точки зрения натурализма, объяснение природы логики: логика, судя по всему, не использует обычного научного метода наблюдения и эксперимента и поэтому представляет затруднение для тех, кто полагает, что только этим методом можно получить знание 19.

Нагель в соавторстве с Коэном написал очень известный учебник «Введение в логику и научный метод» (1934), но его не удовлетворяет учение Коэна, считавшего, что логика описывает наиболее общую структуру и наиболее общие отношения между объектами опыта. Такой взгляд на логику, утверждает он, не позволяет понять основополагающее логическое отношение — отношение несовместимости. Несовместимыми могут быть только утверждения, а не вещи; аналогичным образом логика позволяет

8*

==228