Глава 11

ского опыта в подвешенном состоянии, не найдя для нее места в мире истины, вызывает серьезные подозрения». По его мнению, надо всегда исходить из того, что всякой склонности соответствует предмет, который может удовлетворить ее, и что надлежащим образом понятое религиозное чувство как раз и есть такая склонность, которой может соответствовать разве что божество. То, что божество сильно отличается от Бога традиционной религии, отсутствие оснований считать божество последней стадией эволюции не вызывало у Александера особого беспокойства.

Некоторые другие философы были готовы назвать себя реалистами и испытали влияние Александера, однако они ограничивались эпистемологией, обходясь без метафизики. Джон Лэйрд 21 в таких работах, как «Исследо* вание реализма» (1920), излагал «предельно популярную» реалистическую точку зрения — он с удовольствием напоминал, что родился неподалеку от родных мест Рида, — с упором скорее на критику и анализ, нежели на метафизику. Он горячо восхищался Александером и полагал, что творчество Александера отбрасывает тень на его собственные сочинения, однако действительная атмосфера его философии — Кембридж, где он учился, Кембридж Мура; ему было нелегко ориентироваться в абстракциях Александера. Его гиффордские лекции «Теизм и космология» (1940) и «Сознание и божество» (1941) вряд ли позволяют сделать определенные выводы — разве лишь вывод о том, что трансцендентальный теизм «не доказан», хотя имманентный теизм обладает известной притягательностью для разумного человека.

Другой шотландский профессор — известный ученый Н. Кемп Смит, автор классических комментариев к Декарту, Юму и Канту, был ближе к Александеру, хотя и называл себя идеалистом. Его «Пролегомены к идеалистической теории познания» (1924) представляют собой попытку, как он говорит, сформулировать «идеалистическую теорию познания в духе реализма»22. Он доказывает, что между идеализмом и субъективизмом нет необходимой связи; субъективизм метафизически нейтрален, он годится и для целей Маха, и для целей Беркли. Идеалист может быть также реалистом; Кемп Смит, согласно его собственным утверждениям, хотел показать не зависимость реальности от сознания, но то, что реальность включает в себя «духовные ценности» и что они действенны «в космическом масштабе». Таким образом, аргументация Кемпа Смита была призвана главным образом продемонстрировать многосторонность природы, ее богатство и изобретательность — вопреки многим идеалистам, которые были готовы умертвить природу, чтобы сохранить жизнь сознанию.

Кемп Смит сумел вписать в свой идеализм и александеровскую критику субъективизма, и его теорию естественных процессов. Но он идет с Александером не до конца. Особенно это касается тезиса о независимости вторичных качеств. Он согласен, что чувственные данные не находятся в сознании, однако полагает, что они существуют только в зависимости от организма. Он считает их биологическим механизмом, позволяющим организму иметь дело с окружающей средой, которая столь сложна, что если бы мы сполна постигли ее, то она бы нас подавила. Глядя на воду, например, мы видим нечто непрерывное и устойчивое, а не танец дервиша в исполнении молекул. И если бы не эта иллюзия, то мы были бы совсем сбиты с

Новые реалисты_____________________

==215

толку. Мы обманываемся только потому, что природа заботится о наших интересах.

Еще один философ, который считал благом возрождение реализма, — Ч. Е. М. Джоуд, прошедший вместе с реализмом путь от «Опровержения идеализма» до «Анализа сознания». Но «Новый реализм» был слишком бесцветным и чахлым, чтобы притязать на постоянный контроль над многообразными увлечениями Джоуда. В его лоскутном эклектизме каким-то образом нашли себе место Рассел, Бергсон и Платон — как представители соответственно материи, жизни и ценности 23. В результате возникла смесь, снискавшая весьма широкую популярность, но малозначительная с философской точки зрения. Остается фактом, что Джоуд — эссеист и лектор, часто выступавший по радио с воодушевляющими полемическими речами во времена, когда идеал «хорошего вкуса» грозил разрушить личность, — воплощал «философию» для очень многих британцев. У меня нет желания рассуждать о том, как это характеризует философию или британскую публику.

==216