Глава 12

сти, характеризуемые их содержанием, то непосредственно воспринимаемое нами содержание не отсылает ни к какой третьей сущности, ни к какому, скажем, чувственному данному. В своем описании зрительного восприятия Мур выделяет, во-первых, голый акт осознания, во-вторых, пятно с определенными свойствами и, в-третьих, объект, с которым это пятно каким-то образом соотнесено. Согласно же Дейвесу Хиксу, не существует никакого «пятна», никакого «явления», никакой сущности помимо акта осознания и самого объекта, поэтому воспринимаемое содержание должно характеризовать одного из них 6. Можно было бы возразить, что «явления» должны иметь место, поскольку мы вправе говорить о вещах, что они «представляют разные явления» разным людям. В ответ Дейвес Хикс утверждает, что в подобном предложении «явление» не выступает именем какой-либо сущности. Сказать, что вещи «представляют разные явления», это лишь в обманчивой форме выразить ту мысль, что вещи представляются по-разному разным людям. Но нет ничего удивительного в том, продолжает он, что различия такого рода должны существовать.

Дейвес Хикс согласен с Адамсоном, что восприятие представляет собой акт распознавания или отбора чего-либо среди необъятной сложности окружающей нас среды. Помещенные в одну и ту же среду, разные наблюдатели будут выхватывать различные совокупности качеств. Именно так, согласно Дейвесу Хиксу, и возникают ошибки. Одному наблюдателю не удается разглядеть среди листвы дерева черное оперенье поющей птицы, и поэтому он считает, что поющая птица — зеленая; взгляд другого наблюдателя привлекает ослепительно желтый блеск солнца, играющий на листьях, и он считает, что птица — желтого цвета. Если в этом случае возникает спор, то, утверждает Дейвес Хикс, имеются обычные способы его разрешения, обеспечивающие ту достоверность, на которую мы можем рассчитывать в решении эмпирических вопросов. Стало быть, заключает он, нет оснований утверждать на манер наивного реалиста, что оба восприятия одинаково хороши, или считать, подобно Муру и Расселу, что в своем восприятии наблюдатели имеют дело не с реальными качествами птицы, а с особого рода сущностью — некоторым «явлением» или «чувственным данным».

По его мнению, свидетельства в пользу «чувственных данных», предоставляемые физикой, не более убедительны, чем доказательства, построенные на возможности ошибочных восприятий. Как стало принято говорить, «физика доказала», что цвет вещи — это не что иное, как колебание частиц. Однако воспринимаемый нами цвет конечно же не является таким колебанием; отсюда делается вывод, что воспринимаемое нами должно быть не свойством физического объекта, а чувственным данным. Но, утверждает Дейвес Хикс, физика не доказала того, что колебания частиц — это физический эквивалент цвета объекта или же причина этого цвета. «Светящееся тело, — пишет он, — может и светиться красным светом, и состоять из частиц, колеблющихся со скоростью приблизительно четыреста миллиардов колебаний в секунду». Мы не можем видеть колеблющиеся частицы, но мы можем видеть цвет; отсюда следует, что мы не воспринимаем некоторые качества физических объектов; но отсюда не следует, что эти

______________Критический реализм и американский натурализм____________

==219

качества в действительности являются свойствами совершенно другой сущности — чувственного данного.

Таким образом, заключает Дейвес Хикс, у нас нет никаких оснований верить в то, что непосредственно воспринимаемое нами представляет собой чувственное данное. Более того, теоретик чувственного данного не способен указать никакого определенного местонахождения для своих псевдосущностей; как нечто неполноценное, они перетекают от человеческого организма к физическому объекту и обратно, вызывая чувство презрения и рассчитывая, за неимением иной возможности, только на наше милосердие. Когда теоретика чувственного данного просят объяснить, как чувственное данное может быть «явлением», скажем, колеблющейся частицы, он сразу вспоминает, что у него назначена важная встреча в другом месте. Согласно Дейвесу Хиксу, эти трудности исчезнут без какого-либо ущерба для данных науки, если мы признаем, что колеблющиеся частицы вызывают наше восприятие цвета объекта, не будучи сами цветом.

Таким образом, критический реализм Дейвеса Хикса имеет в своей основе резкое различие между качествами и объектами: качество представляет собой то, что мы непосредственно воспринимаем, а объект — то, что вызывает это наше восприятие; качества не являются сущностями, которые могли бы существовать «реально» или «идеально», в то время как объект и воспринимающий акт сознания являются сущностями. Ряд американских критических реалистов строили свое обоснование на том же самом различии; другие же полагали, что непосредственный объект восприятия хотя и не является физическим объектом, тем не менее представляет собой самостоятельную сущность.

Американский критический реализм в том виде, как он представлен в сборнике «Очерки критического реализма: совместное исследование проблемы знания» (1920), куда вошли работы Д. Дрейка, А. О. Лавджоя, Дж. Б. Пратта, А. К. Роджерса, Дж. Сантаяны, Р. В. Селларса и Ч. А. Стронга, в основном являет собой решительное наступление против неореализма. Возражая против любого вида наивного реализма, критические реалисты сходятся в одном очень важном аспекте: в восприятии присутствует три отдельных ингредиента: акт восприятия, то, что дано («данное» или «комплекс признаков»), и воспринимаемый объект.

Холт и Перри, исходя из того, что непосредственно мы воспринимаем комплексы признаков, отождествили вещь с комплексом признаков, определив ее как то место, где сходятся воспринимаемые нами свойства. Критические реалисты отвергли это отождествление комплекса признаков и вещи на том основании, что оно подрывает наше привычное и вполне разумное представление о вещи как о том, что имеет только одно место и одну форму. Единственный способ спасти «вещи» повседневной жизни от дезинтеграции, которой они подверглись в неореализме, — это отбросить отождествление комплексов признаков и вещей (или «физических объектов»); по мнению критических реалистов, комплекс признаков представляет собой лишь «указатель» или «знак» присутствия вещи.

Отсюда следует, что критические реалисты должны каким-то образом парировать известное возражение Беркли — если все непосредственно воспринимаемое нами представляет собой комплексы признаков, то мы в

==220