§ 4. Производительные силы и географическая среда. Основное противоречие

Разумеется, производство второй формации колоссально отлича­ется от первой. Заметно удлиняются технологические цепочки, использу­ются новые материалы (например глина, кирпич, металлы), делаются многочисленные изобретения вроде колеса, паруса и т. п. Меньше стала и зависимость от природы. Но все же она остается огромной, а на первых порах — исключительной.

О начальных этапах развития этой формации, когда распространи­лось примитивное, экстенсивное земледелие, а люди обходились пал­кой-копалкой или мотыгой, я уже говорил. Это также период появления ремесел²⁴⁶.

Следующим этапом и одновременно второй стадией сельскохозяйст­венной революции стал переход к орошаемому (ирригационному) земле­делию. Сначала использовали воду ручьев, прудов, затем научились ре­гулировать разливы больших рек и рыть каналы, запасать воду на засуш­ливый период. Затем в очагах поливного земледелия изобрели плуг и возможность использования для пахоты быков. Этот гигантский шаг осо­бенно важным оказался для тех районов, где земледелие было дождевым (богарным). Только с появлением упряжных животных²⁴⁷ и плуга (да еще с металлическим лемехом) в основной части Европы и других местах мог совершиться второй этап сельхозреволюции. И только с ним туда пришла цивилизация. Интенсивное земледелие связано в первую очередь с зерно­выми. Из многих культур наибольшее значение имели пшеница, рожь, овес, рис и кукуруза (см. Прил. 11).

В период утверждения примитивного сельского хозяйства и перехо­да к интенсивному идет процесс отделения от него собственно скотовод­ства. Особенно мощно это происходило после приручения лошади, верб­люда и создания повозок, чтобы перевозить скарб. Скотоводы заселили и освоили огромнейшие пространства, ставшие периферией цивилизации, куда она постепенно распространялась. И откуда постоянно степные на­роды, наделенные мощной жизненной энергией, вторгались в цивилизо­ванные земли.

С переходом к интенсивному земледелию резко, взрывным образом, возросло население Земли, составлявшее теперь десятки миллионов че­ловек. Оно продолжало расти на протяжении всей истории, несмотря на регулярные неурожаи, голодовки, эпидемии и войны.

Итак, третий этап (расцвета) производящего принципа произ­водства — это переход к интенсивному земледелию, отделение ското­водства, рост ремесла и торговли и их отпочкование от сельского хо­зяйства. Появление первых городов.

IV этап (зрелости) означал дальнейшее развитие и специализацию сельского хозяйства (ирригация в масштабах большого государства; трехполье, виноградарство, садоводство и т. п.), значительное увеличе­ние числа ремесел. V — высокой зрелости: создание систем город—при­городное сельское хозяйство, специализация торговли и появление про­мышленности, рост денежного хозяйства, собственнических и арендных отношений на земле. VI — подготовительный — новое в сельском хозяй­стве: многополье, правильный севооборот, товарность и пр.; образование промышленных зон и появление мануфактур, новой техники, произ­водств, мощное развитие международной торговли и ее специализация. Отсюда прямой путь к промышленной формации. Но не забывайте про вариантность и специализацию.

Существенно изменяли пропорции заимствования, завоевания и т. п. Так, у ряда государств, которые активно эксплуатируют периферию или соседей, роль производства усекается, ведь у них его вполне заменяют либо военная сила, либо удачное географическое положение.

Скажем несколько слов еще о городах, ремесле и торговле. Основа последней — различия в природных богатствах, специализация сельско­го хозяйства и ремесла. Уже с очень древнего времени появляются торго­вые пункты на пересечении важных транзитных, сухопутных и водных путей, которые могли вырастать в торгово-промышленные узлы. Однако в большинстве своем города выполняли иные задачи. С появлением про­фессиональных воинов и управителей они становятся административны­ми центрами, куда стекается знать. Нередко они были крепостями, цент­рами политической или религиозной жизни. Так или иначе обычно горо­да господствовали над сельской округой, эксплуатируя ее с помощью или силы, или денег. Почти всегда в них в большем или меньшем количестве присутствовали ремесленники и торговцы. Но лишь в Европе, начиная с Х-Х1 веков, города стали появляться очень быстро именно как центры ремесла и торговли и вся их внутренняя жизнь складывалась вокруг это­го. В течение нескольких столетий они выросли и окрепли, создали но­вые общественные слои, подготовившие рождение буржуазии²⁴⁸.

Сформулируем основное противоречие данного способа производ­ства. Это противоречие между возможностями для роста производст­ва и населения, развития специализации, технического совершенст­вования, разделения труда, расширенного воспроизводства, с одной стороны, и внеэкономическим отчуждением, регулированием дея­тельности и потребления, лишением производителя стимулов к расширению хозяйства, к производительному использованию богат­ства — с другой. Говоря иначе, внеэкономически отчуждалось много прибавочного труда, который либо превращался в непроизводительное богатство, либо транжирился и служил источником паразитизма. Личная инициатива сдерживалась. Удобство для власти и высших групп эксплуа­тировать и держать в подчинении население вело к консервации данных отношений, нередким попыткам отобрать у производителя и собственни­ка все, что только можно.

Разумеется, выражалось и проявлялось это многообразно. И из всех вариантов при разрешении данного противоречия наиболее удачными оказались те, где внеэкономическое отчуждение было мягче и сочеталось с экономическим, как в Западной Европе.

Перечислим некоторые из проявлений основного противоречия.

• Война и грабежи постоянно разрушали созданное, губили населе­ние²⁴⁹, препятствовали накоплению и стабильности.

• В обществах, где не освободились от родовых обычаев, продолжа­ли мешать уравнительные тенденции, отсутствие права наследования, всякого рода традиции, разоряющие крестьянина (круговая порука, пыш­ные похороны, свадьбы, помощь многочисленной родне и т. п.).

• Там, где внеэкономическое отчуждение было жестким (рабство, крепостничество), производитель вообще лишался стимула к развитию и, напротив, стремился к тому, чтобы меньше работать или скрыть накоп­ленное. Такая система могла существовать либо на постоянном притоке невольников, либо на запрете земледельцу покидать господина. Отсюда технический застой и жалобы на лень рабов, бегство крестьян. Свободное же население считало труд позором.

• Сильно влияло регламентирование производства (рабочий день, заработок, приемы работы) и потребления. Нередко законы строго огова­ривали, какому званию что носить, есть, пить и т. п. Религия и обычаи почти повсеместно не одобряли накопление, стремление к прибыли, а на­против, щедрость и праздность.

• Важнейший момент: слабое поощрение частной собственности²⁵⁰, особенно в виде капиталов (денег, товаров и пр.). Собственник был ли­шен нужной защиты, неприкосновенности, стабильности. Все это усу­гублялось недостатком удобных способов накопления, сохранения и циркуляции благ.

• Отметим огромное непроизводственное потребление. Государст- во гигантские средства и труд тратило на военные цели, строительство, содержание двора и т. п. Земельные собственники и местные правители содержали тысячи прихлебателей, соперничали в роскоши друг с другом. Церковь увлекалась украшательством и т. п. Итак, данный принцип про­изводства почти везде, а в ряде мест особенно, был способен создавать большой излишек благ. И если бы последний хоть в значительной своей части использовался производительно, а хозяйственная инициатива поощрялась, то развитие шло гораздо быстрее. К сожалению, такое отме­чается сравнительно редко. И только когда Европа сумела перейти к сис­теме, где часть экономики могла под военной и политической защитой государства развиваться несколько более свободно и самостоятельно, начался процесс наращивания производства и переход к промышленной революции.

Конечно, на протяжении всего периода хозяйство развивалось. Но медленно, неровно, с откатами, с драматическими распадами государств, уменьшением населения, утратой достигнутого. Мало кто из власть иму­щих видел главное свое достоинство в росте производства и поощрении частного собственника. Но очень многие — в военной славе, роскоши и забавах.