§ 6. Краткие итоги

Хотя одновременно во времени и пространстве сосуществуют про­гресс и регресс, движение вперед одних обществ и отставание, упадок других, это не противоречит общему прогрессу человечества. Напротив, является закономерным. Из-за своей специфики и определенной времен­ной и пространственной ограниченности каждое общество демонстриру­ет более частный, менее системный прогресс, чем человечество в целом. Мы также видели, что любой прогресс несет не только приобретения, но и потери, сопровождается подъемом в одних и упадком в других об­ластях.

Решая одни проблемы, прогресс порождает другие и уже поэтому бесконечен, ход его порой напоминает спираль, а следовательно, посто­янная задача людей — наиболее гармонично сочетать старое и новое.

Я пытался дать типологию прогресса, подчеркивая, что развитие че­ловечества неизбежно будет менять наши представления о прогрессе во­обще и его законах.

Очень сложный вопрос о критерии прогресса решался так, что для всемирной истории им является уровень развития мировых производи­тельных сил, в т. ч. и потому, что именно смена их качественных состоя­ний в связи с производственными революциями дает наиболее четкие границы перехода от формации к формации. Однако этот главный крите­рий может быть совмещен с рядом других, которые вместе создают логи­чески связанную систему, позволяя решать менее объемные задачи. Определенные показатели, связанные с уровнем мировых производите­льных сил внутри каждой формации, будут общим критерием, но у каж­дого общества могут быть особые специфические критерии. Наконец, кое-что сказано и о современных противоречиях прогресса.

На этом рассмотрении общефилософских проблем истории мы за­канчиваем, далеко не исчерпав их. Но время от времени и в других разде­лах нам придется затрагивать философские вопросы. Во второй части займемся социолого-историческим анализом обществ, изучением их структур и функций.

Часть вторая общество как система (социология истории) От автора

В этой части я ставил перед собой такие задачи:

1. Дать понятие общества и рассмотреть его как систему. Исследо­вать его части, подсистемы, элементы и функции, их взаимосвязи и взаи­модействия.

2. Попытаться построить систему категорий и терминов, а также по­казать ряд методов исследования, которые в рамках того, что я в гл. 1 на­зывал социологией истории, можно было бы использовать для анализа любого исторического общества от первобытности до современности. Это поможет подготовить читателя к восприятию теории исторического процесса в третьей части.

3. Анализируя общество в наиболее общем виде, я по возможности пытался одновременно показать историческое своеобразие социальных организмов. Но многое в этом отношении будет полнее изложено в третьей части.

Читатель должен ясно понимать, что моя точка зрения не единствен­ная. И если мне как автору она кажется наиболее верной, то его никто не обязывает брать такое утверждение на веру. Напротив, ему следует про­верять, сравнивать и анализировать разные идеи. Там, где это совершен­но необходимо, я помогаю делать такие сравнения, в остальных случаях он может попробовать сделать это сам.

Нелишним будет повторить прежние выводы. Общество как система не сводимо к его частям и элементам, а представляет собой нечто особое, некий синтез взаимодействия этих частей, новое качество. В то же время, хотя практически общественная система неразложима, теоретически ее можно расчленить и пытаться выявить иерархию ее элементов, своеобра­зие их взаимных отношений, которые весьма часто и предопределяют специфику всего общества, подобно тому, как нарушение в каком-то ор­гане определяет состояние здоровья человека или одна-две наиболее яр­кие черты проясняют характер.

Предмет исследования таков, что очень многое формулируется абст­рактно, в общем виде, хотя по возможности я пытаюсь оживить это при­мерами. Теория не может и не должна заранее предугадывать, какие под­системы или части общественного механизма явятся ведущими в опреде­ленном государстве определенной эпохи, какие конкретно отношения, социальные группы и т. п. обнаружатся в нем. Но в целом, оглядывая все многообразие, можно утверждать, что чаще преобладает та или иная под­система, а магистральная линия истории показывает «то-то». Итак, тео­рия не может навязывать готовые выводы конкретному исследованию. Но сделать верный анализ гораздо проще, имея ее в руках.

Мы достаточно ясно разобрали, что нельзя строить широкую теорию социологии истории на «эталонном» методе, и почему, напротив, она должна включать в себя возможно больше случаев и показывать ампли­туду их проявлений. Именно поэтому я чувствовал необходимость ввес­ти новые категории и термины, раз прежние так или иначе не отвечали либо историческим реальностям, либо методологии подобного исследо­вания. Разумеется, я старался обосновать причины таких изменений.

И последнее: логика материала, значительная новизна его и огром­ный объем, необходимость быть ясным поневоле заставляли меня на чем-то заострять больше внимания, а о чем-то говорить бегло, а то и во­все опускать. Некоторые, казавшиеся мне теоретически более важными или новыми моменты потребовали гораздо больше места, а другие по различным причинам (но не из-за их малой значимости) пришлось сжать. Однако читатель должен всегда помнить, что по одной книге, даже самой выдающейся, науку не постичь. Это требует многих усилий и ис­точников.