§ 2. Развитие и упадок родового строя. Догосударственные политические формы

Именно в период примитивного сельского хозяйства родовые отно­шения переживают свой расцвет. Их значение возрастает даже по сравне­нию с прежней эпохой. Причин тому несколько. Во-первых, оседлость стала гораздо большей, а поселки постояннее. Во-вторых, число людей возрастает в несколько раз, а вместе с тем родство отдаляется, и идет раз­бивка не только на отдельные роды, но и сами они приобретают весьма сложную структуру, складываясь иногда из десятков более мелких кол­лективов. В-третьих, резко возрастает имущественно-хозяйственное зна­чение такого коллектива как собственника и распорядителя угодий, об­щего богатства. Если поля обрабатывались не посемейно, а сообща, то могли быть и общие дома, с комнатами для отдельных семей. Г лавами ро­дов чаще были мужчины.

Во многих случаях счет родства велся по материнской линии, муж приходил в род жены и имел там не так много прав. В целом противопо­ложность мужчин и женщин в чем-то даже возрастает. У многих племен зафиксировано существование отдельных мужских и женских домов, своего рода клубов. Но по-прежнему сильный пол чаще оставался в при­вилегированном положении. А в связи с общим ростом богатства могло усиливаться многоженство. В период же разложения родового строя почти везде окончательно переходят на счет родства по отцовской линии, а роль мужчин, глав семей, возрастает.

Как уже сказано, значение руководителей родов было большим. Они всячески заботились о том, чтобы поднять престиж своей группы. Для этого использовались такие способы, как подарки, раздача имущества и т. п. Потерянное при таких действиях в целом могло возмещаться ответ­ными дарами, а также возможностью за счет увеличившегося престижа и полученных общественных должностей вновь собрать богатства. Однако по разным причинам часть родов выпадала из такого соревнования, дру­гие же — возвышались. В более выгодном положении находились те кла­ны, во главе которых стояли военные вожди, администраторы, иные вы­дающиеся люди.

В ряде обществ возникали обычаи, согласно которым преимущество получала только одна линия рода. Очень ярко это проявлялось на многих островах Полинезии (Гавайских, Тонга и других). Там в знатных родах старший сын (брат) имел более высокий ранг и статус, чем остальные. Причем и статус других сыновей (братьев) был неравен между собой и за­висел от старшинства. Еще больше разрыв оказывался между сыновьями братьев, т. е. между двоюродными братьями. Такие обычаи укрепляли неравенство между родами и линиджами, вели к образованию ранних сословий. Между знатью и простонародьем здесь были очень большие различия.

Неравенство между родами могло возникать по разным основаниям. Одно из самых распространенных — различия между первопоселенцами и поселившимися позже.

Так постепенно шло формирование привилегированных родов, чле­ны которых становились родовой знатью, а позже на этой основе появи­лись примитивные, но жесткие сословия²³³. Иногда такие аристократи­ческие кланы вообще переселялись в особые поселки (позже становив­шиеся городами), а вместо себя оставляли своего рода управляющих, которые взыскивали с других долю аристократов.

По мере же дальнейшего роста населения усиливаются как конфлик­ты и споры между родами внутри племени, так и межплеменные связи и столкновения. Все это ведет к увеличению власти тех, кто выполняет об­щественные задачи, регулирует споры, стоит над родами и над их глава­ми. Власть руководителя племени (вождя) становится все более самосто­ятельной, а его экономические возможности — огромными²³⁴. Это уже совсем не похоже на положение вождя в прежних охотничьих или бед­ных переходных обществах²³⁵.

Важную роль в появлении неравенства стало играть рабство. Рабов давала война, иногда обмен. Но в целом на этом этапе такой труд обычно не играл существенной хозяйственной роли, скорее наличие невольников повышало престиж их владельца. Чаще использовались рабыни для веде­ния домашнего хозяйства или как наложницы.

Рост неравенства между родами и внутри них, появление родовой знати и примитивных сословий, усиление независимости главы племени и передача этой должности в основном внутри его клана, рабство и учас­тившиеся войны — все это и многое другое свидетельствовало о разложе­нии родового строя. Этнографы зафиксировали и некоторые особые яв­ления в этом отношении. Одними из самых интересных, на мой взгляд, являются т. н. мужские (реже женские) тайные союзы. Они объединяли членов разных родов для запугивания людей и получения материальной выгоды или даже с целью установления власти²³⁶.

Но все же родовая система была настолько сильной и зарегулиро­ванной, что сломать ее изнутри было практически невозможно. Основа­тельно эксплуатировать родичей, изменить уравнительную психоло­гию оказывалось не так-то просто. К тому же власть и собственность передавались не детям (то есть не по прямой линии), а часто старшему родственнику, что мешало сосредоточению их в одной семье. Лишь постепенно, по мере перехода к интенсивному земледелию или в связи с сильным перемешиванием населения, родовая община заменялась сосед­ской, крестьянской. Когда же над общинами надстроилось государст­во²³⁷, родовой строй окончательно стал уходить в прошлое, хотя его остатки («пережитки») еще долго чувствовались.

Ранние государства возникли не на пустом месте, им предшествова­ли тысячи лет политического развития и разнообразные промежуточные политические формы.

Нередко примитивные земледельцы и скотоводы жили небольшими семейными группами (от нескольких человек до двух-трех десятков). Бы­вали и большие коллективы, но и они обычно не превышали 80-100 чело­век. Это были или небольшие общины, или так называемые локальные группы, которые имели более подвижный состав, чем общины. Во главе таких объединений мог стоять «вождь», но власть его была невелика и редко передавалась по наследству. Наиболее важные дела чаще всего ре­шались коллективно. Размеры и стабильность сообществ сильно зависе­ли от природных условий.

По мере развития сельского хозяйства размеры поселений росли. По­рой это уже были настоящие деревни в сотни человек. Если здесь жили представители в основном одного рода, то его возглавлял главный в роде (старейшина, вождь). Но такие большие роды делились на части (линид- жи, сегменты родов, большесемейные хозяйства), среди которых уже имелось некоторое неравенство, поскольку одни части или линии рода признавались более знатными, чем другие. Соответственно руководи­тель всего рода чаще избирался из более знатных семей или линиджей.

Однако часто родовые группы были небольшими: несколько десят­ков человек. В таких случаях в поселке могли жить представители раз­ных, но близких между собой родов. Нередко там имелись и люди из бо­лее отдаленных или чужих родов. Их статус мог быть меньшим, чем у ко­ренных жителей и тем более первопоселенцев. Такие поселки иногда возглавляли так называемые бигмены (от английского Ы§ шап — боль­шой человек). Люди эти могли выделиться по разным основаниям: из-за мудрости, воинской доблести, умения скопить богатство и быть щедрым. Они обычно отличались не только выдающимися личными качествами, но и энергией, что и позволяло им поддерживать свой престиж среди со­племенников. Ведь часто бигмены были только неформальными лиде­рами, то есть их не выбирали на определенные должности (например, вождя), и они не могли передать по наследству свое положение. Особен­но известны бигмены у меланезийцев и среди некоторых племен папуа­сов на Новой Гвинее. Это были богатые и энергичные люди, которые ак­тивно участвовали в дарообмене и торговле (иногда продукты и товары водным путем перевозились за сотни километров). Они организовывали престижные пиры, которые время от времени устраивала деревня для со­седей. Это было очень важным делом, поскольку от масштабов таких праздников зависел престиж всей деревни.

По мере развития производства, обмена и увеличения плотности на­селения возникали и более крупные объединения. Иногда это были боль­шие поселки и даже города, в которых жили многие сотни и даже тысячи человек. Во главе такого «города» мог стоять вождь или «царь», но власть его обычно не была действительно самодержавной. Большую, нередко решающую роль играли органы самоуправления, вроде древнерусского веча. Население могло быть сборным, стекшимся с разных мест. Но по­томки первопоселенцев нередко выступали в роли аристократии, как это было, например, в Древнем Риме. Города также могли образовываться из поселений нескольких или даже нескольких десятков родов (так было на побережье Гвинейского залива в Африке, у ацтеков в их столице Теноч- титлане). В подобном случае возникали отдельные кварталы, населенные теми или иными родами. В таких ситуациях различные должности, на­пример, судей, полицейских, иногда оказывались не выборными, а на­следственными.

Население родовых коллективов разрасталось в племена, но они час­то были еще очень аморфными. Во главе их не было ни вождей, ни других руководителей. Эти племена представляли собой главным образом не по­литическую, а этническую и культурную общность близких родов и ли- ниджей. Однако в случае войны такое племя могло объединяться для со­вместных действий.

Вообще относительно понятия «племя» существует очень много разноречивых мнений. Во-первых, следует выделять племя как куль­турную общность, внутри которой люди считают себя потомками еди­ного предка или героя. Части племени связаны между собой сложными брачными и родственными отношениями. Такие племена были у ряда охотников и собирателей (например, австралийцев) и у многих земле­дельцев и скотоводов. Иное дело племена, возглавляемые вождем, кото­рый имеет крепкую власть. Такие племена объединяют от нескольких сот до нескольких тысяч человек. Тут уже существует значительное не­равенство по знатности и/или богатству²³⁸. Известный американский антрополог М. Фрид называл такое общество ранжированным, по­скольку оно делится на несколько различающихся между собой слоев, имеющих разный статус (ранг), а также неравный доступ к ресурсам (например, престижным и дорогим благам). Это общество уже сильно отличается от того, что было у охотников и примитивных земледель­цев, которое тот же Фрид называл эгалитарным, то есть обществом равных²³⁹.

Такое племя во главе с наследственным вождем представляло со­бой политическую единицу, которая в науке получила название вождест- ва²⁴⁰. Его вождь объединял вокруг своего поселения несколько других, и возникала как бы двухуровневая структура управления. Но иногда вож- дество образовывалось в одном крупном поселении. Нередко одно племя могло быть разбито на два и более вождеств, или, наоборот, вождество включало в себя больше, чем одно племя. В пользу вождя выполнялись некоторые повинности, ему делали подарки. Он также мог сосредоточи­вать в своих руках торговлю или другие престижные занятия (некоторые виды ремесел, например). Такой вождь часто считался обладающим осо­бой магической (сакральной) силой. Власть вождя пока еще держалась на традиции, страхе, вере в его особые свойства, его богатстве и силе его родни, а не на специальном аппарате чиновников.

Вождества часто воевали между собой. В результате завоеваний об­разовывались так называемые сложные вождества, которые включали в себя несколько обычных. Сложные вождества достигали размеров в де­сятки тысяч человек. Их верховные вожди все более напоминали царей и королей. М. Фрид называл такие общества стратифицированными, по­скольку они часто делились уже на четкие слои (страты): знать и просто­народье.