221 Дете

ДЕТЕКТИВ (англ. detective — сыщик; от лат. detectio — раскрытие) — художественное произведение с особым типом построения сюжета, в основе которого ле- жит реализованный в раскрытии преступления конфликт добра и зла, разрешающийся победой добра. Детектив воз- никает на основе сюжетной модели авантюрного, но ис- пользует традиционные приемы для постановки и разреше- ния принципиально иного конфликта. В одном из первых детективных рассказов—«Убийство на улице Морг» (1841) Э.А.По — конфликт добра и зла развивается в рамках ре- лигиозного сознания (созданный по образу и подобию Бо- жьему человек и несущий зло зверь — исполинский оран- гутанг), но широкое распространение детектив получает именно с ослаблением религиозных начал в обществе, ког- да этические конфликты выходят на первый план и появля- ется потребность в утверждении могущества добра и его обязательной победы в борьбе со злом. Д. в этом смысле выполняет определенную «защитную» функцию и поэтому становится одним из самых популярных типов массовой ли- тературы. Ключевыми в системе персонажей Д. являются три героя — жертва, преступник и сыщик, причем в про- тивостоянии двух последних реализуется конфликт зла и добра, а жертва в большинстве случаев не участвует в конфликте непосредственно и поэтому не должна вызы- вать ни антипатии, ни сострадания у читателей. Расшире- ние системы персонажей идет либо за счет появления «сви- детелей», способствующих раскрытию преступления, либо за счет введения ряда «мнимых» преступников — тех, на кого падает подозрение в злодействе. Задача сыщика заключается не только в изобличении преступника, но и в оп- равдании невиновных. В качестве дополнительного конфликта в Д. часто используется столкновение глупости и ума: противопоставление глупого сыщика и умного сы- щика, либо умного сыщика и его недалекого помощника. В зависимости от того, что, по мнению автора и социума, которому адресовано произведение, призвано стоять на за- щите добра — разум, пресса, вера или власть — меняется социальный статус сыщика: это может быть полицейский, журналист, пастор, частный детектив.

Композиция сюжета Д. строится по центростремитель- ному принципу: все сюжетные линии, внешне мало свя- занные в начале произведения, должны сойтись в финале в рамках единой развязки. Ключевыми и обязательными становятся две линии развития сюжета, в основе одной из которых лежит конфликт преступника и жертвы (совер- шение преступления), а в основе другой — конфликт пре- ступника и сыщика (раскрытие преступления), причем чаще всего они развиваются в произведении не последо- вательно, а параллельно, как бы «навстречу» друг другу: первая обнаруживается в рамках второй, хотя развязка первой является лишь экспозицией для второй. Завяз- кой второй линии служит обнаружение преступления, а за- тем в процессе расследования постепенно вырисовывается картина преступления, которая полностью восстанавлива- ется лишь в развязке в момент изобличения преступни- ка. Принцип «совпадения» двух сюжетных линий пре- допределят жесткие критерии отбора изображаемых явлений действительности: все, не соответствующее двум линиям одновременно, отбрасывается, за исключе- нием специальных «тормозящих» или «отвлекающих» элементов. Кажущаяся неразработанность характеров в детективе — следствие однотипности столкновений, в которых он раскрывается; на деле встречающийся схе- матизм объясняется не принципами детектива, а худо-

ТИВ 222

жественным уровнем произведения. В лучших Д. писа- телями был создан ряд ярких типов сыщиков: С.Огюст Дюпен (Э.А.По), папаша Табаре и Лекок (Э.Габорио), Шерлок Холмс (А.Конан-Дойл), Рультабий (Г.Леру), пас- тор Браун (Г.К.Честертон), Эркюль Пуаро и мисс Марпл (А.Кристи), Ниро Вульф (Р.Стаут), Перри Мейсон и До- нальд Лэм (Э.С.Гарднер), комиссар Мегрэ (Ж.Сименон). Не менее значительными являются в Д. подчас и типы злодеев, их жертв, а также других участников событий; именно на одинаковой степени разработки характеров преступника подлинного и преступников мнимых пост- роены романы А.Кристи (1891-1976).

Для Д. обязательным является мотив тайны, загад- ки; при этом в отличие от мистики в Д. предполагается заранее, что тайна носит не абсолютный, а относитель- ный характер, будучи следствием сочетания объектив- ных обстоятельств и некоего злого умысла, а ее разре- шение возможно и посильно для человека, способного собрать воедино рассеянную по частям информацию и правильно осмыслить ее. В Д. часто видят гимн чело- веческому разуму, решающему любую загадку и стояще- му на защите добра в борьбе со злом, тем более что это- му соответствует и установка многих авторов, начиная с Э.По, воспевавшего «аналитические способности на- шего ума». В «аналитических» Д. обычно есть элемент игры с читателем, которому сообщают всю ту информа- цию, которой владеет сыщик, и предлагают решить за- гадку раньше главного героя. Однако острый ум не обя- зательное качество для сыщика; герои могут разгадывать загадки благодаря своей активности, силе, ловкости, про- нырливости, настойчивости (Дж.Х.Чейз, М.Спиллейн. Г.Макдоналд), благодаря везению или стечению обсто- ятельств (И.Хмелевская). Жанровые формы Д. много- образны: есть детективная драматургия, детективные рассказы, повести, романы, создаются психологические, приключенческие, социальные, сатирические, ирони- ческие Д.; во второй половине 20 в. бурно развивается т.наз. «экшн». Часто используется принцип циклизации, когда пишется целая серия произведений, объединен- ных общим образом сыщика. От Д. необходимо отли- чать полицейские и уголовные романы, изображающие мир полицейских или мир преступников как одну из социально-бытовых сфер, а также социально-психологи- ческие романы, использующие криминальные сюжеты («Преступление и наказание», 1866, Ф.М.Достоевского), и авантюрную прозу, для которой характерен принци- пиально иной тип конфликта, в т.ч. произведения о похож- дениях удачливых преступников («Похождения Рокамболя», 1859, П.А.Понсона дю Террайля, цикл об Арсене Люпене М.Леблана). В то же время в ряде случаев в Д. используется «обман читателя» — сознательное нарушение каноничес- кой схемы (расследование ведет сам преступник, преступ- ление является мнимым, преступниками оказываются все подозреваемые); при этом нарушение обнаруживается лишь в момент развязки, а до тех пор повествование соотносится автором и читателями с каноном.

В России и в СССР детектив утверждается сначала главным образом как псевдопереводная литература: ано- нимный «Нат Пинкертон»; «Месс-Менд» (1924-25) Джима Доллара (М.Шагинян), а затем складывается особый тип советского Д., получивший распростране- ние и в других социалистических странах, в котором конфликт добра и зла рассматривается в рамках противо- речий антагонистических классов, а потом трансформи-