199 «Дармштадтскии кружок» 200

публичные вечера молодых поэтов и прозаиков в «Чеш- ско-Русской Едноте», которая существовала в Праге с 1919 по 1928. Это была общественно-культурная организация взаимного сближения и изучения чешс- кой и русской культуры с помощью лекций, литера- турных вечеров, концертов, выставок и других акций, «место духовных радостей и морального отдыха от тяже- лых переживаний изгнания» (Русские в Праге. С. 117-118). В совместных вечерах «Д.» и «Чешско-Русской Едноты» принимали участие чешские прозаики и поэты: П.Кржич- ка, Ф.Кубка, В.Свобода, И.Гостовский. В 1933 «Д.» прекра- тила свое существование в связи с кончиной ее бессменно- го руководителя П.А.Кожевникова, а также переездом из Праги во Францию, США и другие страны многих ее уча- стников. В.А.Соколова

«ДАРМШТАДТСКИИ КРУЖбК» (нем. Darmstadter Kreis) — кружок немецких писателей-сентименталис- тов в Дармштадте в 1769-73, сложившийся вокруг пи- сателя Иоганна Генриха Мерка (1741-91). К «Д.к.» принадлежали И.Г.Гердер, И.В.Гёте. «Д.к.» поддержи- вал дружеские связи со многими литераторами (Ф.Клопшток, К.М.Виланд, И.В.Л.Глейм, Софи де Ла- рош, братья Ф. и Г.Якоби, И.К.Лафатер), осуществлял переводы произведений У.Шекспира, А.Э.К.Шефтсбе- ри. Воспоминания о деятельности «Д.к.» запечатлены в 12 и 13 книгах автобиографической книги «Поэзия и правда из моей жизни» (1811-33) Гёте.

Лит.: Gunzert W. DarmstadtundGoethe. Darmstadt, 1949. A.H.

ДАСТ АН — в тюркоязычных литературах поэма или проза со стихотворными вставками, основанная на ле- гендах и преданиях («Хосров и Ширин», «Лейли и Мед- жнун» Низами, главы из «Шахнаме» Фирдоуси).

«ДВИЖЕНИЕ» (англ. Movement) — группа англий- ских поэтов и прозаиков: Элизабет Дженнингс (р. 1926), Кингсли Эмис (р. 1922), Доналд Дейви (1922-95), Ден- нис Дж.Энрайт (р. 1920), Джон Уэйн (р. 1925), Роберт Конквест (р. 1917), Джон Холлоувей (р. 1920), Филипп Ларкин (1922—85), Том Ганн (р. 1929) (название груп- пе дал в 1954 литературный редактор журнала «Спек- тейтер» Дж.Д.Скотт). Программные антологии — «По- эты 1950-х», составленная Энрайтом, «Новые строки» (1956) — Конквестом. Поэты «Д.» выступили против со- временного «культа» Дилана Томаса (1914-53), т.е. про- тив гипертрофии эмоциональности, стремления нахо- дить в реальности некий скрытый, тайный смысл, про- тив предпочтения интуиции и поэтического озарения разуму. Дейви в книге «Чистота языка в английской поэзии» (1952), которая наряду с предисловием Кон- квеста к «Новым строкам» могла бы претендовать на роль манифеста группы, предлагал современникам свод неоклассицистских правил: апеллировал к здравому смыслу, разуму, обосновывал необходимость конкрет- ности, возвращения «на землю». Эстетико-философские принципы «Д.» — антиромантическая направленность, ясность мысли, ирония, эрудиция, обстоятельность, объективизм, восстановление в правах «обыденного», поэтической формы и гармоничной связи между писате- лем и читателем. Стихам поэтов «Д.», при всем различии их творческих индивидуальностей, присущи простота, рассудочность, интеллектуализм, склонность к снижению,

«вещности», порой при утрате непосредственности и ли- ризма. Наиболее характерный для «Д.» поэт — Холлоу- вей: его стихи формально совершенны, беспристрастно не- возмутимы, апеллируют к разуму, экономны, логичны, почти документально описательны. Наиболее талантли- вый — Ларкин, который, полемизируя с Т.С.Элиотом, считал главным для поэта не продолжение традиций, а создание своего мира и призывал поэтов, проявив инте- рес к обычной жизни, обратиться к любому фамотному человеку. Великим английским поэтом 20 в. участники Д. считали Т.Гарди, воплощавшего, на их взгляд, под- линно национальные качества — гуманность, ирони- ческое приятие жизни, умеренность. Эстетика «Д.» пульсировала между полюсами — «элитарности», «ака- демизма» (Дейви) и среднего вкуса (Ларкин). В целом же поэты «Д.» писали для университетски образован- ного читателя. «Д.» исчерпало себя к концу 1950-х. Творчество Ларкина, Дженнингс, Ганна, Дейви, Энрай- та, выдающихся послевоенных поэтов, вышло за рамки эстетики «Д.», но именно она определила направлен- ность их творчества. Ее воздействие ощутимо и в прозе Эмиса. «Д.» оказало влияние и на английскую по- эзию в целом, способствовав конкретизации смысла стиха, дисциплине мысли и образа, созданию ясной, логичной поэзии, приближению поэзии к жизни. Оно заставило поэтов разных эстетических ориентации (Т.Хьюза, Ч.Томлинсона, В.Скэннела, Д.Силкина) осо- бое внимание уделить мастерству формы, архитекто- нике стиха. Поэтика «Д.» оказала влияние на творче- ство более молодых поэтов — Энтони Твейта (р. 1930), Джорджа Макбета (р. 1932), стихи которых добавлены Конквестом во второй выпуск антологии «Новые стро- ки» (1963). «Д.» содействовало подготовке поэтичес- кой революции 1960-х.

Лит.: Скороденко В.А. Английская поэзия (1945-1970). Крити- ко-библиографический обзор. М, 1972; MorrisonB. Movement: English poetry and fiction of the 1950-s. Oxford, 1980. Т.Н.Красавченко

ДВУСЛбЖНЫЕ РАЗМЕРЫ — в силлабо-тони- ческом стихосложении —ямб и хорей, ритм которых в русском стихе строится на чередовании обязатель- но-безударных [и] и произвольных [х] слогов: (u)xuxux...; на последнем сильном месте (см. Силь- ное место и слабое место) произвольный слог всегда ударен, на остальных более частоударные и более ред- коударные позиции чередуются через одну (3-стопники «Грустная картина», «Чернильница моя»; 4-стопники «А царица молодая», «Адмиралтейская игла», оба — А.С.Пушкин; 5-стопник «И летопись окончена моя», Пушкин; 6-стопник «Вдоль по улице метелица ме- тёт»), если этому не препятствует склонность хорея к безударности первого слога (5-стопник «Выхожу один я на дорогу...», 1841, М.ЮЛермонтов) или нали- чие цезур (6-стопники «Долго не сдавалась Любушка- соседка», 1853, Н.А.Некрасов, «Надменный временщик, и подлый и коварный...», 1820, К.Ф.Рылеев). Ср. Трех- сложные размеры. М.Л.Гаспарое

ДВУСТИШИЕ, дистих — простейшая форма строфы: два стиха одинакового (как в арабском бей- те) или неодинакового (как в элегическом дистихе) ритмического строения. Бывает самостоятельным стихотворением (в жанре эпиграммы, эпитафии, надписи). М.Л.Гаспарое

201

ДЕКАБРИСТСКАЯ ЛИТЕРАТУРА

202

ДЕБАТ (позднелат. debatum — схватка, спор) — обо- значение диалогического жанра в поэзии, особенно на- родной и средневековой. Д. зарождается в обрядовой календарной поэзии («прение весны с зимой» и др.), развивается и расширяет тематику в культуре состяза- ний певцов, включает в себя дидактический материал (песни «Эдды Старшей», 13 в., духовные стихи). Д. вхо- дит в европейскую литературу в буколике и расцветает в средневековой литературе под перекрестным влияни- ем античной буколики, христианского катехизиса и ро- мано-германо-славянского фольклора («прения» души с телом, веры с разумом, фортуны с философией, рыца- ря с клириком, богатого с бедным, розы с лилией, вина с водой и пр.). Оказал влияние на становление антич- ной и средневековой драмы, философского диалога.

Лит.: Батюшков Ф.Д. Спор души с телом в памятниках средневеко- вой литературы. СПб., 1891; WaltherH. Das Streitgedichtinderlateinischen Literatur des Mittelalters. Munchen, 1920. MM. Гаспаров

ДЕЙСТВИЕ — 1. Поступки персонажей эпических и драматических произведений в их взаимосвязи, со- ставляющие (наряду с событиями, происходящими не- зависимо от намерений героев) важнейшую сторону сюжета. Элементарные единицы Д. — высказывания, движения, жесты, мимические акты персонажей, выра- жающие их эмоции, мысли, главное же — намерения. Д. может быть преимущественно внешним, основанным на перипетиях, что характерно для У.Шекспира, либо главным образом внутренним, при котором, как это бы- вает у А.П.Чехова, переменам подвержены более умонастроения героев, нежели их практически-жиз- ненное положение. Если внешнее Д. обнаруживает преимущественно конфликты локальные и преходя- щие, которые возникают, обостряются и разрешаются в рамках изображенной цепи событий, то Д. внутрен- нее наиболее благоприятно для постижения устойчивых конфликтных положений, остающихся непреодоленны- ми и в финалах произведений.

Поступки персонажей, будучи взаимообусловлены, составляют единое действие, которое Аристотель счи- тал нормой как драматического, так и эпического сю- жетосложения: в трагедиях и эпопеях должно даваться изображение «одного и притом цельного действия» (Аристотель. 1451аЗЗ). В эпических жанрах причин- но-следственные связи между поступками персонажей и изображенными событиями нередко ослабляются либо отсутствуют вовсе. Таковы прозаические произ- ведения Ф.Рабле, М.Сервантеса, Дж.Свифта, поэмы Н.А.Некрасова и А.Т.Твардовского, многие автобиог- рафические повести. Традиционное единое Д. порой отсутствует и в драмах («Вишневый сад», 1904, Чехо- ва), хотя в большинстве драматических произведений принцип единства Д. соблюдается. Более широкий смысл термин «Д.» имеет у Г.Э.Лессинга: «действия- ми», составляющими предмет словесного искусства (поэзии), он называет все явления художественного мира, которые имеют временную протяженность (т.е. процессы), противопоставляя их расположенным в пространстве неподвижным предметам (сфера живо- писи). 2. Часть драматического произведения или спек- такля (см. Акт).

Лит.: Лессинг Г.Э. Лаокоон, или о границах живописи и поэзии. М., \951;Гегель Г.В.Ф. Эстетика. М., 1968. Т. \.;ШоуБ. О драме и театре. М, 1963. В.Е.Хализев

ДЕКАБРИСТСКАЯ ЛИТЕРАТУРА. Декабристами называют участников восстания 14 декабря 1825 на Се- натской площади в Петербурге, а также их ближайших сподвижников, входивших в тайные политические об- щества как в северной столице, так и на юге России. В обширном литературном наследии декабристов (сти- хи и художественная проза, критика и публицистика, историография и мемуары) главное место занимает по- эзия, представленная образцами лирических, лиро-эпи- ческих, эпических и драматических жанров. При всей многоликости и разнородности ее явлений, весьма час- тых несовпадениях идейной направленности и худож- нических позиций и предпочтений, несходстве индиви- дуальных стилей, резко отличающих одного мастера от другого, в русском сознании давно сложился образ слов- но бы единого «Поэта-декабриста» с его личной судьбой, подвижническим участием в отечественной истории (осо- бенно в освободительном движении) и значительным вкладом в родную словесность. Этому содействовала на- чавшаяся еще в 19 в. издательская традиция антологий декабристской поэзии (наряду с тем, что произведения крупнейших ее представителей изданы отдельно), в ко- торых под одной обложкой собраны «трудносовмести- мые» творцы и тексты, медлительная архаика уживается с порывистой романтикой, подлинные шедевры больших поэтов с непрофессиональным косноязычием третьесте- пенных стихослагателей. Кроме К.Ф.Рылеева, чей поэти- ческий дар вкупе с беспримерно трагической судьбой выдвигает его имя на первое место, к числу наиболее выдающихся поэтов-декабристов, относят Ф.Н.Глинку, П.А.Катенина, В.Ф.Раевского, Г.С.Батенькова, В.К.Кю- хельбекера, А.А.Бестужева-Марлинского (который еще более известен как писатель-прозаик), А.И.Одоевского. Жанровый состав их поэзии, ее стилистическая палит- ра и репертуар версификационных форм отличаются многообразием, включая, помимо широко распростра- ненных, расхожих явлений, всевозможные раритеты и уники изобретательности: черты мистерии в драме Кюхельбекера «Ижорский» (1829-41), эксперименталь- ная языковая архаика поздних батеньковских од, пяти- стопные (гекзаметр минус одна стопа) дактилохореи- ческие дольники в «были» Катенина «Инвалид Горев» (1836), лишь на одну четверть зарифмованная октава в поэме Одоевского «Василько» (1829-30) и многое другое, достойное стать примечательными экспона- тами в музее редких форм. Неосмотрительно ценить превыше всего в декабристских стихах гражданственную идейность, не замечая при этом тонкого мастерства, соб- ственно поэтических находок и достоинств. «Из искры возгорится пламя» (1827, из ответа Одоевского на посла- ние А.С.Пушкина декабристам) — отнюдь не только политический лозунг, взятый эпиграфом к ленинской «Искре», но яркий художественный образ в контексте искусно и сложно организованного стихотворения, где мотивы разгорающегося огня и плавящегося металла создают раскаленную атмосферу кузницы, в которую на- последок врывается струя свежего воздуха: «радостно вздохнут народы». Подобным высоким артистизмом по- коряют многие стихи декабристов, воздействуя именно на эстетические (в большей мере, нежели на граждан- ские) чувства восприимчивого читателя.

Становление декабристской поэзии изначально оз- наменовалось обращенностью к традициям граждан- ственного классицизма, патриотическим пафосом

203

ДЕКАДАНС

204

(многие будущие декабристы — участники Отечествен- ной войны 1812-13). Позже, в 1820-е, в нее пришел романтизм, который привычно называть гражданским, или революционным; рылеевская поэма «Войнаровс- кий» (1825) — предсмертная удача поэта — открыла новую страницу русского байронизма. После катастро- фы 1825 Муза декабристов становится скорбной, тра- гической, нередко склонной к мрачному мистицизму, хотя время от времени дают о себе знать рецидивы пре- жних надежд на прекрасное будущее. Появляется тяга к народознанию, стремление постичь, что такое русский мужик и российский инородец, живущие в медвежьих углах империи (куда судьба забросила ссыльных стра- дальцев). Соответствующие мотивы проникают в Д.л., вместе со всей русской литературой приобщающейся к реалистическому направлению. Поэзия декабризма корреспондирует с крупнейшими явлениями русской по- эзии 19 в.: А.С.Грибоедов, Пушкин, А.И.Полежаев, М.Ю.Лермонтов, Н.А.Некрасов, не говоря уж о множе- стве линий связи с менее заметными фигурами. Она же органично связана с традициями мировой классики. Все это свидетельствует о значительной масштабности того феномена в поэзии, каковым надолго стал декабризм: всех больших поэтов-декабристов пережил Глинка, самый старший из них, герой Аустерлица и Бородино, награж- денный за храбрость золотым оружием; он скончался в 1880, а незадолго до смерти создал стихотворение «Две дороги», проникнутое предчувствием эпохи авиации.

Лит.: Литературное наследство. Декабристы-литераторы. М, 1954-56. Т. 59-60; Базанов ВТ. Очерки декабристской литературы: Поэзия. М.; Л., 1961; Литературное наследие декабристов. Л., 1975; Декабристы и русская культура. Л., 1975; Фризмсш Л.Г. Декабристы и русская литература. М., 1988; Азадовский М.К. Страницы истории декабризма. Иркутск, 1991-92. Кн. 1-2; Илюшин Е.А. Данте в судь- бах и поэзии декабризма // Дантовские чтения. 1998. М., 2000; Ша- пир М.И. Феномен Батенькова и проблема мистификации // Он же. Universum versus: Язык — стих — смысл в русской поэзии XVIII— XX веков. М., 2000. Кн. 1; Galster В. Tworczosc Rylejeva na tie pradow epoki. Wroclaw, 1962. А.А.Илюшин

ДЕКАДАНС (фр. decadence от лат. decadentia — упадок) — суммарное наименование явлений западной и русской культуры рубежа 19-20 вв., для которых свой- ственна мифологизация «конца века» (фр. fin de siecle) как эпохи глобального кризиса, переоценки ценностей, «расставаний и ожиданий». В этом смысле Д. многозна- чен и, скорее, является символом глубинного сдвига культуры, переходности, нежели буквальным обозначе- нием упадка и вырождения. В каждой стране настроение «ускорения истории», «времени, вышедшего из колеи», «центростремительности» получило выражение в разные сроки. Если во Франции этот процесс связан с заверше- нием столетия (вторая половина 1860-х — 1890-е) и миф Д. соотносится с концом века, то в Великобритании, Герма- нии, Австро-Венгрии, России, США—с 1890-1920-ми, т.е. началом столетия. В одном случае Д. тяготеет к прошло- му, суггестирует наличие обостренной нервичности восприятия, технической изощренности, интеллектуаль- ного критицизма, такой степени «прокультуренности» ми- роотношения, которая делает творческую артикуляцию чего-либо «прямо», вне сложной системы осознанных или неосознанных соответствий, крайне затруднитель- ной, в результате чего каждое событие творчества либо априорно выступает постсобытием, «отражением», над- стройкой, либо двоится, испытывает затруднения в раз-

личении природы «самой по себе» и природы творче- ства. В другом случае ощущение бремени культуры и свойственного ему эстетизма, эффекта исчезновения реальности (метаморфозы любой иноприродной твор- цу реальности в реальность творческого взгляда, обо- собленного и от «субъекта» и от «объекта» творчества) сменяется утверждением пробуждения, побега, проры- ва, примитива, философии жизни, нигилистического или революционного активизма. Однако противопоставле- ние конца и начала века в Д. относительно, и скорее, является парадоксом, чем антитезой. 19 в. в серии отри- цаний и утверждений вновь и вновь возвращается к себе, что превращает «конец» в «начало» и способно откла- дывать вступление в свои права «не календарного, на- стоящего» (А.Ахматова) 20 в. вплоть до его хронологи- ческого завершения. Противопоставление отречения от жизни ради культуры (эстетики) отречению от культу- ры ради жизни (этики) также имеет в Д. относительный характер. В обоих случаях речь идет о философии твор- чества, которая сомневается в наличии какого бы то ни было артистического канона, а также тождественности бытия, истории, человека, текста, художественной ком- муникации самим себе, но тем не менее ищет в угады- ваемой ей всеобщей изменчивости неизменность, не- классическую классичность. Экзистенциальный страх разъединения части и целого (их синтез — главная черта классического искусства, духовного реализма христианс- кой традиции), разбегания, конца, «взрыва» истории—по- чти что религиозное начало в Д., который прежде всего усилиями Ф.Ницше и отрицает христианство, и паро- дирует его, осознанно или неосознанно воспроизводя на заведомо личных основаниях. Личное время в Д. — это опыт предельного самовыражения, попытка обособления в творчестве «я» от «не-я», «времени» от «пространства». Декларация модернизма (о вхождении в «личное время»), скорее, указывает не на преодоление «конца истории», а на его смещение, экзистенциализацию, становление це- лой диалектики отрицания. Тяготение Д. к утверждению через отрицание выражено во множестве парадоксов (ста- рое — новое, утрата — обретение, любовь — смерть, любовь — ненависть, хаос — порядок, верх — низ, цен- тростремительность — центробежность) и антиномий, которые указывают на его романтическую природу.

Д. — такой этап, такая литературная эпоха в станов- лении романтической культуры 19-20 в., которая ищет способов отказаться от множества опробованных ею дуализмов (на тему двоемирия, превосходства духа, творчества над жизнью), так или иначе считающихся с классическим, платоновско-христианским идеализмом, в пользу монистичности «идеализма свободы» (выра- жение В.Дильтея), идеализма неклассического. Тем не менее, с ходом 19 в. все решительнее ограничивая поту- стороннее, опровергая его ради посюстороннего, роман- тизм (что хорошо заметно в творчестве центральной фигуры Д. — Ницше), как оказалось, все время встраи- вал одно в другое и как бы самопоедал себя, программ- но утверждая идеал через разочарование, отрицание, революционарность «новизны».

Становление термина Д. связано с эволюцией роман- тизма и переживанием конфликта между культурой и ци- вилизацией, между временем и пространством в творче- стве. Рассуждения о противоречиях прогресса восходят к Ж.Ж.Руссо и Ф.Шиллеру. Переход от общих рассужде- ний об «упадке» к его литературному измерению намечен

205

ДЕКАДАНС

206

французским критиком Д.Низаром (1806-88), который в работе «Этюды о нравах и критика латинских поэтов декаданса» (1834) связал поэзию заката эллинизма с со- временными ему романтиками. В статье «Г-н Виктор Гюго в 1836» Низар относит к чертам Д. чрезмерную описательность, избыточность детали, забвение разума ради воображения и его «инноваций», а самого Гюго с классицистических позиций именует «обманщиком». Уже как романтик видит в Гюго декадента Ш.Бодлер. В «Салоне 1846 года» он утверждает, что романтизм Гюго, в отличие романтизма Э.Делакруа, «неподлинный», рассудочный: «Даже сама эксцентричность обретает у него симметрические формы. Он в совершенстве зна- ет и хладнокровно использует все оттенки рифмы, все средства противопоставлений, все ухищрения ритори- ческих повторов. Это художник [декаданса], владеющий орудиями своего ремесла с поистине редкой и достой- ной восхищения ловкостью» (Бодлер Ш. Об искусстве. М., 1986. С. 74). Если Бодлер с позиций своего роман- тизма относит Гюго к «классикам» и «академикам», то Т.Готье самого автора «Цветов Зла» считает поэтом эпо- хи, где искусственная жизнь подменяет естественную: «Этот «стиль декаданса» — последнее слово языка, кото- рому дано все выразить и которое доходит до крайности преувеличения. Он напоминает уже тронутый разложе- нием язык Римской империи и сложную утонченность византийской школы, последней формы греческого ис- кусства, впавшего в расплывчатость. ...В противополож- ность «классическому стилю», он допускает неясности, и в [их] тени... движутся зародыши суеверия, угрюмые призраки бессонницы... чудовищные мечты, которые останавливаются только перед собственным бессили- ем... и все, что скрывается самого темного, бесфор- менного и неопределенно-ужасного в самых глубоких и самых низких тайниках души» (Бодлер Ш. «Цветы Зла» и стихотворения в прозе в переводе Эллиса. Томск, 1993. С. 18). Если Готье говорит о Д. под знаком «искусства для искусства», то для Э.Золя и бр. Гонкуров это — «бо- лезнь прогресса», «вся наша эпоха», «триумф нервов над кровью», а также «личный выбор». П.Бурже, обобщая наблюдения о Д., фиксирует наличие декадентской сре- ды, эстетики, стиля. В эссе разных лет, собранных в кни- ге «Этюды по современной психологии» (1883-86), Д. трактуется и как состояние общества, где энергия отдель- ных его составных частей, накопленная благодаря бла- госостоянию, не подчинена всеобщей «органической» цели, и как «декадетский стиль»: «Целостнесть книги рушится, уступая место независимости каждой страни- цы, страница рушится, уступая место независимости каждой фразы, фраза рушится, уступая место независи- мости каждого слова» (Bourget P. Essais de psychologie contemporaine. P., 1893. P. 24). Ранее Бурже, констати- руя трагичность творческой принадлежности к Д., на- ходил в его нервических импульсах высокую концент- рацию артистического гения. После того как П.Верлен в стихотворении «Томление» (1883) увидел романтичес- кого «проклятого поэта» современником римского Д. («Я римский мир периода упадка...»), а Ж.К.Гюисманс в романе «Наоборот» (1884) вывел в лице дез Эссента тип декадентской личности, представив как различные модусы ее программного эстетизма и дендизма («искус- ство жизни»), так и подробный список «декадентских» книг, художников, композиторов разных времен, мифо- логию Д. можно было считать сложившейся.

Переход Д. из «духа времени» в «литературный факт» совпал с началом выхода парижского журнала «Декадент» (1886-89), главная цель которого — радикальное оп- ровержение «разлагающихся» буржуазных ценностей с позиций «поступательного движения человечества в будущее» и преклонения перед электрической лампоч- кой и паровым двигателем. Упадку основатель журнала А.Байю противопоставляет литературу, которая служит прогрессу, «декадизм». Под влиянием Верлена, А.Рембо, Гюисманса, Ж.Пеладана, У.Пейтера, А.Ч.Суинберна, О.Уайлда, Л.Захер-Мазоха, Ю.А.Стриндберга, Г.Д'Аннун- цио, В.Брюсова, М.Кузмина, З.Гиппиус сложилось то, что можно считать «декадентизмом» (термин «il decadentismo» предложен в 1898 итальянским критиком В.Пика; в Анг- лии в связи с Уайлдом и журналами «Желтая книга», «Савой» говорили о «желтых девяностых»; в Австро- Венгрии обострение артистической чувственности связывали с «преодолением натурализма» и дея- тельностью «Молодой Вены»), или своеобразной между- народной богемной модой на«проклятость», «порочность», «аморализм», «дендизм», «эстество», «ультрасубъекти- визм», «андрогинность», магию, розенкрейцерство, ереси, необычные ощущения и все противоестественное. Его по- пулярные эмблемы — демон, сфинкс, Прометей, Эдип, Саломея, Гелиогабал, Нерон, Юлиан Отступник, Чеза- ре Борджиа, Эдгар По, Людвиг II Баварский, граф Р.де Монтескью. Однако «декадентизм» (связанный с обра- зом демоничной творческой личности и «роковой жен- щины», а также с вагнеровским «мотивом томления» из оперы «Тристан и Изольда», перекликающийся с полот- нами Д.Г.Россетти, Г.Моро, О.Редона, А.Бёклина, Ф.фон Штука, Г.Климта, М.Врубеля, графикой О.Бёрдсли, К.Сомова, М.Добужинского, операми Р.Штрауса, сим- фониями А.Скрябина), реализовавшись прежде всего как стиль жизни и поза писателя, выразился в закончен- ном виде у авторов второго-третьего ряда (Э.Бурж, Ф.О.М.Вилье де Лиль-Адан, П.Луи, М.Швоб), превратив- ших его в набор своего рода штампов, предмет пародии или экзотического чтива.

Новое измерение Д. придал Ницше, заметивший в работе «Казус Вагнера» (1888), что относит Д. к цент- ральной теме своего творчества: «Во что я глубже всего погрузился, так это действительно в проблему decadence... «Добро и зло» — только вариант этой про- блемы. Если присмотришься к признакам упадка, то поймешь также и мораль... что скрывается за ее священ- нейшими именами и оценками: оскудевшая жизнь, воля к концу, великая усталость» (Ницше Ф. Соч.: В 2 т. М., 1990. Т. 2. С. 526). Д. для Ницше — «историческая бо- лезнь», психологическое измерение вырождения, ниги- лизма, который трактуется как преобладание в человеке аполлонического начала, «надысторического», ставшего, сна, над дионисииским, «неисторическим», спонтанно длящимся. Призывая «познать самого себя», «пробудить- ся», разбить «маски» кажимостей, Ницше выступает, по собственному выражению, за гигиену жизни и освобож- дение европейца от «затопления чужим и прошлым» ради «новой и улучшенной Physis, без разделения на внешнее и внутреннее, без притворства и условности ...культуры как полной согласованности жизни, мышле- ния, видимости и воли» (Там же. Т. 1. С. 230). Оппонен- ты Ницше — Сократ (изобретатель диалога и «теневой» стороны души, разрушитель «первобытной цельности» греков), апостол Павел (апологет христианства как ре-