Глава IX Воззрения Аристотеля

Видно, что Аристотель испытывает затруднения, когда он говорит о

монархии. Он устанавливает пять родов ее и различает их не по форме

государственного устройства, а по случайным признакам, каковы добродетели

или пороки государя, или по признакам внешним,

каковы захват тирании или ее преемственность.

Аристотель* причисляет к монархиям и государство персов, и государство

лакедемонян. Но кто не видит, что первое было деспотическим государством, а

второе республикой?

Не зная распределения трех властей в правлении одного, древние не могли

составить себе верного представления о монархии.

ГЛАВА Х Воззрения других политиков

Аррибас, царь Эпира. видел в республике средство умерить власть одного.

Молоссы, не зная, как ограничить ту же самую власть, поставили двух царей;

этим они более ослабили государство, чем государей; они думали создать

соперников и получили врагов.

Существование двух царей могло быть терпимо лишь в Лакедемоне; там они

были не сущностью государственного устройства, но лишь одним из его

элементов.

Глава XI о греческих царях героической эпохи

У греков в героическую эпоху установилось нечто вроде монархии, которая

продержалась недолго. Лица, которые создавали ремесла, вели войны за народ,

соединяли людей в общества или наделяли их землями, получали царскую власть

и передавали ее своим детям. О

ни были царями, жрецами и судьями. Это один из пяти родов монархии, о

которых нам говорит Аристотель, и единственный действительно имеющий

сходство с монархическим строем. Но характер этого строя противоположен

устройству наших нынешних монархий.

Распределение трех властей было в нем таково, что народ имел

законодательную власть, а царь - исполнительную власть вместе с судебной;

между тем как в известных нам государствах государь обладает властью

исполнительной и законодательной или по крайней

мере частью законодательной, но сам не судит.

В правлении царей героической эпохи распределение трех властей было

проведено очень дурно. Эти монархии были недолговечны, так как народ,

обладая законодательной властью, мог уничтожить их по малейшему капризу, что

он повсюду и сделал.

У народа, свободного и обладающего законодательной властью, у народа,

заключенного в стенах города, где все ненавистное является еще более

ненавистным, высшее искусство законодательства состоит в умении хорошо

распорядиться судебной властью. Но ею нельзя было распорядиться хуже. чем

поручив тому, кто имел уже исполнительную власть. С этого момента монарх

становился страшным. Но так как в то же время он не участвовал в

законодательстве и потому был перед ним беззащитен, можно сказать, что у

него было и с

лишком много, и слишком мало власти.

Тогда еще не было обнаружено, что истинная деятельность государя состоит

в том, чтобы назначать судей, а не судить самому. Противоположная этому

политика сделала власть одного невыносимой. Все эти цари были изгнаны. Греки

не составили себе правильного пр

едставления о распределении трех властей в правление одного; они дошли до

этого представления только в применении к правлению многих и назвали

государственный строй такого рода политией.