Глава XXXIII Продолжение той же темы

В практике судебного поединка тот, кто выдвигал против одного из судей

обвинение в неправом решении, мог в зависимости от исхода поединка проиграть

свой иск, но не мог <то выиграть. Действительно, сторона, в пользу которой

состоялся приговор, не могла ег

о лишиться вследствие вмешательства третьего лица. Для этого необходимо

было, чтобы жалобщик, победивший в поединке, вступил в поединок и со

стороною не для того, чтобы определить, хорош или дурен приговор (о

приговоре уж не было более речи, так как поед

инок уничтожил его), но чтобы решить вопрос о законности или незаконности

жалобы. Поединок происходил только по поводу этого нового обстоятельства.

Отсюда, по-видимому, произошла наша формула произнесения приговора: суд

уничтожает апелляцию; суд уничтожа

ет апелляцию и то, на что эта апелляция, была подана.

И действительно, если подавший апелляцию на неправый суд был побежден,

уничтожалась апелляция; если же он оставался победителем, уничтожался

приговор и сама апелляция;

приходилось выносить новое решение.

Это настолько верно, что в тех случаях, когда дело решалось судебным

следствием, формула эта не употреблялась. /Де ла Рош-Флавен говорит нам, что

следственная палата не могла пользоваться этой формулой в первое время

своего существования.

Глава XXXIV Каким образом судопроизводство сделалось тайным

Поединки ввели в употребление публичное судопроизводство. Обвинение и

защита были известны всем. "Свидетели, - говорит Бомануар, - должны

показывать перед всеми".

Комментатор Бутилье говорит, что слышал от старых законоведов-практиков и

читал в рукописных актах старинных процессов, что в старину во Франции

уголовные разбирательства совершались публично, в формах, мало отличающихся

от публичного суда у римлян. Этот порядок находился в связи с

распространенной в те времена неграмотностью. Употребление письма закрепляет

на бумаге мысли и делает возможным установление тайны; но без письма эти же

самые мысли может закреплять одно только публичное судопроизводство.

Так как легко могли возникать сомнения относительно того, что люди

постановили на суде или разбирали перед другими людьми, то на каждом

заседании суда приходилось восстанавливать все это в памяти посредством

процедуры, носившей название свидетельского уд

остоверения. В этом случае вызов свидетелей на поединок не допускался,

иначе дела/ никогда не приходили бы к концу.

Впоследствии вошел в употребление способ тайного судебного

разбирательства. Прежде все совершалось публично, теперь же все стало

скрытым: допросы, дознания, вторичный опрос свидетелей, очные ставки,

заключения обвинительной власти; этот самый обычай дейс

твует и в настоящее время. Первый способ судопроизводства соответствовал

образу, правления того времени, тогда как новый был более свойствен образу

правления, установившемуся впоследствии.

Комментатор Бутилье приурочивает это изменение ко времени появления указа

1539 года. Я полагаю, что оно совершалось, мало-помалу распространяясь от

сеньории к сеньории по мере того, как сеньоры оставляли старые формы суда, а

новые, заимствуемые из Устано

влении Людовика Святого, постепенно совершенствовались. Действительно,

Бомануар говорит, что свидетелей выслушивали публично только в тех случаях,

в которых допускался поединок; в других же случаях их допрашивали секретно и

показания записывали. Таким об

разом, судопроизводство стало тайным, после того как вышел из

употребления судебный поединок.