Глава XI Как в Риме изменялись учреждения вместе с образом правления

Как домашний суд, так и публичное обвинение исходили из нравов,

вследствие чего оба эти учреждения пали с падением нравов и исчезли вместе с

республикой.

Установление questiones perpetuae, т. е. разграничение юрисдикции

преторов, и все более утверждавшийся обычай, по которому все дела подлежали

суду этих преторов, ослабили деятельность домашнего суда до такой степени,

что когда Тиберий обратился к нему дл

я решения нескольких дел, историки уже увидели в этом нечто совсем

необычное, как бы восстановление древнего обычая.

С установлением монархии и переменой в нравах прекратилось и публичное

обвинение. Можно было опасаться, что в ряде случаев бесчестный человек,

оскорбленный презрением к нему со стороны женщины, раздосадованный ее

упорством, озлобленный самой ее добродете

лью, мог воспользоваться этим обычаем, чтобы ее погубить. Закон Юлия

предписал, чтобы каждому обвинению женщины в прелюбодеянии предшествовало

обвинение ее мужа в потворстве ее распутству, что значительно сократило

число этих обвинений и, так сказать, по

дорвало их.

Сикст V хотел, невидимому, восстановить публичное обвинение. Но не

требуется долгих размышлений, чтобы понять, что в такой монархии, как его

собственная, этот закон был еще более неуместен, чем во всякой другой

монархии.

Глава XII Об опеке над женщинами у римлян

По римским законам женщина находилась под постоянной опекой, если она не

состояла под властью мужа. Эта опека

поручалась ближайшему родственнику мужского пола и, судя по народной

поговорке, очень стесняла их. Это было хорошо для республики, но не было

"необходимо в монархия.

Различные сборники варварских законов содержат указания на то, что у

первобытных германцев женщины тоже состояли в постоянной опеке. Этот обычай

перешел в основанные ими монархии, но не удержался там.

Глава XIII

О законах, установленных императорами против распутства женщин

Закон Юлия назначил наказание за прелюбодеяние. Но как этот закон, так и

созданные вслед за ним законы против прелюбодеяния не только не

свидетельствовали о чистоте нравов, но, напротив, служили признаком их

испорченности.

Все прежние установления относительно женщин изменились во время

монархии. Речь шла уже не о том, чтобы воспитать в них чистоту нравов, а о

том, чтобы наказывать их за преступления. Новые законы о наказаниях за эти

преступления издавались только потому,

что уже перестали наказывать нарушения, не входившие в разряд этих

преступлений.

Ужасающая распущенность нравов обязывала императоров создавать законы для

того, чтобы положить некоторый предел бесстыдству. Но общее исправление

нравов не входило в их намерения. Положительные факты, сообщаемые

историками, служат тому доказательством, к

оторого не опровергнут никакие законы. Можно видеть у Диона, каково было

в этом отношении поведение Августа и как он в должности претора и цензора

отклонял обращенные к нему требования но этому предмету.

У историков, правда, упоминается немало суровых приговоров, вынесенных

при Августе и Тиберии против бесстыдного поведения римских дам; но, знакомя

нас с духом царствования этих императоров, они ознакомили нас и с духом этих

приговоров.

Август и Тиберии заботились главным образом о наказании распутства своих

родственниц. Они карали не разнузданность нравов, но определенные

преступления нарушения благочестия или оскорбления величества, которые они

выдумали сами, как средства восстановить почтение к власти и удобные

предлоги для своей мести. Вот почему римские писатели так сильно восстают

против этой тирании.

Кары, установленные законом Юлия, не были суровы. Императоры требовали,

чтобы суд усиливал наказания,

установленные созданным ими законом. За это они навлекли на себя

обвинение историков. Они заботились не о том, справедливо ли были наказаны

женщины, а о том. был ли нарушен закон для того. чтобы наказать их.

Одним из излюбленных тиранических приемов Тиберня было злоупотребление

древними законами. Желая наказать одну римлянку строже, чем следовало по

закону Юлия, он восстановил для этого случая домашний суд.

Все эти меры относительно женщин касались не народа. а только семейств

сенаторов. Они были внушены желанием найти поводы для обвинения сильных, а

дурное поведение женщин могло доставить бесчисленное множество таких

поводов.

Наконец, сказанное мною о том, что чистота нравов не есть Принцип

единоличного правления, находит лучшее подтверждение в царствование этих

первых императоров; достаточно почитать Тацита, Светония, Ювенала и

Марциала. чтобы в этом убедиться.