Глава XX о том, что не следует решать по гражданским законам вопросов,

относящихся к международному праву

Свобода заключается главным образом в том, чтобы человека не принуждали

совершать действия, которых закон ему не предписывает. Это состояние

возможно только потому, что мы управляемся гражданскими законами.

Следовательно, мы свободны, ибо мы живем под вл

астью гражданских законов.

Но государи в своих взаимных отношениях не подчиняются гражданским

законам, следовательно, они не свободны. Они управляются силой и могут

постоянно совершать насилия или сами им подвергаться; а отсюда вытекает, что

договоры, заключенные ими по принуждени

ю, столько же обязательны для них, как и те, которые они заключили

добровольно. Если мы, живущие под властью гражданских законов, берем на себя

по принуждению обязательство, которого закон от нас не требует, то можем с

помощью закона нарушить его. Но гос

ударь, который постоянно находится в положении насилующего, не может

жаловаться на договор, навязанный ему силой. Это то же, как если б он стал

жаловаться на свое естественное состояние или захотел бы быть государем над

другими государями, так чтобы друг

ие государи сделались гражданами по отношению к нему. Иными словами, все

это противно природе вещей.

Глава XXI о том, что не следует решать по принципам государственного

права вопросов, относящихся к международному праву

Начала государственного права требуют, чтобы всякий человек подчинялся

уголовному и гражданскому суду той страны, в которой он находится, и

нарушения им законов этой страны выносились бы на рассмотрение ее государя.

Международным правом установлено, чтобы государи посылали друг к другу

послов, причем по самой природе вещей не могло быть допущено, чтобы послы

находились в зависимости от государя, к которому они посланы,или подчинялись

его судам. Они - голос пославш

его их государя, и этот голос должен быть свободен. Никакие препятствия

не должны стеснять их действий. Они могут часто не правиться, потому что

говорят от имени лица независимого. Можно было бы приписать им преступление,

если бы их разрешалось наказыват

ь за преступления; можно было бы начислить на них долги, если бы их

разрешалось задерживать за долги. Если бы послы не были независимы,

создалось бы противоречие: государь --лицо, которое по самой природе

отличается гордостью, говорил бы устами человека, который должен всего

бояться. Поэтому относительно послов следует держаться соображений,

заимствованных из международного, а не государственного права. Если же они

злоупотребляют своим положением представителя, то их лишают этого положения,

отсылая обра

тно на родину. Можно даже принести на них жалобу их государю, который в

таком случае становится их судьей или соучастником.

Глава XXII Несчастная участь инки Атуальпа

Установленные нами выше начала были жестоко нарушены испанцами. Инку

Атуальпа можно было судить только на основании международного права; они

судили его на основании государственного и гражданского права. Они обвинили

его в лишении жизни некоторых из его подданных, в многоженстве и т. д. Но

верхом их безрассудства было то, что они осудили его на основании

государственных и гражданских законов не его, а своей страны.

ГЛАВА ХХIII О том, что если почему-либо политический закон действует на

государство разрушительно, следует применить другой закон, который охранял

бы государство, и этот новый закон становится иногда законом международным

Когда политический закон, установивший порядок престолонаследия в

государстве, начинает оказывать разрушительное действие на политический

организм, для которого он бы создан, не следует опасаться того, что другой

политический закон может изменить этот по

рядок. Этот второй закон не только не будет противоречить первому, но в

основе своей будет вполне с ним согласен, потому что оба закона исходят из

одного и того же принципа: благо народа есть верховный закон.

Я уже говорил, что крупное государство, подчинившись другому,

обессиливает этим и себя, и даже то государство, от которого зависит. В

интересах каждого государства, чтобы его глава пребывал в нем, чтобы

управление государственными доходами совершалось пр

авильно, чтобы монета государства не уходила из его пределов для

обогащения другой страны. Важно, чтобы тот, кто правит государством, не

увлекался иноземными порядками; они менее пригодны, чем те, которые уже

укоренились в стране. К тому же люди обыкнове

нно крепко держатся своих законов и обычаев, потому что в них заключается

благополучие всякого народа, и их редко удается изменить без больших

потрясений и кровопролитий, как это доказывает история всех стран.

Отсюда следует, что если наследник престола крупного государства является

правителем другого крупного государства, первое может отстранить его от

престолонаследия, потому что для обоих государств полезно, чтобы порядок

престолонаследия был изменен. Так,

русский закон, изданный в начале царствования императрицы Елизаветы,

очень благоразумно лишал права занимать престол всякого наследника,

являющегося государем другой монархии; а португальский закон отвергает

всякого иностранца, который мог бы получить пр

естол по праву крови,

Но если нация может отстранить от престолонаследия, то с еще большим

основанием она может потребовать отречения от престола. Если она опасается,

что известный брачный союз по своим последствиям может послужить угрозой для

ее независимости или повести к р

азделу ее территории, она вполне может заставить вступающих в брак

отказаться за себя лично м за свое потомство от всех прав, которые они могут

иметь на ее престол. Тот, кто отказывается, и те, за которых отказываются,

не имеют оснований жаловаться; ведь государство могло бы устранить их от

престола и путем издания соответствующего закона.