Глава XVIII о денежных и телесных наказаниях

Наши отцы, германцы, допускали только денежные наказания. Эти

воинственные и свободные люди полагали, что их кровь должна проливаться лишь

на поле битвы. Японцы, напротив, отвергают такого рода наказания под тем

предлогом, что они не затронут богатых люд

ей. Но разве богатые люди не боятся утраты своих имуществ? Разве денежные

наказания не могут быть соразмерны богатству? И, наконец, разве нельзя

соединить эти наказания с бесчестием?

Хороший законодатель избирает средний путь: он не всегда карает денежными

штрафами и не всегда приговаривает к телесному наказанию.

Глава XIX о законе талиона

Деспотические государства, где любят простые законы, широко пользуются

законом талиона. Государства умеренные также иногда его допускают; но здесь

есть та разница, что в первых он действует со всею строгостью, между тем как

вторые почти всегда его смягча

ют.

Законы двенадцати таблиц допускали два решения в делах такого рода; они

присуждали к талиону только в таком случае, когда жалобщик не соглашался на

иное удовлетворение. После приговора можно было уплатить протори и убытки, и

телесное наказание превращало

сь в денежное.

Глава XX о наказании детей их отцами

В Китае наказывают отцов за проступки их детей. Тот же обычай был в Перу.

Это опять-таки одно из проявлений идей деспотизма.

Сколько бы ни говорили, что в Китае наказывают отцов за то, что они не

пользовались отеческою властью, которая установлена природой и усилена в

этой стране законами, все же этот обычай предполагает, что у китайцев нет

чести. У нас и отцы, дети которых пр

исуждены к казни, и дети, отцы которых подверглись той же участи,

настолько же наказаны стыдом. насколько в Китае они были бы наказаны

лишением жизни 58.

Глава XXI о милосердии государя

Милосердие есть отличительное качество монархов, В республике, принцип

которой - добродетель, оно менее необходимо. В деспотическом государстве,

где царствует страх, оно встречается реже, так как там надо сдерживать

высокопоставленных лиц государства п

римерами строгости. В монархиях. где управляет честь, часто требующая

того, что запрещает чакон, милосердие более необходимо. Опала там

равносильна каре; даже формальности судопроизводства являются наказаниями.

Стыд подкрадывается там со всех сторон и со

здает самые своеобразные роды наказаний.

Высокопоставленные лица чувствуют себя столь сильно наказанными

немилостью государя, потерей - часто лишь воображаемой - своего

благополучия, репутации, привычек, удовольствий, что строгость по отношению

к ним становится излишней; она могла бы только привести к утрате подданными

той любви, которую они питают к особе государя, и того уважения, которое они

должны иметь к положению в обществе.

Непрочность положения высокопоставленных лиц соответствует природе

деспотического правления, безопасность их соответствует природе монархии.

Монархи могут так много выиграть милосердием, оно вызывает к ним такую

любовь, приносит им столько славы, что почти всегда возможность оказать

милосердие есть для них счастье; а в наших странах в этих возможностях нет

недостатка,

У них могут оспаривать какую-нибудь часть их власти, но почти никогда не

восстают против всей их власти; и если им иногда приходится бороться за

корону, то они никогда не имеют надобности бороться за жизнь.

Но, спросят нас, когда же следует наказывать? Когда следует прощать? Это

легче почувствовать, так как никаких предписаний на этот счет дать нельзя.

Случаи, когда миловать опасно, вполне ясны, и не трудно увидеть разницу

между милосердием и тем слабодушие

м, которое заставляет государя пренебрегать наказаниями и доводит его до

невозможности налагать их.

Император Маврикий решил никогда не проливать крови своих подданных.

Анастасий совсем не карал преступников. Исаак-Ангел поклялся никого не

лишать жизни в течение своего царствования. Греческие императоры забыли, что

они не напрасно носят меч.

КНИГА СЕДЬМАЯ Влияние различных принципов трех видов правления на роскошь

и законы против роскоши, а также на положение женщин