§ 4. Судебные решения и нормотворческая деятельность

1. Раздел VI "Международное частное право" гк рф и судебная практика

193. Трудно переоценить значение усиления влияния судебной власти в Российской Федерации на совершенствование законодательства, формирование правовых начал государственной и общественной жизни, развитие гражданского оборота. Повышение эффективности такого воздействия, приобретение им разностороннего, многопланового характера отличает важные стороны деятельности судебных органов.

194. Доктриной высказывается мнение о целесообразности на официальном уровне, законодательно признать судебное правотворчество за высшими судебными органами, в частности, за Конституционным Судом РФ, в качестве одного из способов формирования правовых норм. В ст. 126 и 127 Конституции РФ за Верховным Судом РФ и Высшим Арбитражным Судом РФ закреплено право давать разъяснения по вопросам судебной практики. Высказывается мнение о том, что "...решения судов и арбитражей, формулируемые в общей форме в постановлениях их высших органов по разъяснению норм законодательства, представляют собой источник гражданского права".

195. Введение в действие разд. VI "Международное частное право" ГК РФ выдвинуло перед российскими судами задачи, решение которых потребует, очевидно, и продолжительного времени, и немалых усилий. С обновлением российского коллизионного права, включением в него гибких коллизионных норм полномочия судов при определении применимого права становятся более широкими. Так, одна из задач проистекает из того, что при невозможности определить в соответствии с п. 1 ст. 1186 разд. VI право, подлежащее применению, применяется право страны, с которой гражданско-правовое отношение, осложненное иностранным элементом, наиболее тесно связано. В каждом таком случае применимое право будет определяться на основе судебного решения, принятие которого предполагает исследование правовых связей отношения с коллидирующими правопорядками, всех обстоятельств дела.

196. В силу ст. 1187 ГК РФ первооснову преодоления коллизионной проблемы образует квалификация судом юридических понятий коллизионной нормы, предваряющая поиск применимого права. От того, каким образом суд справится с решением этой задачи, зависит успех поиска. Судебной практике при поддержке доктрины предстоит обозначить и ответы на вытекающие из ст. 1192 ГК РФ вопросы о круге сверхимперативных норм российского законодательства, которые вследствие указания в самих нормах или ввиду их особого значения, в том числе для обеспечения прав и охраняемых законом интересов участников гражданского оборота, регулируют соответствующие отношения независимо от подлежащего применению права.

197. Вряд ли к какому-нибудь институту международного частного права доктрина и практика обращались так часто и по разным основаниям, как к пресловутой оговорке о публичном порядке. Тем не менее и сегодня было бы заблуждением утверждать, что эта область свободна от различий в судебных позициях и мнениях, противостояние которых порой весьма обостряет и усложняет нахождение коллизионного решения. Представляется достаточно точной следующая характеристика истории этого вопроса и его решения на практике: "Категорию публичного порядка нельзя отнести к числу новелл российского законодательства. Она упоминалась во многих советских законодательных актах, однако в литературе не отмечено ни одного случая применения этой категории в практике советских судов. Теперь мы наблюдаем противоположную тенденцию: из конструкции, имевшей идеологическое и теоретическое значение, публичный порядок превратился в один из наиболее часто встречающихся в судах аргументов по делам, связанным с иностранным элементом, и в силу этих причин привлекает (может быть, даже излишне пристальное) внимание и практиков, и теоретиков".

198. Коллизионные нормы могут отсылать к иностранному праву, и тогда возникает потребность в установлении его содержания. Из ст. 1191 ГК РФ, ст. 14 АПК РФ и ст. 166 СК РФ следует, что суд по общему правилу устанавливает содержание иностранного права ex officio. Согласно этим статьям ГК РФ и АПК РФ по требованиям, связанным с осуществлением сторонами предпринимательской (в АПК РФ - и иной экономической) деятельности, обязанность доказывания содержания норм иностранного права может быть возложена судом на стороны.

199. Глубокие изменения, преобразовавшие в последние годы коллизионное право России, дают основания утверждать: "...можно образно говорить о том, что международное частное право, во многом отказавшись от принципа применения права суда, пришло к ситуации, когда оно становится правом судей. Данное обстоятельство следует особо учитывать российским судебным органам".

200. Непростые проблемы возникли перед судами в связи с реализацией правил ч. 4 ст. 15 Конституции РФ в части применения международных договоров. Если процедуры, связанные с установлением содержания норм иностранного права, российским законодательством, как уже отмечалось, в значительной мере урегулированы, то в отношении особенностей применения международно-правовых норм необходимых пояснений законодательство не содержит. Предложения о восполнении пробелов в этой области не раз высказывались учеными и практиками. Особое внимание обращалось на особенности толкования международных договоров, осуществление его в соответствии с целями и задачами международного договора, принципами, зафиксированными в Венской конвенции о праве международных договоров 1969 г.

201. Согласно ст. 31 этой Конвенции договор должен толковаться добросовестно в соответствии с обычным значением, которое следует придавать терминам договора в их контексте, а также в свете объекта и целей договора. Для целей толкования договора контекст охватывает, кроме текста, включая преамбулу и приложения: любое соглашение, относящееся к договору, которое было достигнуто между всеми участниками в связи с заключением договора; любой документ, составленный одним или несколькими участниками в связи с заключением договора и принятый другими участниками в качестве документа, относящегося к договору. Из указанной статьи Венской конвенции следует также, что наряду с контекстом учитываются: любое последующее соглашение между участниками относительно толкования договора или применения его положений; последующая практика применения договора, которая предусматривает соглашение участников относительно толкования договора; любые соответствующие нормы международного права, применяемые в отношениях между участниками договора. Специальное значение придается термину в том случае, если установлено, что участники имели такое намерение. Отдельные статьи Венской конвенции (ст. 32 и 33) посвящены дополнительным средствам толкования и толкованию договоров, аутентичность текста которых была установлена на двух или нескольких языках.

Разъяснения по вопросам, связанным с толкованием и применением норм международных договоров РФ, приводятся в Постановлении Пленума ВАС РФ от 11 июня 1999 г. N 8 "О действии международных договоров Российской Федерации применительно к вопросам арбитражного процесса" и Постановлении Пленума ВС РФ от 10 октября 2003 г. N 5 "О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации".