§ 8. Принципы коллизионного права

58. Принципы права - "основные идеи, руководящие положения, которые определяют содержание и направления правового регулирования". Они составляют "основу создания и реализации действующего права, ориентированы на дальнейшую демократизацию всех сфер общественной жизни, формирование правового государства"*(55). По замечанию С.С. Алексеева, нередко "принципы права воспринимаются и в теории, и на практике только как некие обобщения, декларации, не имеющие непосредственно-регулирующего значения. Между тем принципы права, в особенности основополагающие принципы, характеризующие качественное своеобразие юридического регулирования, призваны выполнять определяющие функции в правовом воздействии на общественную жизнь"*(56). Указание на качественное своеобразие юридического регулирования, составляющего "сферу приложения" правового принципа, в дополнение к таким характеризующим его элементам, как "идейное начало" и "нормативность"*(57), представляется, безусловно, важным.

59. Принцип коллизионного права призван определять формирование содержания и применение коллизионных норм. Современное коллизионное право развивается и совершенствуется на основе взаимодействия двух "соперничающих", "конкурирующих" друг с другом, дополняющих друг друга начал: одно из них - предсказуемость и определенность результата преодоления коллизионной проблемы, а другое - гибкость в достижении его соответствия каждой конкретной ситуации. Вряд ли правильно полагать, что первое начало реализуется исключительно с помощью классических (формализованных) коллизионных норм, а второе обеспечивается только посредством обращения к гибким коллизионным нормам типа "право, свойственное данному контракту", "право, с которым отношение наиболее тесно связано" и др. В самом деле, гибкости коллизионного решения может способствовать дифференциация объема и специализация привязки традиционного коллизионного правила, а его предсказуемости - обращение к инструментарию, сопровождающему гибкую коллизионную норму в виде используемых с этой целью презумпций (Римская конвенция о праве, применимом к договорным обязательствам, 1980 г., ст. 1211 ГК РФ) и категории "факторов" (Свод законов о конфликте законов 1971 г.).

Взаимодействию этих начал обязан своим происхождением принцип, определяющий формирование содержания и применение коллизионных норм, - принцип наиболее тесной связи применимого права и частноправового отношения. Вместе с тем трудно выделить иные общеколлизионные принципы, которые так или иначе не относились бы к международному частному праву в целом или к части его материально-правовых структур.

60. Р.М. Ходыкин, автор интереснейшего диссертационного исследования, посвященного принципам и факторам формирования содержания коллизионных норм в международном частном праве, определяя эти принципы как идеальный ориентир, которым должны руководствоваться законодатели и правоприменители при обсуждении коллизионных правил в процессе правотворчества, а также в процессе правоприменения, выявляет три соответствующих принципа:

а) принцип защиты основных прав и свобод человека;

б) принцип наиболее тесной связи;

в) принцип стремления к унификации*(58).

Между тем лишь один из упомянутых принципов - принцип наиболее тесной связи - может быть безусловно причислен к "коллизионным принципам", тогда как два других не являются специфическими для коллизионного права. Кроме того, исследуя направления взаимодействия коллизионного права и системы прав человека, необходимо, очевидно, принимать во внимание его последствия применительно не только к отдельным коллизионным началам (например, становление гибких коллизионных норм, расширение сферы действия двусторонних коллизионных привязок и др.), но и к общим институтам и понятиям коллизионного права, включая взаимность, "строго" императивные нормы, публичный порядок. Как отметила Г.К. Дмитриева, в последнее время в связи с возрастающим влиянием международного права на национально-правовую сферу в "публичный порядок" включается такой элемент, как общепризнанные принципы и нормы международного права, особенно нормы о правах человека*(59).

В упомянутом диссертационном исследовании была высказана точка зрения, конкретизирующая сферу влияния прав человека на формирование содержания коллизионных норм. Отмечалось, что принцип защиты прав человека "неприменим к коллизионному регулированию договорных отношений и отношений собственности (за небольшими исключениями)" и что "права человека проявляются в конфликтном праве в очень ограниченной сфере: практически все примеры влияния фундаментальных прав человека на коллизионное регулирование касались личного закона физических лиц"*(60).

61. Действительно, влияние сферы прав человека на становление личного закона физического лица, особенно в области брачно-семейных отношений, выразившееся прежде всего в запрещении всех форм дискриминации женщин, в отказе от приоритетного применения закона гражданства или закона домицилия мужа и отца, весьма велико. Но и в тех случаях, когда содержание коллизионной нормы формируется, казалось бы, не находясь под прямым, непосредственным воздействием этой сферы, ее "охранительная", оберегающая от нарушений функция способствует преодолению на цивилизованных началах коллизионной проблемы, обеспечению должной защиты субъективных прав участников транснациональных частноправовых отношений. И еще один важный аспект проблемы: "признание в числе основных прав права на уважение собственности (ст. 1 Протокола N 1 к Конвенции о защите прав человека и основных свобод от 20 марта 1952 г.), права на владение имуществом и защиту от произвольного лишения своего имущества (ст. 17 Всеобщей декларации прав человека), права пользования и владения собственностью (ст. 21 Американской конвенции о правах человека от 22 ноября 1969 г.) не могло не повлечь на международном уровне повышение внимания к коллизионному регулированию права собственности, к другим вещным и обязательственным правам, а также не могло не вести к разработке и принятию унифицированных документов коллизионного содержания, направленных на защиту таких прав"*(61). В связи с этим следует назвать Гаагские конвенции: о праве, применимом к переходу права собственности при международной купле-продаже товаров (движимых материальных вещей) 1958 г.; о праве, применимом к режимам собственности супругов, 1978 г.; о праве, применимом к трастам, и об их признании 1985 г.