4. Межамериканская конвенция о праве, применимом к международным контрактам, 1994 г.

516. Новым серьезным достижением в унификации коллизионного права (но уже на латиноамериканском континенте) стала Межамериканская конвенция о праве, применимом к международным контрактам, 1994 г. В этой Конвенции международными считаются контракты, стороны которых имеют обычное место жительства или коммерческие предприятия в разных договаривающихся государствах, или контракты, имеющие объективную связь более чем с одним договаривающимся государством.

517. Межамериканская конвенция, подобно Римской конвенции о праве, применимом к договорным обязательствам, 1980 г. рассматривает начало автономии воли сторон как первооснову решения коллизионной проблемы. Это означает важный шаг в преодолении странами западного полушария, подписавшими Межамериканскую конвенцию, негативного подхода к принципу автономии воли. Идентична правилам Римской конвенции 1980 г. позиция в отношении пределов выбора применимого права, в качестве которого может быть избрано также право государства, не являющегося участником Межамериканской конвенции. Как и Римская конвенция 1980 г., Межамериканская конвенция наряду с прямо выраженным допускает и подразумеваемый выбор права; предметом выбора может быть право, применимое не только к контракту в целом, но и к отдельной его части. Таким правом может быть право иное, чем то, которому контракт был подчинен сторонами ранее.

Вместе с тем Римская конвенция 1980 г. и Межамериканская конвенция имеют существенные различия. Так, Межамериканская конвенция позволяет суду не учитывать избранное сторонами право и, следовательно, исходить из собственного закона, не применять императивные нормы права третьей страны; при определении же права, с которым контракт имеет наиболее тесную связь, обязывает суд принимать во внимание любые объективные и субъективные элементы договора, общие принципы международного коммерческого права, признаваемые международными организациями*(254).

§ 2. Коллизионные вопросы договорных обязательств в законодательстве рф

1. Автономия воли сторон - фундаментальное начало российского коллизионного права

518. Коллизионные правила, определяющие право, применимое к содержанию договора, строятся на признании главенствующего значения в этой области автономии воли сторон - одного из фундаментальных начал современного международного частного права. Выбор сторонами подлежащего применению к договору права опирается, как следует из ст. 1210 ГК РФ, не на единичные нормы, ограничивающиеся лишь привязкой к соглашению сторон (п. 2 ст. 165 и п. 1 ст. 166 Основ 1991 г.), а на развернутую систему предписаний, которые вместе, в целом образуют особый институт коллизионного права договоров. Первооснова этого института - принцип автономии воли сторон, его производные составляющие определяют предмет, способы и пределы волеизъявления сторон, опосредующего выбор применимого права. Значение объединяемых ст. 1210 ГК РФ правил выражается, в частности, в следующем.

519. Во-первых, стороны, определяя применимое право, могут по своему усмотрению отдать предпочтение российскому или любому иностранному праву. Следуя линии отечественной доктрины и практики, п. 1 ст. 1210 ГК РФ не ограничивает выбор применимого права требованиями о "локализации" договора, о приоритете права, "свойственного данному контракту", об установлении "разумной", "наиболее тесной связи" договора с применимым правом либо иными подобными требованиями. Но есть и определенное ограничение: если из совокупности обстоятельств дела, существовавших на момент выбора, следует, что договор реально связан только с одной страной, выбор права другой страны не может затрагивать действие императивных норм страны, с которой договор реально связан (п. 5 ст. 1210 ГК РФ). В комментарии к п. 5 ст. 1210 ГК РФ было отмечено, что этот пункт "появился в проекте раздела VI после исключения из него статьи о последствиях обхода закона, которая была составлена по образцу ст. 1198 Модели ГК для стран СНГ..."*(255). Это новое для отечественного законодательства правило получило различные оценки в литературе. Согласно одной из них данный пункт ввел "абсолютную новеллу в российское законодательство: даже если договор связан только с одной страной, то есть в нем отсутствует иностранный элемент, стороны могут выбрать по своему усмотрению применимое право"*(256). Серьезный довод в пользу такого подхода усматривается в том, что при "сегодняшнем уровне интернационализации коммерческих отношений нет смысла лишать стороны возможности воспользоваться теми преимуществами, которые предоставляет та или иная иностранная правовая система"*(257). Поддержка данной позиции привела, как было замечено, "к достаточно революционному для отечественной доктрины выводу о том, что выбор иностранного права возможен и в отношении "внутреннего" договора, не имеющего иных объективных факторов, связывающих этот договор с другими государствами"*(258), и к еще более радикальному его продолжению, касающемуся "пересмотра традиционной концепции иностранного элемента в отношении"*(259).

520. Не вторгаясь в обсуждение вопроса о степени революционности упомянутых подходов (но и не оспаривая обоснованности интереса к их всестороннему исследованию), полагаем, что возможность реализации их может рассматриваться сегодня лишь в плане de lege ferenda, поскольку правила п. 1 ст. 1186 ГК РФ предусматривают применение положений этого раздела не иначе как к гражданско-правовым отношениям, осложненным иностранным элементом. Следует к тому же учитывать, что стороны контракта и так могут включить в него привлекающие их внимание положения иностранного права в качестве условий контракта (если они не противоречат императивным нормам отечественного права). Обращение к иностранному праву, как известно, может быть сопряжено (по требованиям, связанным с осуществлением сторонами предпринимательской деятельности) с возложением судом на стороны бремени доказывания содержания иностранных правовых норм, а это и непростое, и подчас дорогостоящее дело. Непростым может оказаться и решение вопроса о соотношении императивных и диспозитивных норм в той или иной правовой системе (как сказано, выбор сторонами права другой страны не может затрагивать действие императивных норм страны, с которой договор реально связан), поскольку разграничение таких норм далеко не всегда основывается на пресловутой формуле "если иное не предусмотрено договором" и может потребовать судебного толкования*(260). И еще: сохраняет ли "препарированное" указанным образом иностранное право качества права? Любопытно, что Закон Украины о международном частном праве, в котором норма, аналогичная норме п. 5 ст. 1210 ГК РФ отсутствует, тем не менее завершает ст. 5 об автономии воли сторон правилом следующего содержания: "Выбор права не осуществляется, если отсутствует иностранный элемент в правоотношениях".

521. Соглашение о выборе права сторонами договора - сделка особого рода, предмет которой отличен от предмета самого договора. Так, соглашение о выборе права сторонами внешнеторгового контракта не является внешнеторговой сделкой*(261). Автономность соглашения по отношению к договору не зависит от того, оформляется ли оно в виде самостоятельного документа или инкорпорируется в текст договора в качестве его условия. Значение автономности соглашения может быть выражено общим образом в формуле: недействительность соглашения не влечет недействительности договора, а недействительность договора автоматически не означает недействительности соглашения.

522. По вопросу о том, не перечеркивает ли признание заключенного договора недействительным в результате избранного сторонами права судьбу такого выбора, в доктрине высказываются неоднозначные суждения. Институт международного права в принятой им в 1992 г. Базельской резолюции об автономии сторон в международных контрактах между частными лицами предусмотрел, что в тех случаях, когда договор недействителен по праву, выбранному сторонами, такой выбор не имеет силы*(262).

В литературе, исследовавшей практику МКАС, отмечалось, что соглашение о применимом праве (аналогично арбитражному соглашению) "отличается особым характером", но "смешивать эти два вида соглашений было бы недопустимо"*(263). "Действительность такого соглашения не обусловлена соблюдением каких-либо требований в отношении его формы"*(264). В связи с этим было высказано мнение о том, что вопрос о форме соглашения о применимом праве нуждается в дополнительном исследовании и обсуждении*(265).

523. Во-вторых, правила ст. 1210 ГК РФ допускают выбор применимого права в отношении любых видов договоров (кстати, независимо от того, относятся ли они к внешнеэкономическим или иным осложненным иностранным элементом сделкам). Однако следует иметь в виду, что п. 2 ст. 1213 ГК РФ безоговорочно подчиняет договоры в отношении находящихся на территории России земельных участков, участков недр, обособленных водных объектов и иного недвижимого имущества российскому праву, а ст. 1214 ГК РФ (тоже без каких-либо условий) обязывает применять к договору о создании юридического лица с иностранным участием право страны, в которой согласно договору подлежит учреждению юридическое лицо. Упомянутые коллизионные правила, исключающие выбор сторонами применимого права, носят, как видно, императивный характер.

524. В-третьих, выбор права осуществляется для определения статута, применимого к правам и обязанностям сторон по договору, а не к форме договора. Кроме того, к возникновению и прекращению права собственности и иных вещных прав на движимое имущество выбранное право применяется без ущерба для прав третьих лиц. Указание на это, изъятие из коллизионных норм о праве, подлежащем применению к возникновению и прекращению вещных прав (п. 1 и 2 ст. 1206 ГК РФ), включено в п. 1 ст. 1210 ГК РФ. Отметим также, что в ст. 1215 ГК РФ, обозначающей сферу действия права, подлежащего применению к договору (как при наличии выбора сторонами применимого права, так и в его отсутствие), в составе статей, определяющих ее пределы, названа и ст. 1210 ГК РФ.

525. В-четвертых, стороны выбирают применимое право по соглашению между собой. Соглашение сторон о выборе применимого права должно быть прямо выражено или определенно вытекать из условий договора или совокупности обстоятельств дела. В этом отношении п. 2 ст. 1210 ГК РФ в основном следует подходам, сложившимся в отечественной доктрине и практике: исключалось обращение к так называемой гипотетической воле сторон, но учитывались действия и обстоятельства, из которых эта воля с несомненностью вытекает.

526. В-пятых, выбор сторонами подлежащего применению права, сделанный после заключения договора, имеет обратную силу и считается действительным, без ущерба для прав третьих лиц, с момента заключения договора (п. 3 ст. 1210 ГК РФ).

527. В-шестых, стороны договора могут выбрать подлежащее применению право как для договора в целом, так и для отдельных его частей (п. 4 ст. 1210 ГК РФ). Основы 1991 г. (п. 6 ст. 166) предписывали принимать во внимание в отношении приемки исполнения по договору право места проведения такой приемки, поскольку сторонами не согласовано иное. Это правило в разд. VI ГК РФ не воспроизведено. Вместе с тем в п. 4 ст. 1210 ГК РФ допускается подчинение по выбору сторон отдельных частей договора различным правовым системам и, следовательно, возможность "расщепления" единого договорного статута (см. о расщеплении договорного статута в гл. 5 книги).