Глава VII. Глобальное общество 215

придают суверенному государству слишком большое значение в

сравнении с другими акторами [см.: Buzan and Little]. Другой,

более известный, системно-уровневый подход воплощен в <миро-

системной> теории Иммануэля Валерстайна (разделяемой также,

в числе многих других, Питером Тэйлором) и <мире-истории>

[см.: Benton, 1995] . Валерстайн традиционно подвергался критике

из-за своего определения международной структуры как распре-

деления экономических возможностей, что представляется своего

рода неомарксизмом а 1а УОЛЦ <Мир-история>, наоборот, кажется

лучше приспособленной к учету большего количества переменных

и особенно вопросов, связанных с культурой.

Международные политэкономисты, как видно уже из самого

названия этой субдисциплины, ведут свои исследования на границе

между политической наукой и экономикой, и многие из них (хотя

и не те, кто близок к неореализму или институционализму) совсем

не склонны рассматривать обе дисциплины как части государствен-

но-центристского направления. Пример тому - работа Стрейндж,

хотя по иронии судьбы она начинала свой анализ рынков отчасти с

целью напомнить лидерам государств, что они должны больше знать

о глобализации, чтобы осуществлять регулирующие ограничения.

Через какое-то время позиция автора выглядит уже менее оптимис-

тичной относительно возможностей таких ограничений. В свою

очередь другой видный специалист в области международной поли-

тической экономии, Барри Джонс, замечает: <Сложный и неопреде-

ленный характер современных событий требует от социальной науки

открытости, осторожности и методологической тщательности. Когда

речь идет о необходимости ответить на более серьезные интеллекту-

альные вызовы, то остается явно мало места... для междисциплинар-

ных разграничений>. Предостерегая против недооценки сохраняю-

щегося значения государств, он тем не менее подтверждает, что

глобализация <лишила территориальные границы их незыблемого

статуса и сделала их элементами центральной проблематики совре-

менности> [Janes, 1996, р. 1953] .

Однако другой перспективный подход в современной теории МО

нетрудно квалифицировать как негосударственно-центристский кон-

структивизм. Работы Гидденса по теории <структурирования> под-

няли проблему, которую Александр Вендт и другие определивши как

проблему агента/ структуры и применили ее к изучению сферы

216 ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. ИГОВЛРМЫ И ИССЛЕДОВАНИЯ

международных отношений. Хотя впоследствии Вендт сосредото-

чил почти все свои исследования на государствах как предполага-

емых первичных агентах [см., например: Wendt, 1995], нет

никакой существенной причины считать, что выяснение вопросов

о том, кто или что является агентами и структурами в глобальной

политике и как они взаимодействуют, не должно привести к образу

гораздо более сложного мира. Исследование именно такого мира

превратилось в задачу, которую поставили перед собой многие

ученые-пионеры, дистанцировавшиеся от более осторожных нео-

либералов^ Николас Онуф и Фридрих Кратокуил, интеллектуально

более близкие международному праву и политической теории, чем

социологии, были в авангарде тех, кто подчеркивает <правила>,

которые помогают структурировать социальные связи на всех уров-

нях [см.: Onuf, 1989; 1996; Kratochwil, 1989]. Кратокуил и Йозеф

Лапид также напомнили научному сообществу МО о сохраняющемся

значении культуры и идентичности [см.: Lapid, Kratochwil, 1996J . В

сходном направлении Томас Бирстекер и Синтия Бебер рассматри-

вают государственный суверенитет как <социальную конструкцию>,

<назначением которой является достижение путем переговоров вза-

имодействия между интерсубъективно идентифицируемыми сооб-

ществами>. В их представлении <практические конструкции воспро-

изводят, восстанавливают и разрушают как государство, так и суве-

ренитет> [Biersteker, Weber, 1996].

Никакой обзор переднего края теории МО не может игнори-

ровать историческую социологию и, в частности, работу Майкла

Мэнна. Значительная часть раннего творчества Мэнна посвящена

объяснению механизма эволюции <автономной власти государст-

ва>, в особенности под влиянием войн и капитализма [см.: Mann,

1988] . Но поистине исторического значения достигает его знаме-

нитая трилогия о происхождении социальной власти [Mann,

1986] , охватывающая период начиная с Древней Месопотамии и

затрагивающая намного более широкий диапазон социальных

акторов, чем современное государство. В своей более поздней

работе он исследовал напряженность между нацией-государством

и глобализмом, уделив особое внимание негосударственным отно-

0 различии между неореплистами и неолиберплими см. особенно: (BoliJwin, 19931.