Глава XI. Вызов незнанию 309

многих лет, а отчасти еще и сегодня, изучение международных

отношений больше похоже на воскресную школу, чем на универ-

ситетское обучение. Набор вопросов вызывает набор ответов.

Выбор цитат предопределен <священными> книгами. Качество

мыслей оценивалось тем, в какой степени повторялись каноны

прошлого. Студенты узнавали о мире не столько от преподавателя,

сколько из обыденной жизни. То, что уже изучено и известно,

наскучило; академическая МО нуждается в переосмыслении, без

этого мы не сможем думать об осмыслении будущего глобального

общества.

Выражение <вызов незнанию> имеет глубокий смысл в

применении к МО. Она содержит в себе революцию в онтоло-

гии, эпистемологии и в задачах дисциплины. Вызов незнанию

предполагает: пересмотреть базисные концепции; открыть то,

что было закрыто; регуманизировать дегуманизиропанное; ли-

шить МО односторонней гендерности там, где это имело место;

отдать предпочтение сомнению перед уверенностью; развен-

чать логику анархии вместе с логиками анархии; опровергнуть

укоренившийся здравый смысл; заполнить пограничные зоны

между МО и другими академическими дисциплинами; идеоло-

гизировать то, что кажется <объективным>; переосмыслить

роль человека; поместить традицию в контекст; сделать норма-

тивность нормой; внимательно вслушаться в <пронзительное

молчание> предметов.

Принятие такой программы для академической МО явно по-

влечет за собой риск втянуться в <черную дыру> философии.

Мышление о мышлении всегда грозит разрушить некое доверие к

тому, что знает и как поступает человек. Для такого предмета, как

МО, это особенно разрушительно, ибо он тесно связан с полити-

ческой наукой, имеющей дело с решениями и их последствиями.

Косвенным образом МО основывается на старом принципе <нет

ничего более практичного, чем хорошая теория>. Осмысление

будущего для предмета требует рассмотрения взаимодействия

практики и теории. Мечты, которые не воплощаются в жизнь, так

и остаются мечтами. Думается, мы не можем ждать от философии

выработки конечных решений о красоте и истине. Мир сталкива-

ется с многочисленными ближайшими и долгосрочными пробле-

мами, поэтому мы должны смело признать те трудности, с

310 ЧАСГЬ ТРЕТЬЯ. ИРОВЛЕМЫ И ИССЛЕДОВАНИЯ

которыми столкнулись, если надеемся прийти из сегодняшнего дня

к будущему в хорошей форме.

По некоторым причинам, год 2045 может быть взят как симво-

лический порог будущего. Это будет столетней годовщиной атомной

бомбардировки Хиросимы - подходящая дата, чтобы задуматься о

будущем: нынешнее поколение среднего возраста еще помнит сере-

дину века, а мы уже на полпути к указанной дате. Атомная бомба,

сброшенная в 1945 г., представляется кульминацией традиционной

рациональности в отношениях между нациями, достигнутой в соот-

ветствии с существующими правилами. Разрушение Хиросимы было

не просто трагедией: это была трагедия принятых правил игры. Оно

представляло собой в этом смысле триумф рациональности и оправ-

данную защиту добра. Это была кульминация нескольких столетий

развития международных отношений, определенных Вестфальской

государственной системой, этикой Макиавелли и философией войны

Клаузевица.

Разрушение города одной-единственной бомбой словно бы

оставило уникальный хрустальный шар среди радиоактивных раз-

валин. Оно показало, к чему может привести традиционная

рациональность (<здравый смысл> могущества). Несмотря на это

предостережение, рациональность, которая привела к разрушению

Хиросимы, продолжала господствовать в представлениях теорети-

ков и практиков о международной политике в период холодной

войны. В результате мы потеряли много времени. Когда мы

обдумываем поддающиеся предвидению проблемы, с которыми

мир столкнется в середине следующего столетия, то быстро выяс-

няется, что человеческое общество ждут глубокие потрясения, если

мы не сможем отказаться от <здравого смысла> 1945 г. Вот почему

выражение <теория МО перед лицом будущего> стало подзаголов-

ком этой главы. Для человеческого общества, отказавшегося от

логики 1945 г., критерием ясного понимания случившегося с

Хиросимой стала бы способность оглянуться на это событие с

ужасом и непониманием, с которыми мы сейчас оглядываемся на

другие социальные изобретения, такие, как рабство, сжигание

людей за их религиозные взгляды или за отсутствие таковых.

Социальные изобретения, как и международные отношения, не

могут быть отменены в один прекрасный день, но со временем

они могут быть переосмыслены.