Глава 1. Глобальные политические тенденции 31

всякая теория, по определению, имплицитно содержит в себе

претензию на самодостаточность. Согласно Ж.Ж. Рошу, всякой

теории присущи такие недостатки, как консерватизм, тенденция

к редукционизму, а также гегемонизму. Консерватизм - посколь-

ку теория, как система непротиворечивых знаний, являясь резуль-

татом сложных и длительных усилий по обобщению множества

аналитических исследований, естественно, стремится к сохране-

нию накопленного, защищая его от проникновения чуждых ей

концептов и выводов. Редукционизм - ибо всякая теория стро-

ится на фундаменте, состоящем из одной или нескольких посылок

аксиоматического характера. Гегемонизм - потому что всякая

теория основана на презумпции рационального. В этой связи

любое явление, которое не вписывается органично в ее объясни-

тельные рамки, объявляется иррациональным и рассматривается

в качестве маргинального, не влияющего на общие выводы, а то и

подлежащего устранению. В конечно итоге всякой теории по

указанным причинам угрожает опасность вырождения в теогонию

[Roche, 1994, р. 34-46] .

2.1. Проблематика МО в свете предмета социологии

Стремление избежать отмеченных недостатков заставило ряд ис-

следователей (в основном европейских - таких, как Р. Арон,

И. Галтунг, М. Мерль, Н. Элиас, Б. Бади и М.К. Смуте, и др.)

обратиться к социологии международных отношений. Она, по их

мнению, свободна от односторонних теоретических предпочтений

и потому открывает более плодотворные пути к критическому

преодолению соперничества существующих теорий и вместе с тем

позволяет сохранить и использовать накопленные в их рамках и

выдержавшие проверку временем знания.

Несмотря на то, что первые попытки социологического под-

хода к анализу международных отношений относятся уже к

концу 40-х - началу 50-х гг., т.е. к первым шагам конституиро-

вания науки международных отношений как относительно само-

стоятельной дисциплины [подробнее об этом см.: Цыганков,

1992, с. 7-8], долгое время <социология международных отно-

шений> рассматривалась представителями обеих дисциплин в

лучшем случае как экзотическая субдисциплина, не имеющая

32 ЧАСТЬ ПЕРГ.АЯ. ТЕОРИИ И СОЦИОЛОГИИ

собственного сколь-нибудь определенного энистемологического

статуса, да и само словосочетание вызывало недоумение. Социо-

логия и МО развивались как бы параллельно, игнорируя друг

друга: социология использовалась <для внутреннего употребле-

ния> - для анализа общественных отношений, ограниченных

рамками государственного суверенитета, а МО рассматривалась

как <асоциальная> наука - в том смысле, что она избегала

анализировать гражданское общество, занимаясь исключительно

межгосударственными взаимодействиями. Как констатирует Иел

Фергюсон, для социологии существовали только национальные

общества-государства, за пределами которых общества, а следо-

вательно, и объекта социологии, как бы не существовало,

Мартин Шоу с полным основанием подчеркивает теоретичес-

кую парадоксальность подобного положения, когда социология

принимала в расчет только дискретные общества (хотя каждое

конкретное общество формировалось в процессе миграций, диф-

ференциаций и взаимных контактов с другими обществами, а

существование изолированных обществ представляет собой исто-

рическое исключение) и когда МО на этой основе допускала

автономность межгосударственных отношений от социальных

взаимодействий и, как следствие, возможность исследовать пер-

вые вне (или до) вторых [Shaw, 1994, р. 5-6]. В этом прояв-

лялась безусловная слабость не только МО, но и социологии, ибо,

во-первых, международные отношения представляют собой

сферу общественных отношений - хотя и своеобразную, со

своей нередуцируемой спецификой, - а во-вторых, как показа-

но на страницах этой книги, одна из все более очевидных тен-

денций их эволюции состоит в их возрастающей социализации

или, иначе говоря, в относительном падении удельного веса госу-

дарств в многообразных обменах между людьми.

МО и социологию роднит большая или меньшая неуверен-

ность в предмете и объекте своей дисциплины. Несмотря на

категорические заявления отцов-основателей социологии и МО

(например, О. Конта и Г. Моргентау), их рациональность и на-

учная строгость периодически подвергаются сомнению. Так,

С.Л. Франк еще в 1909 г., в связи с появлением <Социологии>

Г. Зиммеля, обратил внимание на <вопрос о сущности и задачах

этой спорной, можно сказать, загадочной дисциплины, имя ко-