Глава III

Нормы, культура и мировая политика с позиций

социологического институционализма

Марта Финнемор^

Исследователи международных отношений со все возрастающим интересом

относятся к нормам поведения, межсубъектным пониманиям, культуре, личности

и другим социальным чертам политической жизни. Однако наши исследования

проводились в большей степени за рамками какого-либо предмета. Мы стреми-

лись показать, что эти черты имеют такое же значение для изучения и исследо-

вания социальных явлений, как набеги на отсутствующую на карте территорию.

Несмотря на то, что исследователям в сфере международного права, истории,

антропологии и социологии было всегда известно, что социальные реалии оказы-

вают влияние на поведение, каждая сфера разными способами включала эти

социальные конструкции в исследовательские программы.

Представители социологии организации выдвинули особенно сильную аргу-

ментацию по поводу роли норм и культуры в международной жизни, пред-

ставляющую собой откровенный вызов теориям реализма и либерализма в по-

литической науке. Согласно их аргументам убедительной силой обладает рас-

пространяющаяся и углубляющаяся западная мирокультура, которая делает

ударение на веберовской рациональности, как на способе достижения справед-

ливости, понимаемой как равенство, и на прогрессе, определяемом как накоп-

ление материальных ценностей. Эти правила мирокультуры, составляющей ко-

торых являются акторы в том числе государства, организации и индивиды,

определяют для них легитимные и желаемые цели достижения. Нормы миро-

культуры вырабатывают также организационные и поведенческие сходства по

всему миру, объяснить которые традиционными парадигмами политической

науки весьма непросто.

Поскольку эти правила и нормы культуры определены как <институты>,

данный подход был назван теми, кто над ним работает, институционалист-

ским.

Целью данной главы является обзор социологического институционализма и

определение его значения для изучения мировой политики.

^Перевод с английского М. Навретдинова, Д. Балакина, Э. Кутрашова.

92

Сначала следует отметить, что социологи вкладывают в термин <институт>

иной по сравнению с представителями исследовательской школы рационально-

го выбора или историческими институционалистами смысл, делая ударение на

социальных и познавательных, а не на структурных и принудительных аспектах

<институтов>. Отсюда следует, что, хотя все эти подходы называются институ-

ционалистскими, они имеют между собой мало общего. Фактически предста-

вители исследовательской школы рационального выбора, работающие над пози-

тивными теориями <институтов> или новой институциональной политэконо-

мии, в социологическом смысле не являются институционалистами вообще (и

наоборот)'.

Социологический институционализм должен интересовать исследователей

МО в политическом смысле по нескольким причинам. Во-первых, социологи-

ческий институционализм прямо подвергает сомнению господствующие пара-

дигмы политической науки. Он предлагает теоретическую структуру системно-

го уровня, с помощью которой необходимо анализировать международную по-

литику, а также создает годные для проверки гипотезы о международном пове-

дении, которые конкурируют с подобными положениями и гипотезами теорий

рационализма и либерализма. Гипотезы социологического институционализма

предусматривают сходства в поведении вследствие общей микрокультуры, в то

время как реализм и либерализм предусматривают различие в поведении по

причине различного положения акторов с разными интересами. Тот факт, что

институционалисты исследуют свои гипотезы с помощью фактологических ко-

личественных методов, обычно не ассоциирующихся с работой над нормами и

культурой в МО, не очень любимых скептиками в дискуссиях о культуре, уси-

ливает вывод институционалистов. Объяснительные утверждения, высказанные

реалистами и либералами, должны адресоваться к институционалистским аль-

тернативам, если они будут убедительны.

Во-вторых, аргументы институционалистов обращаются непосредственно к

ряду теоретических подходов, разработанных за рамками дискуссии между

неореалистами и неолибералами, которая доминировала в исследовательской

работе США по МО. Беспокойство институционалистов по поводу распро-

странения западной культуры разделяется исследователями английской

школы, которые изучают экспансию Запада и природу того, что они опреде-

лили, как международное общество [Bull, 1977; Bull, Watson, 1984; Cong,

1984; Buzan, 1993]. Кроме того, аргументы институционалистов подвигают

исследователей английской школы на изучение феноменов глобализации явле-

ний и растущей силы индивидов методами, которые вызывают ассоциации с

работами Джеймса Розенау, Майкла Зурна, Эрнста Отто Чемпиля и Филиппа

Серии [Rosenau, 1990; Zuru, 1995; Rosenau, Czempiel, 1992; Cerny, 1995].

Так же как и сторонники английской школы, исследователи глобализации

могут оспаривать тот подход, который институционалисты используют при

анализе этих явлений. Исследователи английской школы, возможно, будут

* Джепперсоп вызывает отличную дискуссию социологического понимания институтов

и институционализма (Jeppersoii, 1991). Для сравнения р.тзличных пониманий институци-

онштмлш.: DiMaggio, Powell, 1991; Hall, Taylor, 1994.