Глава III. Нормы, культура и мировая политика 105

и/или обеспечивать услуги для населения внутри страны - поэ-

тому у всех есть министерства внутренних дел. Но изоморфизм

является проникающим до такой степени, которую трудно объяс-

нить с точки зрения местных требований.

Например, национальные конституции определяют права и

обязанности граждан таким образом, который соотносится не с

местными условиями в различных государствах, а с определением

идеологии и прав, сформулированным в других национальных

конституциях, написанных в это же время. В своей работе Джон

Боли показывает, что изменения в формулировании в конституции

гражданских прав в рамках международной системы государств за

прошедшее столетие имели вполне определенную направленность.

Образец расширения прав, который приводит Боли, предполагает,

что если государство включает в конституцию избирательное право

для женщин или экономические права для граждан - это имеет

мало общего со статусом женщины или экономическими условия-

ми государства, но зато это имеет много общего с международны-

ми культурными нормами, связанными с избирательным правом

для женщин и экономическими правами в то время, когда были

написана конституция [Boli, 1978а] .

Подобным образом исследование Ясемина Сойсала по pabo'r-

никам-нерезидентам в европейских государствах показывает, как

концепция гражданства укоренилась в глобальных нормах прав

человека, которые стали образцом политики этих государств, что

является загадкой с точки зрения основных положений реалистов

и либералов. Все европейские государства приглашали работников-

нерезидентов к себе в страну для того, чтобы восполнить кратко-

срочный дефицит трудовых ресурсов. Когда начала расти безрабо-

тица, для любого из этих государств оказалось политически невоз-

можным отослать рабочих домой. Более того, все европейские

государства предоставляли питание, жилье, медицинское обслужи-

вание, образование и другие льготы иностранцам, в услугах кото-

рых они больше не нуждались. Сойсал усматривает истоки этого

поведения во всеобщих нормах человеческих прав, которые при-

нуждают государство обращаться с иностранцами внутри системы

подобным образом [Soysal, 1995] .

Политика образования не вызывала бы озабоченности исследо-

вателей МО, разве что как сфера, где государства создают граждан.

106 ЧАСТЬ I lEMIA^I. ТЕОРИИ И СОЦИОЛОГИИ

Это именно та точка, где отношения между двумя средоточиями

западной современности - государством и индивидом - являют-

ся определенными. Вот почему политике образования было уделе-

но значительное внимание со стороны институционалистов, и

многие из важных аргументов институционалистов появились в

результате исследования именно этой политики.

За последние 50 лет сеть государственных образовательных

учреждений невероятно выросла, и учебные планы по всему миру

имеют поразительное сходство. Институционалисты указывают на

то, что причины государственного управления и оформления

образования не очевидны, и действительно, никто не может

назвать причину внезапного всплеска активности в мировом обра-

зовании после Второй мировой войны. Стремление к образова-

нию - относительно молодое историческое явление. Однако сущ-

ность того, что преподается и точки зрения относительно того, что

должно преподаваться во всем мире, драматически сблизились.

Невольно задумываешься о политических причинах сходства офи-

циальных образовательных структур, хотя, казалось Ьы, учебный

план государства, производящего сырье, должен быть совершенно

отличным от учебного плана страны, производящей высокотехни-

ческие товары. Эти сходства, по утверждению институционалис-

тов, появляются в результате глобальных изменений в мирокуль-

туре и культуре образования.

По утверждению институционалистов, национальные системы

образования структурируются общим идеологическим порядком.

Франке Рамирес и Джон Боли характеризуют его следующим

образом: <С одной стороны - это идеология государства как

первоначальное местоположение социальной организации и дви-

жителя общественного развития; с другой - идеология индивидов

как основное в социальном действии, окончательный источник

ценности и средоточие социального значения. Обе стороны соеди-

няются в рамках идеологии гражданства, где индивид видится и

как вносящий вклад в план национального развития (как произ-

водитель и преданный сторонник государственных программ,

законов и правил), и как получающий прибыль R результате

организационного действия государства (как потребитель и один

из граждан в истинном смысле, кто пользуется определенной

защитой и гарантиями, предписанными государством).