Глава VII. Глобальное оещесгво 201

тельств можно понять лучше всего, если рассматривать ее как

результат действий конкурирующей бюрократии. <Национальный

интерес>, таким образом, следует рассматривать не как <рациональ-

ное> понятие, отражающее цель (как считают реалисты), а часто -

как единственно достижимый компромисс, в основе которого лежат

несовпадающие интересы различных бюрократических групп [см.:

Allison, 1971] . Карл Дойч, рассмотрев вопросы <коллективной без-

опасности>, созданной отдельными объединениями государств и

исключившей все их опасения по поводу войны друг с другом, пришел

к выводу о том, что ее основой стала интенсификация взаимных

сделок и компромиссов [см.: Deutsch, 1957]. Эрнст Хаас, Филипп

Шмиттер и другие <неофункционалисты>, заинтересовавшись <меж-

дународной интеграцией>, попытались понять, почему ЕЭС и другие

международные организации, со временем расширившие свои фик-

ции, все же не сумели продвинуться на некоторых политических

направлениях [см., например: Haas, 1964] . Они указали на <непред-

виденные последствия> уставов таких организаций, которые могли

наступить, когда государства-члены сталкивались с тем, что выполне-

ние первоначальных целей, во имя которых создавалась организация,

требовало расширения некоторых (не всех) задач.

Тем не менее другие ученые приняли более плюралистический

подход к глобальной политике, признающий существование и важ-

ность множества акторов, взаимодействующих вне государственных

границ. Такие авторы, как Ричард Мэнсбэч и Дональд Ламперт,

идентифицировали многочисленных <негосударственных> акторов,

доказывая, что в целом ряде проблем их роль была по меньшей мере

сопоставимой с ролью государств и что как государства, так и

негосударственные акторы связаны друг с другом <паутиной всемир-

ной политики> [см.: Mansbach, Ferguson and Lampert, 1976] . Джон

Бартон также утверждал, что <мировое общество> должно рассмат-

риваться как <паутина взаимодействий>, включающая в себя большое

разнообразие акторов [см.: burton, 1972] . Роберт Кохейн и Джозеф

Най убедительно показали транснациональный характер глобальной

политики [см.: Keoliane and Nye, 1972]^ Джеймс Розенау начал с

^ Правда, пиоследстпии Кохейн отступил от этой позиции п сроей институциопалистскок

трактовке режимов как простого отражения интересов государств.

202

выяснения <взаимосвязей> между <внутренней> и <международ-

ной> сферами на примере различных акторов [см.: Rosenau, 1969] ,

но скоро перешел в совершенно новую теоретическую область,

акцентирующую внимание на многообразии <авторитетов>, которые

участвуют в глобальной политике, распределив роли и взаимодействуя

в быстро изменяющемся мире <каскадирующих взаимозависимос-

тей> [см.: Rosenau, 1984].

2. ДРУГИЕ НЕВЕРНЫЕ ПОЛОЖЕНИЯ

ГОСУДАРСТВЕННО-ЦЕНТРИСТСКОЙ ТЕОРИИ

До сих пор мы концентрировали внимание на евроцентристском

и неисторическом характере большинства теорий МО (как и

других социальных наук), свойственном для них в конце XIX -

начале XX вв. Теоретики основного течения - с небольшими

(выходящими за рамки исследования) исключениями -

сосредоточились на довольно идеализированной трактовке госу-

дарственно-центристского <вестфальского рубежа> в европей-

ской истории, постоянно придерживаясь этой модели. Имелись

и другие неправильные положения, содержащиеся в указанной

модели.

Государственно-центристски ориентированные ученые были

склонны к некритическому восприятию юридического аспекта

МО, приписывая принципу суверенитета гораздо больше, чем он

того заслуживает. Они предположили, что суверенитет - это

что-то вроде абсолютной или окончательной власти и автономии

от внешних сил, а не простая юридическая независимость'. Суве-

ренитет означает не более и не менее чем факт, что другие

суверенные государства признали отдельную политическую едини-

цу членом сверенного клуба [см.: Osterud, 1977]. Он придает

статус, подобный аристократическому титулу, но не гарантирует

ни средств для обеспечения безопасности, ни денег для развития

экономики или даже просто для поддержания хозяйства. Прави-

тельство, которое имеет суверенный статус, может утверждать,

что посторонние не должны вмешиваться в его дела и что граждане

должны уважать законодательство и повиноваться законам, но нет

^В этом пункте я согласен с Аланом Джеймсом [см.: james, 1986].