Глава XVIII. Взрослость: молодость и зрелость 295

Около 30 лет —переход к средней взрослости, ≪золотому воз-

расту≫, периоду наивысшей работоспособности и отдачи. 30 лет — это возраст нормативного кризиса взрослости, связанного с рас-

хождением между областью наличного и областью возможного,

желаемого, переживаемый в виде беспокойства и сомнений. Кри-

зис 3 0 - л е т и я связан с задачей коррекции плана жизни с высо-

ты накопленного опыта, создания более рациональной и упорядо-

ченной структуры жизни и в профессиональной деятельности, и в

семье. Пытаясь преодолеть неприятные чувства, человек приходит

к переоценке прежних выборов —супруга, карьеры, жизненных

целей. Часто наблюдается стремление к коренной смене образа

жизни; распад ранних браков; профессиональная переориентация,

которые без личностной перестройки, без углубленной рефлексии

часто оказываются всего лишь ≪иллюзорными≫ путями выхода из

кризиса.

Период после 30 лет —≪корни и расширение≫ —связан с ре-

шением материальных и жилищных проблем, продвижением по

служебной лестнице, расширением социальных связей, а также с

анализом своих истоков и с постепенным принятием частей своего

Я, которые ранее игнорировались.

Кризис середины жизни, кризис 4 0 - л е т и я , получил наи-

большую известность и одновременно наиболее противоречивые

оценки. Первые признаки кризиса, разлада внутреннего мира —из-

менение отношения к тому, что раньше казалось важным, значи-

мым, интересным или, напротив, отталкивающим. Кризис идентич-

ности выражается в переживании чувства нетождественности

самому себе, того, что стал иным.

По крайней мере, один из моментов кризиса связан с пробле-

мой убывающих физических сил, привлекательности. Откры-

тие убывающих жизненных сил —жестокий удар по самооценке и

Я-концепции.

Джек Лондон в одном из своих рассказов сравнивает отношение к предстоящему

поединку сорокалетнего и молодого боксеров. Ярко описана накопившаяся у боксера

среднего возраста физическая усталость, последствия травм и болезней. У него иное

восприятие поединка и вообще жизни, чем в молодости, связанное с осознанием от-

ветственности перед семьей, женой и детьми. Он отдает себе отчет, что у него не та-

кие крепкие мышцы, но надеется на аккумуляцию знаний и опыта, умелое распреде-

ление сил, интеллектуальное превосходство. Но —увы! —итог поединка в пользу

молодости...

Период от 30 до 40 лет часто называют ≪десятилетием роковой

черты≫. Это возраст подведения предварительных итогов, когда

сравниваются мечты и представления о будущем, созданные в юно-

296 Раздел пятый. Онтогенетическое психическое развитие человека...

сти, и то, чего удалось достичь реально. Подобные кризисные

противоречия обычно осознаются самим человеком как явное рас-

хождение, угнетающее несоответствие между Я реальным и Я иде-

альным, между областью наличного и областью возможного, же-

лаемого. Особенно остро переживают этот кризис люди творческих

профессий.

Кроме того, изменяются социальные ожидания. Пришло вре-

мя оправдать надежды общества и создать какой-то социально

значимый продукт, материальный или духовный, иначе общество

переносит свои ожидания на представителей более молодого по-

коления.

Кризис 40-летия осмысливается как время опасностей и боль-

ших возможностей. Осознание утраты молодости, угасания физиче-

ских сил, изменение ролей и ожиданий сопровождаются беспокой-

ством, эмоциональным спадом, углубленным самоанализом.

Сомнения в правильности прожитой жизни рассматриваются как

центральная проблема данного возраста.

Г. Шихи выделила несколько моделей (стилей) проживания

жизни и мужчинами, и женщинами: ≪неустойчивые≫, ≪замкну-

тые≫, ≪вундеркинды≫, ≪воспитатели≫, ≪скрытые дети≫, ≪интегра-

торы≫ и др.

Кроме того, Шихи показала специфику возрастных кризисов

женщин в отличие от мужчин. Этапы жизненного пути у женщин в

гораздо большей степени связаны со стадиями и событиями семей-

ного цикла: заключение брака; появление детей; взросление и обо-

собление детей; ≪пустое гнездо≫ (выросшие дети оставили роди-

тельскую семью).

≪"Живите до ста лет, Давид Данилыч", —успокаивала Римма, а все-таки при-

ятно было помечтать о том времени, когда она станет хозяйкой целой квартиры, не

коммунальной, собственной, сделает большой ремонт, нелепую пятиугольную кухню

покроет сверху донизу кафелем и плиту сменит. Федя защитит диссертацию, дети

пойдут в школу, английский, музыка, фигурное катание... ну что бы еще предста-

вить? Им многие заранее завидовали. Но, конечно, не кафель, не хорошо развитые

дети сияли из просторов будущего цветным-радужным огнем, искристой аркой бе-

шеного восторга (и Римма честно желала старичку Ашкенази долгих лет жизни: все

успеется); нет, что-то большее, что-то совсем другое, важное, тревожное и великое

шумело и сверкало впереди, будто Риммин челн, плывущий темной протокой сквозь

зацветающие камыши, вот-вот должно было вынести в зеленый, счастливый, бушую-

щий океан.

А пока жизнь шла не совсем настоящая, жизнь в ожидании, жизнь на чемода-

нах, небрежная, легкая —с кучей хлама в коридоре, с полуночными гостями: Петю-

ня в небесном галстуке, бездетные Эля с Алешей, еще кто-то; с ночными Пипкиными

визитами и дикими ее разговорами. <...>

... И эпизод забылся. Но что-то надорвалось впервые в Римме —она оглянулась

и увидела, что время все плывет, а будущее все не наступает, а Федя не так уж и хо-