Не меньшее влияние оказывают тенденции эстетического и, особенно, словес­ ного выражения. Когда кто-то дает показания о каком-то событии, он невольно при­ украшивает его, тем самым более или менее искажая реальную картину. Особенно опасно, когда субъект повторно дает те же показания, поскольку при повторении он скорее вспоминает свои слова, нежели то, что произошло. И может случиться, что при третьем и четвертом допросах он повторит свои слова уже в измененном значе­ нии, оставив в некоторых случаях словесную форму неизменной, но вложив в нее совершенно иной смысл.

Е. Особенно много опытов посвящено выявлению биологических факторов по­ казаний. Оказалось, что значительную роль выполняет возраст. Выше мы отметили, сколь подвержен внушению ребенок. Согласно материалам Штерна, в 7-летнем воз­ расте коэффициент внушения наводящих вопросов составляет 50%, а в последую­ щем возрасте — 20%. Однако особенно примечательно то, что в период полового созревания внушаемость вновь заметно возрастает. Отсюда, по словам Штерна, вы­ текает определенный практический вывод: использование подростка в качестве сви­ детеля весьма опасно. Во всяком случае, допрос подобного свидетеля без консуль­ тации с психологом весьма опасен.

Что касается половых различий, то они, как видно, значения не имеют. Ре­ зультаты экспериментальных исследований не говорят в пользу ни одного из полов. Во всяком случае, нет оснований думать, что пол представляет собой специфичес­ кий фактор, влияющий на правильность показаний.

Ж. Клапаред обратил внимание на один значительный фактор; в частности, на правильность показаний может влиять сам объект; следовательно, можно поставить вопрос о большей или меньшей благоприятности объекта с данной точки зрения, так как не исключено, что некоторые вещи человек забывает легче, а другие — труд­ нее. Во всяком случае, одно, по крайней мере, очевидно — на одни объекты человек обращает внимания меньше, а другим уделяет больше внимания. Согласно исследо­ ванию Клапареда, например, правильные показания в связи с окном, которое ви­ дишь ежедневно, констатируются лишь в 15% случаев.

Теории памяти

1. Два теоретических вопроса

В психологии памяти, наряду с эмпирическими исследованиями, всегда сто­ яла необходимость проведения обобщающей теоретической работы для осмысления особенностей отдельных явлений памяти и их объединения в единое понятие.

Фактический материал по памяти особенно ставил два вопроса, которые с точки зрения понятия памяти имели основное теоретическое значение и ответ на которые может носить только лишь гипотетический характер. Один вопрос касается ряда факторов памяти, указывающих на то, что любое впечатление с момента вос­ приятия до момента его репродукции каким-то образом сохраняется так, что в те­ чение всего этого времени его не видно, то есть оно имеет период скрытого, или так называемого «латентного», существования. Вопрос касается именно этого: как и в каком виде существует впечатление в течение этого скрытого периода? Тот факт, что оно действительно продолжает существовать, сомнения не вызывает, иначе его появление в момент репродукции было бы совершенно непонятным.

Второй вопрос не носит столь общего характера, как первый; он касается фор­ мы относительно развитой, психической памяти и подразумевает следующее бес­ спорное обстоятельство: при репродукции мнемического представления, когда мы что-либо узнаем, вспоминаем или припоминаем, мы внутренне убеждены, что не ошибаемся, что наше воспоминание касается именно того, что нужно. На высшей ступени своего развития это внутреннее убеждение проявляется в виде развернутого суждения — то, что сейчас является предметом воспоминания, есть то, что мы ког­ да-то восприняли. Одним словом, вспоминая что-либо, мы обычно и переживаем это, то есть объективному действию памяти сопутствует и переживание того, что работает именно память, то есть память переживается как таковая.

Естественно возникает вопрос: что лежит в основе этого? Каким образом пред­ мет репродуцированного содержания, то есть что вспоминается сейчас, отождеств­ ляется с предметом прошлого восприятия? Как происходит эта идентификация? Что лежит в основе внутреннего убеждения, сопутствующего этой идентификации?

Любая более или менее удовлетворительная теория памяти должна учитывать эти два вопроса, но при этом ответ на них должен основываться на едином принципе.

2. Теория следа

Наиболее ранней и распространенной из существующих теорий памяти явля­ ется по существу теория следа. Основное положение данной теории состоит в следу­ ющем: впечатление — но лишь в виде оставляемого им «следа» — существует в тече­ ние всего латентного периода; репродукция есть не что иное, как проявление доселе скрытого «следа».

Данный «след» различные исследователи представляют по-разному. Для одних это — проторенный путь, для вторых — рост возбуждения в определенном направле­ нии, для других — физико-химическое изменение, для некоторых — бессознательное представление (Гербарт, Фрейд). Однако это различие взглядов принципиального зна­ чения не имеет. По основному вопросу здесь отмечается полная согласованность: дей­ ствует раздражитель — появляется восприятие; далее оно затухает, но продолжает су­ ществовать скрытым образом — в виде следа; в надлежащих условиях оно возникает вновь, и тогда говорят о воспоминании или припоминании.

Невзирая на то, что данная теория на первый взгляд кажется весьма убеди­ тельной, принять ее полностью невозможно. Она основательно противоречит всем тем результатам, которые считаются несомненным достоянием современной экспе­ риментальной психологии. Выше мы уже убедились, что репродуцированное пред­ ставление — воспоминание ни в коем случае не является точным отражением или копией первичного процесса — восприятия, поэтому говорить о сохранении продук­ та первичного процесса в неизменном виде невозможно. Следовательно, в данном смысле теория следа неприемлема.

Попытка представителей гештальтпсихологии пересмотреть теорию следа и тем самым спасти ее также представляется безуспешной. Кёлер и Коффка говорят о ди­ намике «следов», их автономном изменении соответственно с определенными цело­ стными динамическими закономерностями — закономерностями гештальтизации, проявляющимися при восприятии. Однако, невзирая на попытки Коффки свести даже осознание Я к определенному комплексу «следов», участвующему в процессе взаимодействия следов, теория следа и в этой новой редакции остается чисто меха­ нистической концепцией.

Обновленная теория следа — это очевидное выражение теории непосредствен­ ности, исключающей по существу понятие активной личности — понятие Я: след действует на след, и таким образом протекают все важнейшие психические процес­ сы, строящиеся на базе взаимоотношений представлений. А субъект, Я по существу остается в стороне. Правда, он — тот, кто вспоминает и действует, но, тем не ме­ нее, он — всего лишь арена, на которой происходит припоминание и протекает процесс действия — без его участия, самопроизвольно, совершенно автономно.

Очевидно, что подобная концепция не может считаться удовлетворительной, так как резко противоречит развитию фактов памяти, рассмотренных выше. В случае человека говорить об автономности, спонтанных мнемических процессах можно раз­ ве что условно, ведь для человека специфическими являются высшие формы памя­ ти, в которых решающая роль принадлежит воле активной личности.

3. Теория Мюллера

Почему предмет воспоминания мы считаем тем же, который однажды уже был предметом нашего переживания? Что лежит в основе этого убеждения? Понятие «следа» на этот вопрос ответа не дает, поэтому сторонники данной теории были вынуждены разработать специальные теории.

Мюллер предпринял попытку решить данный вопрос экспериментально. По его мнению, существуют определенные «критерии» воспоминания, лежащие в основе на­ шего убеждения в том, что наша память не ошибается. Этими критериями являются: 1) когда во время акта припоминания нам ничего, кроме одного представления, на ум не приходит — это ложится в основу нашего убеждения, что воспоминание явля­ ется правильным; 2) второй критерий — быстрота репродукции представления; коль скоро вспоминается безальтернативно, быстро, это и есть то, что должно быть: 3) третий критерий — ясность и отчетливость; 4) большую роль выполняет также пол­ нота представления — вспоминаются связанные с первым представлением моменты.

Мюллером собран весьма примечательный экспериментальный материал, до­ казывающий, что данные свойства воспоминания действительно имеют значение в процессе консолидации нашего воспоминания. Поэтому не учитывать их нельзя. Од­ нако существуют и исследования, не всегда дающие аналогичный результат; в част­ ности, бывают случаи, когда репродуцированное представление данных свойств не имеет, хотя при этом присутствует полная убежденность в правильности воспомина­ ния. Помимо этого, существуют доводы, позволяющие предположить, что свойства представления, считающиеся по теории Мюллера критериями воспоминания, имеют вторичное, а не первичное происхождение, то есть они не предшествуют убежденно­ сти в правильности воспоминания, а сопутствуют ему. Во всяком случае, известны наблюдения, когда некоторые свойства представления, сочтенные данной теорией критериями воспоминания, например ясность и отчетливость, появляются лишь пос­ ле уяснения природы представления.

Особенно сомнительным моментом теории Мюллера является то, что все ре­ шает механика представлений — представления появляются и исчезают, являются носителями тех или иных свойств, и все зависит именно от этих свойств. Субъекта нигде не видно, он не принимает никакого участия в своей убежденности или ее отсутствии, все зависит от автономного хода представлений.

278 Глава седьмая

4. Теория ассоциации

Теория Мюллера представляет собой, по существу, своеобразный частный слу­ чай использования теории ассоциаций. В общем данная теория всегда играла большую роль, но нам достаточно ограничиться ее кратким рассмотрением.

Согласно теории ассоциации, то или иное представление приобретает при­ знак воспоминания благодаря тому, что оно пробуждает то или иное знакомое пред­ ставление. Например, Леман поручал своим испытуемым узнать тот или иной запах. Оказалось, что в случае правильного узнавания представление запаха, как прави­ ло, вызывало в сознании либо представление его названия, либо какое-либо другое представление, что как будто и ложилось в основу узнавания. Вывод был следую­ щий: то или иное представление признается представлением воспоминания лишь в том случае (у нас возникает чувство правильности этого воспоминания), когда оно ассоциативно вызывает какое-либо другое представление.

В противовес данной теории высказывается следующее соображение: допус­ тим, представление воспоминания действительно вызвало некое знакомое представ­ ление, например, представление названия. Каким образом это представление назва­ ния позволяет нам понять, что репродуцированное представление нам знакомо, до тех пор пока не узнаем его само как представление названия определенного содержа­ ния? Ведь нужно узнать и его? В данном случае также нужно иметь внутреннюю убеж­ денность в том, что слово, пришедшее сейчас на ум, и есть название этого, а не простой набор звуков!

Помимо этого, как из клинических наблюдений, так и из экспериментальных исследований известно, что у человека может быть сохранена способность репродук­ ции, у него появляются представления, но при этом у него отсутствует переживание того, что это — репродукция, то есть он считает данные представления не воспоми­ нанием, а совершенно новыми представлениями. По наблюдению Клапареда, боль­ ная, которая уже 15 лет лежала в больнице, была убеждена, что она совсем ничего не помнит из своего прошлого. В действительности же у нее возникали представле­ ния, дающие несомненную репродукцию прошлых переживаний, хотя самой боль­ ной они казались совершенно новыми представлениями.

5. Теория установки

Решение проблемы памяти на основе механистических позиций невозможно. Здесь также следует отказаться от догмы непосредственности, и при попытке реше­ ния проблемы особое внимание уделить выяснению роли личности. К сожалению, следует отметить, что исследования в данном направлении практически отсутствуют, и у нас имеются лишь гипотетические соображения, на основе которых в будущем должны быть развернуты исследования.

Вопроса о том, что лежит в основе памяти, мы уже касались выше. Мы зна­ ем, что в случае восприятия у личности возникает определенная установка, на ос­ новании которой и строится восприятие. Установка дана не в виде некоего содер­ жания сознания, это — модус субъекта как целостного существа, это — настрой субъекта в том или ином конкретном случае. Поэтому возникшее на основе опреде­ ленной установки содержание сознания может быть уничтожено, исчезнуть, однако установка остается. Следовательно, возможно, что восприятия в сознании уже нет, то есть мы уже не видим определенный предмет, однако соответствующая ему уста­ новка у нас не исчезает. Это означает, что на протяжении латентного периода па-