а. ПОНЯТИЕ

1. Мысль и наглядность

Сегодня для нас совершенно очевидно, что мысли невозможно свести к на­ глядному содержанию. Несмотря на это, не менее очевидно и то, что сам себе не­ наглядный акт — мысль — безусловно связан с наглядными переживаниями, ведь, как мы убедились выше, вне этой связи мышление невозможно. Однако единство мысли и наглядного представления проявляется отнюдь не только в этом. Примеча­ тельно, что и само наглядное переживание со своей стороны — будь то восприятие или представление — непременно связано с каким-либо ненаглядным элементом, причем без этой связи невозможно ни восприятие, ни представление. И действи­ тельно, как известно, и восприятие, и представление обязательно подразумевает какой-либо предмет — тот, что воспринимается или представляется, иначе ни вос­ приятие, ни представление не имеют ни смысла, ни значения. Следовательно, в восприятии дано не только наглядное, чувственное содержание, в нем участвует также ненаглядный акт подразумевания — вне ненаглядного переживания в сознании человека не существует и наглядное содержание.

Однако в восприятии наличествует только элемент ненаглядной мысли. На­ пример, мы видим эту книгу как совершенно наглядную данность с определенной формой, цветом, величиной... Книга в качестве предмета нашего восприятия пред­ ставляет собой определенную чувственную данность. Следовательно, то, что в вос­ приятии подразумевается через мысль — «его предмет» — переживается как на­ глядное, чувственное содержание; оно все еще всецело слито с этим наглядным содержанием.

Однако на высшей ступени развития мышления мысль постепенно отдаляется от наглядного содержания, формируясь, в конце концов, в ненаглядное пережива­ ние в виде понятия. Это, разумеется, не означает, что понятие совершенно не связа­ но с наглядностью, ведь выше мы убедились, что наглядное содержание выполняет весьма существенную роль в процессе понятийного мышления.

Возникает вопрос: как это происходит? Каким образом предметом нашей мыс­ ли вместо наглядного содержания становится ненаглядное, отвлеченное содержание? К каким операциям прибегает мышление для этого?

2. Понятие и общее представление

Понятие — основная форма понятийного мышления. Но что подразумевается под понятием? Пока что, ориентировочно, можно сказать следующее: понятие пред­ ставляет собой смысл, значение каждого отдельного слова. Поэтому достаточно назвать любое слово, неважно какое, и мы всегда будем иметь дело с понятием. Например, дом, книга, единство, понятие... Однако слово является настоящим понятием только формально, логически. Психологически же, то есть с точки зрения сознания каждого отдельного человека, оно может иметь немного общего с понятием. Обратимся к при­ меру: допустим, мы предложили ученику нарисовать на доске круг, и он правильно решил эту задачу. Означает ли данное обстоятельство, что у него имеется понятие круга? Несомненно, что ученик знает значение слова. Следовательно, у него как буд­ то бы должно иметься и понятие. Однако не исключено и то, что под значением это­ го слова он подразумевает не понятие, а нечто другое, не являющееся понятием, но в данном случае выполняющее его роль и представляющее собой его функциональ-

322 Глава восьмая

ный эквивалент. Например, субъект может иметь так называемое «общее представле­ ние» о круге, вполне достаточное для правильного изображения данной фигуры.

В самом деле, ассоциативная психология не усматривала, в сущности, ника­ кой разницы между общим представлением и понятием. Необходимо выяснить, на­ сколько правомерен подобный взгляд.

Что такое общее представление? Лучше всего ответить на этот вопрос с пози­ ций ассоциативной психологии. Несомненно, что ученик видел достаточно много фигур, именуемых «кругом», причем зачастую их цвет и величина очень различались, но форма была всегда одинаковой. Поэтому вследствие частого, повторяющегося вос­ приятия этой формы в сознании субъекта закрепилось именно данное представление, тогда как моменты, связанные с цветом и величиной, в силу своего непостоянства остались в тени. Следовательно, в связи с тем, что называется «кругом», у субъекта должно было выработаться представление, определенное в плане формы и неопреде­ ленное по другим своим качествам. Такое представление совершенно справедливо именуется общим представлением. Действительно, разве можно его считать представ­ лением одного какого-то определенного круга? Ведь оно имеет лишь определенную форму, тогда как цвет и величина остаются неопределенными. Выражаясь точнее, не все составные части данного представления выражены одинаково четко, хотя как образ оно является совершенно определенным. Не определено оно только функцио­ нально, и поэтому этот круг в зависимости от желания может быть и малым, и боль­ шим, и красным, и черным. И вот, когда нашему ученику предлагают нарисовать круг, в его сознании, возможно, возникает именно это туманное или функциональ­ но неопределенное представление, позволяющее ему правильно выполнить задание.

Допустим, мы спросили ученика, что такое круг. Если он опирается на общее представление круга, то его ответ будет приблизительно следующим: круг — это круглая фигура. Стало быть, он назовет определенный признак круга как наглядно­ го образа. Можно ли считать, что у ученика имеется понятие круга? Для установле­ ния этого следует сопоставить данное им определение с определением, предлагае­ мым соответствующей наукой, в данном случае — геометрией, согласно которой круг представляет собой замкнутую фигуру, ограниченную окружностью — линией, все точки равноудалены от центра. Как видим, между этими определениями отме­ чается большая разница; в частности, в первом случае в качестве основного при­ знака названо одно из его чувственных свойств — округлость, тогда как во втором случае эта роль возложена на соотношение между частями. В этом и состоит главное, характерное различие между понятием и общим представлением, причем оно отме­ чается не только в данном частном случае, а во всех случаях вообще.

Однако, коль скоро это так, то есть если общее представление всегда постро­ ено на наглядном, чувственном материале, а понятие главным образом учитывает соотношения, то очевидно, что и пути возникновения общего представления и поня­ тия должны быть существенно различными.

Как было показано выше, общее представление имеет по сути ассоциативное происхождение. Само собой разумеется, что раз понятие представляет собой не на­ глядный образ, а постижение соотношений, то оно никак не может возникнуть пу­ тем ассоциаций, то есть механически. Понятие подразумевает активность субъекта, лежащую в основе выделения, определенного отбора и фиксации соотношений.

Общее представление содержит в себе признаки, имеющиеся у всех предста­ вителей группы, то есть общие признаки. О понятии этого не скажешь, поскольку оно содержит не общие признаки, а существенные признаки, то есть являющиеся

необходимыми и достаточными для всех объектов, входящих в это понятие. Очевид­ но, что выдвинуть эти признаки на передний план сознания ассоциативным путем невозможно, ведь их нужно найти, отобрать и оценить, что возможно лишь на ос­ нове познавательной активности. Вне вмешательства целенаправленной активности оценка познавательной ценности и существенности тех или иных признаков совер­ шенно исключена. Ассоциация для этой роли абсолютно непригодна.

3. Процесс формирования понятия

Как возникает понятие? В первую очередь следует подчеркнуть, что возник­ новению понятия всегда предшествует определенная познавательная задача. Общее представление в этом не нуждается, но для понятия, как одной из форм познания, это необходимо. Именно поэтому в содержание понятия входят не общие, а суще­ ственные признаки.

Как выяснилось из соответствующих экспериментов, в процессе выработки понятия познавательная задача действительно имеет особое, решающее значение. Дело в том, что весь процесс мышления, вызванный импульсом этой задачи, проте­ кает под ее влиянием и контролем; среди огромного количества моментов и призна­ ков, всегда присущих объекту познания, в сознание субъекта скорее прокладывают себе путь свойства, увязанные именно с поставленной задачей. Это происходит пото­ му, что субъект рассматривает находящиеся в его распоряжении объекты с точки зрения данной задачи, производя их взаимосопоставление именно с этой позиции.

Таким образом, принятие познавательной задачи, рассмотрение и сопоставле­ ние соответствующего материала в ее аспекте представляет собой первый шаг на пути любого акта понятийного мышления. В зависимости от уровня нашей познавательной подготовленности в результате сравнения рассмотренного материала на передний план сознания выступают либо более, либо менее соответствующие признаки. От это­ го зависит качество выработанного понятия.

Хотя, конечно, до понятия еще далеко. Теперь необходимо, чтобы субъект ов­ ладел этими признаками с тем, чтобы в дальнейшем сумел их свободно использовать. А это, в первую очередь, подразумевает разложение тех целостных представлений, в которых даны эти признаки. Отныне субъект не нуждается более в целостном представ­ лении, то есть отражении объекта в целом; его интересуют лишь отдельные признаки, сочтенные соответствующими задаче. Но для этого, то есть отбора определенных при­ знаков из целого и изолированного размышления над ними, требуется новая умственная операция — так называемая «абстракция», или отвлечение.

Следует учитывать, что в случае абстракции всегда имеем дело с так называе­ мыми «признаками», то есть сторонами целостного объекта, реально существующими лишь в самом объекте, которые, следовательно, должны быть признаны зависимыми моментами. Для создания независимого представления об этих зависимых содержани­ ях нужно выделить их из той целостности, зависимыми моментами которой они яв­ ляются (это называют «позитивной абстракцией»), сумев, в то же время, пренебречь самим целым со всеми его остальными моментами (так называемая «негативная аб­ стракция»).

Это как бы дает основание предположить, что абстракция представляет собой одну из форм действия внимания. Но в действительности это не так. В результате кон­ центрации внимания предмет или его некие стороны обретают отчетливость и яс­ ность. Только и всего. В случае же абстракции речь идет не о ясности, а о выделении из

324 Глава восьмая

целого независимой части или момента. Внимание дает ясное представление, тогда как абстракция позволяет выделить частичный момент из целого. Конечно, для того, чтобы выделить какой-либо момент из целого, необходимо иметь его ясное и четкое представление, то есть абстракция требует внимания, хотя это не означает, что пер­ вое следует свести ко второму.

Итак, абстракция предоставляет возможность выделения всех признаков, оп­ ределяющих содержание понятия.

Однако процесс формирования понятия все еще не завершен. Дело в том, что абстрагированные признаки в отдельности представляют собой зависимые моменты какой-то целостности, изъятые в данный момент из нее и, следовательно, лишен­ ные своего субстрата, своего носителя. Для того, чтобы абстрагированные признаки объединились в новую целостность, то есть превратились в понятие, нужно, чтобы они приобрели некую наглядную опору, субстрат, который объективирует их, пре­ вратив тем самым в обычное явление действительности. Подобной опорой служит слово. Абстрагированные, зависимые, изолированные моменты, объединяясь в слове, превращаются в независимую целостность и становятся обычным явлениям действи­ тельности. Лишь после этого можно говорить о настоящем понятии.

Однако, значение акта наименования не будет понято правильно, если обра­ щать внимание только на факт объединения абстрагированных признаков в слово. Решающее значение имеет скорее другой момент, а именно то, что слово позволяет объективировать продукт нашего мышления — содержание понятия; именно через слово мысль превращается в объективную данность. А это означает, что мысль и сло­ во сливаются в единое целое; слово и его содержание, его значение, то есть объеди­ ненные в нем абстрактные признаки, переживаются не в отдельности, а как единое неразрывное целое. Поэтому когда мы слышим какое-либо слово — например, «круг» — в нашем сознании тотчас же появляется представление самого круга, а не комплекс звуков. Слово и его значение настолько прочно взаимосвязаны и настолько неразрыв­ но слиты друг с другом, что ребенок, например, на определенном этапе своего раз­ вития не видит никакой разницы между предметом и его названием; тот же круг, допустим, является для него не словом, а самой фигурой.

Таким образом, понятие представляет собой слитное единство слова и объеди­ ненного в нем содержания. Естественным следствием этого является то, что значе­ ние слова — объединенное в нем и с ним содержание — становится для всех оди­ наковым, подобно самому слову; иными словами, слово и его содержание, то есть понятие, осмысливается всеми одинаково. Поэтому наглядное, чувственное содер­ жание, а также представления, символические схемы и иллюстрации, всегда обна­ руживающиеся в процессе понятийного мышления, но всегда имеющие более или менее индивидуальный характер, в конечном счете никогда не остаются в содержа­ нии понятия. Содержание настоящего понятия всегда очищается от этой чувствен­ ной примеси, формируясь исключительно в виде определенной мысли. Между прочим, этим объясняется столь важная роль слова в общении людей.

Возникает вопрос; как происходит акт наименования? Как происходит слия­ ние слова и его значения?

Во-первых, старый взгляд, согласно которому слово связано со своим содер­ жанием ассоциативно, сегодня можно считать уже преодоленным. В результате соот­ ветствующих опытов выяснилось, что ассоциативная связь между звуковыми комп­ лексами и определенными объектами в принципе не способна превратить звуковой комплекс в название объекта — на этой почве звук, в лучшем случае, может приоб-