202 Глава шестая

красный, короткий карандаш, легкий и узкий... Предмет моего восприятия пред­ ставлен в сознании в виде этого определенного переживания. Но, вникнув в положе­ ние вещей, нетрудно заметить, что в совершенно конкретном, индивидуальном со­ держании моего восприятия дано и общее, ведь в темной комнате этот же предмет предстанет в сознании уже в виде иного сенсорного содержания. Предмет восприятия имеет общий характер, а содержание — конкретный и индивидуальный. Стало быть, в восприятии, в его сенсорном содержании, переживается общее.

Мы уже пришли к заключению о том, каковым является соотношение между предметом и содержанием — процесс завершения, формирования сенсорного содер­ жания восприятия зависит от предмета. Отсюда легко понять, что настоящее воспри­ ятие вне общего невозможно.

Известен случай одного больного, описанный Гельбом и Гольдштейном, ко­ торый не мог употреблять названия того или иного цвета ни активно, ни пассивно, то есть когда он видел, например, красный цвет, то не мог ответить, что он видит; или если ему предлагалось выбрать из расположенных перед ним цветов красный, он не мог этого сделать. Больной вообще не понимал, что такое красный, желтый или любой другой цвет. Специальное исследование показало, что субъект обладал вполне нормальным зрением: он прекрасно различал нюансы цветов; светло-крас­ ный для него был совершенно другим цветом, нежели темно-красный. Словом, «красный цвет» он не видел, хотя прекрасно разбирался даже в малейших различи­ ях между цветами. Следовательно, у субъекта функция ощущения цвета была сохра­ нена, но он неспособен был воспринимать их — для него, в сущности, цвет уже не является определенным предметом, который мог быть воспринят, а потому в каж­ дом отдельном случае он видел различный цвет. Гельб и Гольдштейн заключают, что то, что дано нам в каждом отдельном случае нормального восприятия, представля­ ет собой не просто определенный предмет, а является частным случаем целой груп­ пы, целой категории предметов. Они говорят о категориальности восприятия; у дан­ ного больного была повреждена именно категориальность восприятия.

Данная особенность восприятия имеет очень большое значение, создавая воз­ можность бесконечного развития восприятия. Ощущение как таковое не развивается и зависит скорее от состояния соответствующих органов. Однако восприятие подра­ зумевает и предмет, что не имеет ничего общего с органами чувств, а потому воз­ можность расширения восприятия в направлении усматривания под его образом все более и более общего предмета бесконечна. Это зависит от уровня умственного раз­ вития человека. Следовательно, вместе с интеллектуальным развитием появляется также возможность развития восприятия.

6.Понятие гештальта

Атеперь вновь вернемся к содержанию восприятия. Как известно, предмет переживается в виде этого содержания. Он дан нам в виде ощущений, составляющих его содержание. Однако предмет всегда представляет собой единое целое, тогда как ощущения, в виде совокупности которых он нам дается, многочисленны и незави­ симы друг от друга. Встает вопрос: каким образом это многообразие отдельных ощу­ щений дает отражение целостного предмета?

Для ответа на данный вопрос в современной психологии введено понятие геш­ тальта (формы, строения, структуры). Предполагается, что, несмотря на многоли­ кость ощущений, содержание восприятия все-таки представляет собой целостность —

изнутри расчлененную, а извне более или менее четко отделенную от всех остальных целостностей. Такая целостность называется гештальтом. Совокупность ощущений, данных в содержании восприятия, представляет собой гештальт. Следовательно, вос­ приятие гештальтно, поэтому неудивительно, что подобное содержание может отра­ жать целостность предмета.

Однако каким образом содержание восприятия, состоящее из множества от­ дельных ощущений, переживается в виде подобной целостности? Ответ был бы очень простым, если бы можно было сказать, что содержание восприятия представляет собой совокупное переживание входящих в него ощущений, является суммой содер­ жащихся в нем ощущений. Но дело в том, что восприятие переживается в виде цело­ стности, причем в этой целостности есть многое такое, даже похожего на которое не было в частях. Например, ряд точек, расположенных в форме треугольника, пережи­ вается как целостный, настоящий треугольник, хотя разве можно сказать, что от­ дельные точки, совокупностью которых является этот треугольник, содержат нечто, напоминающее треугольник? Разумеется, нет.

Одним словом, природа гештальта состоит именно в том, что ему, как целос­ тности, свойственны некоторые особенности, совершенно не представленные в его частях. Именно в силу этого и встает вопрос: откуда появляется эта целостность, если в частях от нее ничего нет?

Вундт первым почувствовал остроту данного вопроса. Он его разрешил следу­ ющим образом: сознание не просто объединяет между собой ощущения как психи­ ческие элементы, но производит их «творческий синтез»; именно поэтому продукт их соединения есть нечто новое, нечто иное по сравнению с тем, что было дано в его отдельных частях.

Майнонг предложил так называемую «теорию продукции», согласно которой интеллект, объединяя возникшие ощущения, создает в этот момент и то, что специ­ фично для целостности. По мнению Витасека, эту роль выполняет внимание — имен­ но оно создает особенности целостности.

Совершенно иначе думают представители так называемой «гештальттеории» (Вертхаймер, Кёлер, Коффка). По их мнению, целостность, гештальт вовсе не строит­ ся из частей. Нельзя представлять дело так, будто вначале возникают различные ощу­ щения, затем объединяющиеся в процессе восприятия. Нет, гештальт дан изначально. Он представляет собой не вторичное, производное явление, а первичное пережива­ ние. Стало быть, ставить вопрос о том, каким образом он возникает из элементов, неправомерно. Обратимся опять к вышеупомянутой фигуре, треугольнику. На вопрос, что он видит, ни один нормальный человек не ответит, что он видит столько-то то­ чек, а обязательно назовет треугольник. Первое, что бросается нам в глаза, это — та целостность, которую представляет собой данная фигура, то есть в первую очередь мы переживаем гештальт.

Таким образом, специфическая особенность гештальта состоит в том, что он относительно своих элементов является не производным, а первичным пережива­ нием. Об элементах можно говорить лишь после того, как появится переживание це­ лого; элемент — это элемент целого. Вне целого он как элемент не существует. Эле­ мент — это вторичное, производное переживание.

Какое отношение существует в гештальте между целым и его частями? Что иг­ рает доминантную роль при восприятии — гештальт или входящие в него отдельные ощущения, целое или его части? Решающий ответ на данный вопрос дает следующий классический опыт Фукса. Возьмем девять цветных кругов. Центральный круг имеет желто-зеленый цвет; окрашенные на рисунке в черный цвет круги — желтые, а все

Рис. 1

остальные сине-зеленые (см. рис. 1). Если поместить центральный круг в группу одно­ цветных кругов, например, желтых, то он покажется не желто-зеленым, а желтым, тогда как в группе сине-зеленых кругов он приобретает синевато-зеленую окраску.

Вывод очевиден — цвет части зависит от целого, а не наоборот; иначе говоря, цвет меняется в зависимости от того, частью какого целого он переживается. Данное положение можно обобщить: не свойства гештальта зависят от свойств его частей, а, напротив, свойства части зависят от свойств целого.

Таким образом, мнение о самостоятельности части ошибочно; приоритет при­ надлежит целому, гештальту.

Гегемония гештальта над тем, что входит в него в качестве части, настолько велика, что целое может оставаться неизменным даже при полном изменении частей. Возьмем случай восприятия какой-либо мелодии. Понятно, что одна и та же мелодия может быть исполнена и басом, и тенором. Но это означает, что высота тонов будет различной; следовательно, будут совершенно различны и ощущения; тем не менее, восприятие остается неизменным — звучит одна и та же мелодия. Неважно, какого цвета чернилами — черными или красными — написано то или иное слово, в обоих случаях оно читается одинаково легко; невзирая на различные цветовые ощущения, оно одинаково выглядит. Это называется переносом, или транспозицией, гештальта.

Бывают случаи, когда в группе раздражителей, составляющих содержание восприятия, недостает одного из элементов. Интересно, будет ли при этом чувство­ ваться какой-либо изъян в восприятии целостности? Достаточно вспомнить факт корректурных ошибок, как ответ станет очевиден — восприятие целого может быть совершенно безукоризненным. Зачастую корректурные ошибки мы не замечаем, даже если в слове пропущены одна или две буквы, или же вместо одной буквы написана другая, мы все же читаем это слово правильно, будучи уверены в том, что оно написано без ошибок.

Этот факт давно замечен. Прежде говорили так: содержание восприятия отнюдь не исчерпывается ощущениями, в него входят и представления, и, когда в нем не хватает какого-либо ощущения, оно может быть восполнено представлением. То, что мы не замечаем корректурных ошибок, объясняется тем, что, поскольку в прошлом мы неоднократно читали данное слово, то теперь в процессе чтения в соответствую­ щем месте возникает представление пропущенной буквы.

Согласно этой теории, восприятия, содержание которого полностью состоит из ощущений, не существует вовсе. Представления в большей или меньшей мере обнаруживаются в содержании любого восприятия. Когда мы видим, например, са­ хар, у нас в действительности имеется лишь ощущение его цвета. Однако в содер­ жание данного восприятия входит и представление вкуса. Обычно в содержании восприятия все-таки всегда превалируют ощущения. Когда же случается, что в нем преобладают представления или они выполняют большую роль, чем ощущения, тогда мы имеем дело с ошибочным восприятием — так называемой иллюзией. Если, к примеру, в темном лесу куст покажется зверем, то это — иллюзия; в данном слу­ чае какие-то ощущения несомненно имеются (например, мы видим форму куста), но к этому добавляются представления, и в целом получается восприятие зверя. Когда же содержание восприятия составляют исключительно представления, то в таком случае дело имеем уже с галлюцинацией. Например, когда Гамлет видел при­ зрак отца. Такова старая теория.

Однако принять данную теорией весьма трудно. Дело в том, что, читая слово с корректурной ошибкой правильно, мы пропущенную букву не представляем, а прямо видим. Поэтому сегодня более распространено иное объяснение: целое в оп­ ределенных пределах не только меняет свои части, но и по мере надобности созда­ ет их. Гештальту присуща тенденция к самовосполнению, и именно она и действует

вданном случае.

Вобщем следует отметить, что гештальт всегда стремится к завершенности, выраженности. Тенденция к завершенности, о которой говорилось выше, представ­ ляет собой частный случай данного стремления. Однако, дело не исчерпывается толь­ ко восполнением; интереснее, что гештальт совершенствуется, принимая более чет­ ко выраженный вид. Например, если провести линию или начертить квадрат от руки, объективно ни одна из этих фигур не будет вполне правильной геометрически. Но при восприятии неточность исправляется, и чертеж кажется лучше. Данное явление имеет очень большое значение. В нем находит свое выражение основной закон гештальта («за­ кон прегнантности»), благодаря которому все кажется имеющим более совершенную и правильную форму, чем на самом деле (так называемая «ортоскопичность»).

7. Факторы гештальта

Содержание восприятия гештальтно; оно таково изначально, а не в результа­ те акта соединения отдельных ощущений. Однако бесспорно и то, что в восприятие того или иного предмета входит многое такое, что само может быть предметом са­ мостоятельного восприятия. Например, хотя бы вот это слово, которое мы сейчас читаем. В качестве слова оно является отдельным гештальтом, предметом отдельно­ го восприятия. Однако очевидно и то, что в то же время мы можем воспринять и отдельные буквы; в этом случае каждая из них также будет представлять собой пред­ мет отдельного восприятия и иметь собственный гештальт. Или же вот то дерево. Как дерево оно является отдельным гештальтом; но предмет моего восприятия состав­ ляет и вот то яблоко, что висит на нижней ветке слева, — ведь и оно, как таковое, дано в содержании восприятия в виде гештальта. Одним словом, предметы как це­ лостные гештальты состоят из частей, в свою очередь также представляющих собой отдельные гештальты.

В таких условиях, естественно, встает вопрос: как происходит объединение этих отдельных частей в целостные гештальты? Какие факторы лежат в основе про­ цесса гештальтизации?

Рис. 2

Данный вопрос был специально изучен представителями гештальттеории, в частности, главным руководителем этой школы М. Вертхаймером, открывшим, по его мнению, целый ряд факторов гештальта.

1. Скажем, перед нами двадцать точек, расположенных так, как показано на рис. 2. Как мы воспринимаем эти точки — каждую в отдельности или они составля­ ют целостные группы? Достаточно немного приглядеться к ним, чтобы удостове­

риться в том, что мы имеем дело с вполне определенными группами, каждая из которых содержит по три точки (слева направо, а не наоборот, в соответствии с «а-в-с»). Это — несомненный факт. Что лежит в его основе? Вертхаймер тут говорит о факторе близости; и в самом деле, в этом случае группирование происходит по принципу наименьшего расстояния. Примечательно, что данный принцип имеет силу не только в сфере зрения и пространства. Слуховые впечатления так же под­ вержены воздействию этого фактора — соседние звуки объединяются в одну груп­ пу, создавая ритм.

2. В случае, показанном на рис. 3, в первую очередь бросаются в глаза вертикаль­ ные, а не горизонтальные столбцы. Перед нами предстают отдельные столбцы, состо­ ящие из окружностей и точек. Что лежит в основе такой группировки? В данном случае сослаться на близость невозможно, так как все элементы равноудалены друг от друга; следовательно, близость как фактор исключается. Остается сходство: схожие элементы расположены вертикально. Значит, здесь мы имеем дело со вторым фактором, фак­ тором сходства — схожие элементы имеют тенденцию объединяться в один гештальт.

Рис. 3

3. Допустим, что в ряде точек, сгруппированных по три по принципу близости, каждый третий член нечетной группы и первый и второй члены четной группы рас­ положены над этой строкой; тогда вместо групп, созданных по принципу близости, мы получим две группы точек: отдельно группу точек, находящихся наверху, и от­ дельно группу точек, расположенных внизу (см. рис. 4). Этот третий фактор Вертхай­ мер назовет фактором общей судьбы.