4. Вопрос репродуктивной фантазии

Фантазия выходит за пределы существующей действительности, это — «полет над действительностью», сотворение нового мира. Однако отнюдь не обязательно, чтобы это было объективно новым, речь идет о созидании действительно нового для самого субъекта. И если это последнее условие соблюдено, то, как мы имели возмож­ ность убедиться в этом выше, безусловно имеем дело с фантазией. А потому в обыч­ ных случаях предмет фантазии интенционально также отличается от предметов вос­ приятия и памяти, представляя собой новое, нереальное не только психологически, но и феноменологически — предметы фантазии переживаются субъектом как нере­ альные, тогда как в случае памяти и восприятия он обычно осознает их реальность. Так происходит в обычных случаях: психологическое и феноменологическое совпа­ дают. Однако это не означает, что так происходит всегда, ведь психологическое и феноменологическое совпадают друг с другом только случайно, а не вследствие су­ щественного тождества. Говоря о различных видах фантазии, необходимо учитывать данное обстоятельство.

Фантазия бывает слабой, бледной, беспомощной, не способной выйти далеко за пределы объективно существующего и остающейся, фактически, в этих пределах. Продукт подобной фантазии другим, то есть не самому субъекту фантазии, мало о чем говорит. Для других он может и не быть действительно ничем новым; стало быть, он носит скорее репродуктивный характер, нежели продуктивный. Но существует фан­ тазия и иного рода, порождающая в своих представлениях действительно новые пред­ меты, новую действительность. Такая фантазия уже безусловно является творческой, или продуктивной, фантазией.

Таким образом, старые понятия о продуктивной и репродуктивной фантазии остаются в силе, однако в них следует вкладывать надлежащее содержание. С психо­ логической точки зрения и одно и второе представляют собой творческий процесс, поэтому в обоих случаях дело имеем с фантазией. Однако объективно в первом слу­ чае речь идет о создании действительно нового, тогда как во втором — лишь о реп­ родукции существующего.

Необходимость понятия репродуктивной фантазии вызывает определенные сомнения. Коль скоро ее образы фактически представляют собой репродукцию преж­ них переживаний, то ее следует считать не фантазией, а одной из форм действия памяти. Но если эти образы не являются репродукцией прежних переживаний субъекта ни интенционально, ни объективно, то их можно считать фантазией. Од­ нако почему тогда ее представления почти не выходят за пределы существующего, не являясь чем-то новым? Таким образом, встает вопрос о взаимосоотношении фантазии и памяти.

Выше мы уже мимоходом коснулись одной стороны данного вопроса. Тогда мы отметили, что интенсивное развитие памяти может препятствовать творческой работе фантазии. Данное наблюдение правильно; неоднократно отмечалось, что из­ лишне развитая память удерживает психическую энергию в рамках существующего, однажды уже пережитого. Однако это, разумеется, не означает, что память для фан­ тазии вообще является неблагоприятным фактором. Мы уже знаем, что фантазия строит предметы своих представлений из накопленного в процессе жизненного опы­ та материала, поэтому чем обширнее опыт субъекта, чем больше он видел и испы­ тал, тем более богатым материалом и тем большей возможностью создания все но­ вых и новых образов он располагает. Поэтому можно считать естественным, что обычно истинные творцы имеют особенно хорошую память, но в сфере своего твор-

чества: музыканты — в мире звуков, художники — в мире цвета. Например, извес­ тному художнику Маккарти достаточно было одним глазом взглянуть на цветок, чтобы с необыкновенной точностью нарисовать его, хотя во всех других отношени­ ях у него была довольно плохая память.

Таким образом, с учетом того, что всякое творчество нуждается в материале, память как таковая с точки зрения фантазии представляет собой положительный фактор. В своей творческой работе фантазия безусловно пользуется опытом и в том плане, что в реальности рядом с типичным и обычным иногда встречаются и не­ обычные, своеобразные, оригинальные явления, своеобразные феномены и казусы, изучение которых направляет и помогает работе фантазии.

Однако посредством всего этого далеко не всякая фантазия способна порож­ дать воистину новое, оригинальное; в некоторых случаях она довольствуется своеоб­ разной модификацией, дополнением, завершением накопленного в опыте материала. Разумеется, в таком случае созданные ею образы близки к тому, модификацией чего они являются, причем гораздо более близки, нежели тогда, когда фантазия исполь­ зует имеющиеся в опыте образы лишь в качестве материала. Тем не менее, даже в этом случае нельзя утверждать, что речь идет лишь о работе памяти, а фантазия не задействована. Ведь все это — модификацию, дополнение, завершение, изменение — делает, конечно же, фантазия; просто в данном случае память выполняет большую роль, чем в случае работы действительно творческой фантазии, когда функция па­ мяти ограничивается только поставкой материала.

Поэтому мы имеем полное право наряду с продуктивной фантазией говорить и о репродуктивной фантазии. Истоки этого различия заключены в самом понятии фантазии, отнюдь не подразумевающим, что продукт фантазии непременно должен представлять собой нечто новое; совершенно достаточно, чтобы он был действи­ тельно новым для самого субъекта. Следовательно, вполне возможно, чтобы продукт фантазии объективно был более или менее новым, был более или менее близок к реально существующим предметам; главное, чтобы он был новым для самого субъек­ та, поэтому психологически в обоих случаях мы можем иметь дело с фантазией.

5. СМЫСЛ И причина фантазии

Что является причиной того, что человек отрывается от действительности и на­ чинает возводить нереальный мир, отворачивается от актуальной ситуации и вооб­ ражает несуществующую? В чем состоит смысл, причина созидания нереального, тогда как наша жизнь протекает исключительно в действительном мире? То есть встает вопрос одновременно о причине и смысле фантазии.

Объективная действительность существует независимо от нас, имеет свои устой­ чивые закономерности, не подвластные нашим желаниям и потребностям, хотя их удовлетворение зависит именно от этой действительности. Зачастую наши потребнос­ ти остаются неудовлетворенными. Понятно, что в таких случаях у субъекта появляется импульс к созданию действительности, могущей обеспечить возможность удовлетво­ рения имеющейся потребности, коль скоро существующая действительность ее не удовлетворяет. На подобную роль неудовлетворенных потребностей особое внимание обратил психоанализ (Фрейд и др.), убедительно доказав, что в основе работы нашей фантазии очень часто лежит энергия, исходящая от наших неудовлетворенных потреб­ ностей. При наличии какой-либо сильной потребности, удовлетворить которую мы не в силах, у нас обычно появляется отчетливое представление ее предмета: неудовлет­ воренная потребность дает толчок актуализации воображения.

такой вид, что связать ее с какой-либо определенной биологической потребностью можно разве что искусственно. Поэтому Фрейд производил весьма искусственную трактовку представлений фантазии с тем, чтобы убедительно увязать их содержание с подобными потребностями. Думается, что воображение имеет и иную основу. Дело в том, что зачастую объективная действительность не позволяет задействовать наши силы во всех направлениях, хотя мы чувствуем безусловную потребность этого. Воз­ можно, что фантазия, создавая искусственную действительность, тем самым часто преследует цель удовлетворения этой потребности. Ниже мы убедимся, что существу­ ют специальные формы действия фантазии, обусловленные и служащие именно дан­ ной цели. Таковой прежде всего является игра.

Помимо этого, несомненно и то, что в процессе нашей повседневной жизни и активности у нас на основе различных потребностей и под влиянием многообразных впечатлений возникает множество установок, реализировать, полностью выявить которые в условиях данной объективной действительности возможно либо отчасти — в большей или меньшей степени, либо невозможно вообще. Несомненно, что эти установки стремятся к реализации и именно в фантазии находят неограниченную возможность своего адекватного проявления.

Таким образом, у человека есть многое такое, что удовлетворить или выявить полностью в условиях существующей реальности невозможно. Однако человек — су­ щество активное, изначально стремящееся к полному выявлению и развертыванию своей сущности. Фантазия и есть та психическая функция, позволяющая сделать это в определенных пределах, в частности, в рамках психической реальности.

Действительность восприятия и памяти задана извне, и для того, чтобы наше поведение протекало в русле целесообразности, мы вынуждены попытаться по мере возможности точно отразить ее. Именно этой цели служат восприятие и память, на­ правляя всю нашу активность в зависимости от этого. Следовательно, в данном слу­ чае только внешняя действительность диктует, какие наши функции должны быть задействованы. Но бывает и так, что мы имеем потребности, а также определенные функции, стремящиеся к действию в определенном направлении, но поскольку ре­ альная действительность не дает возможности действовать в этом направлении, пре­ пятствуя, тем самым, проявлению соответствующей установки, они находят свою реализацию в сфере воображения. Совершенно естественно, что продукт фантазии, как попытка реализации этих установок, протекает в соответствии с ними, представ­ ляя собой, следовательно, отличный от объективной реальности, совершенно новый вид действительности. Так возникает мир фантазий — нереальная действительность рядом с реальной действительностью.

Таким образом, в случае восприятия и памяти существует извне данная дейст­ вительность; именно она выполняет ведущую роль и является определяющим, актив­ ным фактором. В случае же фантазии изначально существует сам субъект с опреде­ ленным комплексом своих сил и с тенденцией задействования этих сил в определен­ ном направлении. Именно он и является этим определяющим, активным фактором. А затем уже возникает действительность фантазии, представляющая собой результат воз­ действия этого фактора: порожденная фантазией действительность позволяет реализо­ вать тенденцию задействования всех этих сил в нужном направлении.

Одним словом, в случае восприятия и памяти субъект предопределен предмет­ ной действительностью, тогда как в случае фантазии происходит наоборот — пред­ метная действительность определяется самим субъектом.

Таков генезис работы фантазии. Как видим, здесь трудно различить причину

ицель. Здесь и одно и второе представляют собой единое целое: то, что вызывает работу фантазии, в то же время позволяет понять ее сущность. И в самом деле ак­ тивизация фантазии зиждется на тенденции задействования сил субъекта в опреде­ ленном направлении, тенденции реализации определенной установки. Аналогичны

исмысл и цель фантазии, ведь она позволяет удовлетворить тенденцию этой реали­ зации, обеспечивая тем самым возможность последующего беспрепятственного дей­ ствия сил субъекта — диалектика причины и цели в данном случае задана со зри­ мой пластичностью.

6. Теории творческой работы фантазии

Каким образом создаются представления фантазии? Каким образом из раз­ личных элементов опыта удается возвести совершенно новую, качественно иную це­ лостность? Хотя данный вопрос для психологии фантазии не является новым, он не утратил свою актуальность и сегодня. До сих пор в психологии наиболее извест­ ны следующие представления:

A. Представления памяти с течением времени становятся более туманными, бледными, в них появляются определенные пробелы, восполнение которых про­ исходит благодаря ассоциациям с другими представлениями. Однако данная теория не объясняет, каким образом заимствованные из других представлений элементы объединяются с остатками представлений памяти так, что заново возникает имен­ но завершенная целостность. Это тем более удивительно, что в случае фантазии мы имеем дело не только с отдельными представлениями, а со сложными сценами, со­ бытиями, системой последовательных случаев; например, в искусстве — с драмой, романом, музыкальной симфонией!

Б. Когда, например, сказочник желает пробудить у слушателя чувство ужасно­ го, то пытается создать такую комбинацию представлений, чтобы под их влиянием это чувство возникло и у него самого. Данный пример указывает на то, что в возник­ новении представлений фантазии решающую роль выполняют ассоциации по сходству. Таковой является вторая точка зрения, которой, по сути, придерживался и Рибо: то, что существует раздельно, увязывается друг с другом на основе ассоциации сходства, создавая тем самым новую, доселе не существующую комбинацию.

Однако данная теория не объясняет, почему возникшие таким образом комп­ лексы представляют собой осмысленное целое — какое-либо художественное произ­ ведение, драму или симфонию. Одна лишь ассоциация, представляющая собой слу­ чайный процесс, не может объяснить природу истинного творчества.

B. Творческая работа — дело интеллекта: различные элементы связываются друг с другом не только случайно, но мы сами объединяем их все в новые и новые комбинации, соответствующим образом оценивая их, и в конечном итоге останав­ ливаемся на одной из них лишь после того, когда признаем ее надлежащей. Ассоци­ ация по сходству лишь поставляет материал нашей фантазии, ведущую же роль вы­ полняет не она, а интеллект (Фребес).

Однако интеллект, как мы убедимся и в последующем, представляет собой орудие постижения, максимально адекватного отражения, познания объективной действительности, а никак не возведения новой, совершенно отличной от объектив­ ной реальности, действительности. Иной вопрос, имеет ли значение интеллект для фантазии. Роль интеллекта сомнений не вызывает, особенно тогда, когда вопрос ка-