0Й «пытке» молодежь, которая надевала маски и позволяла себе ряже-

нце. При погружении креста в воду окунались и старики для здоровья.

Крешенская вода в проруби спасала от порчи, болезней и других бед.

Богоявленское купание было редкостью для жителей г. Орла. «Ку-

паются и теперь, но не более двух, трех человек, а в иной год и одного

не найдется», - замечает Г.М. Пясецкий.

В Орловской губернии канун Богоявления назывался «свечками».

После вечерни, когда совершалось водосвятие, деревенские женщины

ставили к сосуду, в котором освещалась вода, перевитые лентами или

цветными нитками свечи. Этот обычай крестьяне считали важным

торжеством. Весь день они проводили в строгом посте, а во время ве-

черни церковь не могла вместить всех желающих помолиться: чем

раньше почерпнешь воды, тем она святее. Возвратившись со службы,

каждый домохозяин отпивал несколько глотков из принесенной посу-

ды, кропил водой от дурного глаза дом и постройки.

Целебное значение приписывалось и речной воде. По общераспро-

страненному верованию, в ней с 5 на 6 января (по ст. ст.) купается сам

Христос. Чтобы заметить это чудесное явление, необходимо прийти на

реку в полночь и ждать, пока «пройдет волна». («Колыхание» воды -

верный признак того, что Иисус Христос погрузился в нее.)

Под Крещение в г. Орле наиболее смелые Ильинские торговцы хо-

дили на р. Оку, где на льду устанавливалась раззолоченная часовня

«Иордань». Как только на Богоявленской церкви часы били 12 раз, со-

бравшийся на реке народ (15-20 человек) запевал крещенский стихарь

и черпал воду: в полночь она приобретала особую святость .

В день Крещения на «Ердань» - «колодец для очищения от всякия

скверны» - стекалось множество народа. Богослужение привлекало не

только зрелищностью и торжественностью, но и желанием помолить-

ся, испить освященной воды. В деревнях православные люди зажигали

в

язанки соломы перед избами, чтобы Христос мог погреться.

Праздник Крещения Господня более других очищен от языческих

наслоений, хотя и в нем имелись своеобразные обычаи, в которых вера

хРистианская переплеталась с язычеством. Одним из таких обычаев яв-

ляется «освящение скота». После ранней обедни крестьяне Орловской

'УОернии расходились по домам. Члены семьи по очереди брали с бож-

и

Чьг икону, кадильницу, топор и зажигали свечу. Хозяин надевал вы-

Рнутую наизнанку шубу и наливал в сосуд святой воды. Вся семья в

°лном молчании выходила в определенной последовательности на се-

Дину двора, где был заранее разложен корм для окота: ржаные лепеш-

185

----------------------- Page 185-----------------------

ки, овес и снопы хлебных растений. Хозяйка выпускала из хлевов ско-

тину, участники обряда обходили ее три раза, а хозяин кропил каждую

голову в отдельности, после чего бросал через нее крестообразно топор.

Истинный смысл этого обычая крестьяне объяснить не могли. Од.

ни утверждали: он предохранял скот от падежа; по мнению других, его

соблюдение было угодно Богу: третьи твердили о необходимости уми-

лостивления домового. Возникший в давние времена, когда благочес-

тивые хозяева сами исполняли обязанности священников, христиан-

ский обычай подвергся языческим искажениям, а потому явился топор,

пресекающий «напуск» болезни, и вывернутая наизнанку шуба, как

средство угодить бесам (они все носят наизнанку).

С целью предохранения скота от болезней, от порчи колдунов и

ведьм поселяне Орловской губернии приезжали на крещенское бого-

служение на лошадях. На вопрос корреспондента, чем вызван такой

обычай, один крестьянин ответил следующее: «Да как же, в церкви на

иконе написан Егорий на белом коне, значит конь этот не простой, а

вроде как святой будет, потому в церквах он стоит. Притом же сам

Егорий, перед тем как убить ему змею огненную, что людей жрала, ос-

вятил в речке воду и заехал в ту воду на коне, чтобы, стало быть, коня

своего освятить, и чтобы змея уже никакой вреды - ни жалом, ни огнем -

лошади его не сделала. Вот таперича и мы также: в реку, конечно, ло-

шадь не загонишь, потому вода оченно студеная, так пусть хоть по льду

пройдется и освятится малость - святая ведь вода-то на Крещенье».

Любимое развлечение молодежи на святочных посиделках - игрища.

Их авторами и исполнителями являлись сами участники, поражавшие

очевидцев грубостью нравов. Священнослужители называли игрища

«бесовскими», так как усматривали в них остатки язычества и того

двоеверия, с которым они энергично боролись. Содержанием многих

из них была насмешка над беззащитными девушками.

По мнению СВ . Максимова, народные игры («В гуся», «В кобы-

лы», «В блины» и др.) не заключали в себе ровно ничего такого, что

оскорбляло бы чувство человека и, так или иначе, связывалось бы с

христианскими верованиями и обычаями.

Вместе с тем, в Орловском крае существовал целый ряд народных

забав, которые носили кощунственный характер. Суть «покойницки*

игр» такова. Самого простого парня - «покойника» обряжали во в

белое, вставляли репные зубы, клали в гроб (на скамейку), привязь»

ли, чтобы не убежал или не упал. Его отпевали с кадилом (в в И Д

горшка) дьячок, родственники и плакальщица. Парни заставляли пр

щаться с покойником, насильно принуждая его целовать. Заканчи»

лась игра поминками и нервным расстройством наиболее впеча

186

----------------------- Page 186-----------------------

тельных участниц. К подобным играм взрослое население относилось

с полным осуждением.

Упомянув преимущественно о святочных развлечениях деревен-

ской молодежи, остановимся на забавах, характеризующих наивность

и простоту деревенских нравов.

Почти повсеместно бытовала игра «В молчанку» По команде все

участники должны хранить самое серьезное молчание. Игрокам, на-

рушившим это условие, давалось какое-нибудь задание: съесть уголь,

поцеловать старуху, сходить ночью на гумно и т.д. Выполнение зада-

ния строго контролировалось: игроку назначали штрафное испытание.

В Орловском уезде игра «В короли» заменяла у молодежи игру в

фанты. Юная девица называлась слугой короля и обещала ему: «...что ни

заставишь, то буду делать». Получив приказание поцеловать кого-либо

из молодых мужчин, она, стыдясь, усердно просила сменить задание.

Назначенное дело иногда ставило ее еще в большее затруднение, и она

со слезами приступала к исполнению. Когда девушке удавалось вызвать

к себе жалость и выпросить позволение поцеловать вместо мужчины

одну из ее приятельниц, «как она с не обтертыми слезами, как стрела

бросается, в радости обхватит и, сильно прижав, поспешает, вместо на-

значенного одного, поцеловать несколько раз, как призывают ее к отче-

ту в излишних против назначения поцелуях, кои она в пылу радости без

счета отпустила, как она, оправдываясь, иногда приближается к слезам,

с какими испрашивала себе желанного» (Н.М. Толубеев).

Значительное место на святках занимали игры, сопровождаемые

песнями. Различные по сюжету и манере исполнения музыкальные

диалоги, внутри которых отдельные сценки обрамлялись хороводом -

своеобразным динамическим стержнем, усиливали эмоциональное

восприятие игрового действа. Мелодия песен была небольшого диапа-

зона, без распевов, метроритмика хоровода полностью подчинена рит-

му стиха и игровых движений. Основу игровой сценки составляла раз-

говорная речь, звучащая нараспев, а музыкальная динамика обуслов-

лена динамикой игры. Манера пения отмечена монотонным тембром,

скандированием почти каждого слова. В некоторых селах этот жанр

получил название «песен-картинок».

Все участники песни-игры «Хрен» становились в круг, в центре са-

л а с ь одна из девушек. На ее плечи и голову набрасывалась зеленая

^Рая тряпица - «Хрен». Молодежь вела хоровод и пела:

Хрен, мой хрен,

Хрен молодой

{ы не спишь, ты лежишь, ты не можешь

* не сплю, не лежу,

187

----------------------- Page 187-----------------------

Я, взявши гуселюшки, на улицу пойду,

А на улице девушки золотые вьют венки.

Каку люблю, за себя завью.

Стук в дверь. Все останавливались, запевала (тот, кто ведет хоро-

вод) спрашивал: «Кто там? Кто таков?» Девушка, переодетая в муж.

ской костюм, отвечала: «Иван Попов». Затем следовал диалог: - «Чего

хорошего?» - «Барыня угорела, хрену захотела». - «Ну вот, как твоя

барыня угорела?» - «Она не знает, что только поехали под хрен ко-

пать». (Стук в дверь, текст хоровода и диалог участников повторялся

несколько раз.) Приведем далее лишь менявшиеся по ходу игры отве-

ты участников: «Нехай полежит, еще только под хрен скоробят и сеять

станут.» - «Пусть еще разок полежит, еще хрен только взошел, а она

уже хрену захотела. Пусть полежит». - «Еще только хрен отрос на чет-

вертинку. Еще маленький. Пусть ждет». - «Скоро подкормим барыньку

твою, через денек приезжай». - «У! Хрен-то! Хрен-то вырос могучий!

Один не возьмешь. Я тоже не смогу. Людей зови». - «Привел людей?»

- «Привел». - «Ну давайте хрен тянуть!»

Все участники тянули хрен и, восхищаясь урожаем, приговарива-

ли : «Угорелому больше хрена положено». Один из игроков предлагал

свезти хрен барыне и заодно отхлестать ее. Но раздавался голос заво-

дилы игры: «Бросьте ерунду городить! Хреном не бьют, а хрен для

пищи трут». Игра завершалась. В некоторых уездах Орловского края

эта деревенская комедия бытовала в различных вариантах.

Целоваться на святочных игрищах не считалось предосудитель-

ным, о чем свидетельствуют так называемые «поцелуйные игры».

Игра «Золотое кольцо» ничем не отличалась от ее проведения в

других губерниях. Участники садились парами на длинной скамье

вдоль стенки. Парень (или девушка) прятал кольцо среди игроков. Все

присутствующие пели:

Я по терему хожу.

Я золот перстень хороню,

Я по красивым по девушкам,

По молодым молодуижам.

Гадай, гадай, девка,

с какой руки перстень.

Тебе не угадать, а мне не сказать.

Если парень (или девушка) угадывал, у кого спрятано кольцо, f

целовал ее (его) и уступал место водящему. Игра начиналась сначала

188

----------------------- Page 188-----------------------

Молодежь открыто показывала свое отношение друг к другу в игре

Милые соседи». Юноши садились на скамейку. Ведущий подводил к

иному из них девушку и спрашивал: «Тебе мил сосед?» Если девушка

веЧ ала - «да», она целовала его и садилась рядом; если - «нет», ве-

ущий бил ее жгутом скрученных полотенец столько раз, сколько ска-

жет юноша, и подводил к другому, пока она не находила себе соседа.

Подобным образом ведущий поступал и с очередными девушками. В

конце игры все должны оказаться парами. Использование в игре жгута

показывает, что к русским обрядам примкнули некоторые обычаи ино-

го характера и происхождения. В данном случае мы видим рудименты

римских луперкалий. (Жрецы стегали своих жен в глубоком убежде-

нии, что это принесет счастье их браку и повышение плодородия.)

В игре «Голубой цвет» смысл очень прост. Девушка с цветком или

платком в руке обходила сидящих по лавкам участников, обыгрывая

песню:

Со цветком я иду, с голубым я иду. ,

Яне знаю, кому цвет положить,

Я не знаю голубой положить

Положу я цвет, положу голубой

Уж я молодцу на правое плечо, „'

А с правого на левое плечо,

Уж я милому на левое плечо.

Девушка целовала парня и отдавала ему цветок. Игра начиналась

сначала.

Любопытны с точки зрения использования физического действия

игры «В козла» и «Заинька». В первой - парни выбирали «козла», са-

жали его на скамью в центр избы и подводили по очереди девушек.

Если девушка не нравилась, он топал ногой; если нравилась - он цело-

вал ее, и они менялись местами. Теперь к ней подводили юношей.

В игре «Заинька» выбирали девушку, которая ходила по избе с

катком на плечах и пела:

Заинька, порви цветы, Заинька, повернись,

Серая, порви цветы. Серая, повернись.

Заинька, завей венок, Заинька, топни ножкой,

Серая, завей венок. Серая, топни ножкой.

Заинька, на голову, Заинька, отдай венок,

Серая, на голову. Серая, поцелуй кого.

По ходу песни она выбирала парня, выводила на центр, целовала

P J ! Раза и садилась на его место. Теперь водящим становился юноша.

189

----------------------- Page 189-----------------------

Популярной среди молодежи была игра «Недотепа». На скамье v

одной стены в ряд садились девушки, у другой - парни. Обе сторонь

выбирали ведущих, тайно производили расчет играющих номеров (д0

бесконечности). Ведущие объявляли их количество, бросали жребий-

если монетка падала «орлом» - игру начинали юноши; если выпадала

«решка» - девушки. Посредине ставилась табуретка. «Главный судья»

выкрикивал любой порядковый номер. Соответственно ему выходили

парень и девушка, садились на край табурета спиной друг к другу. На

счет «три», если оба поворачивали голову в одну сторону, - юноша це-

ловал девушку и садился на свое место, если в разные стороны - д „

е

вушку называли «недотепой». Она садилась на свое место, а юноцщ

вновь называл номера до тех пор, пока не поцелуется.

Из числа других игр, представляющих собой зародыш деревенской

комедии, необходимо указать на игру «В кузнеца».

Прежде заметим, что смысл ряжения в «стариков» был неслучай-

ным. С древнейших времен они являлись главой рода и проводили

все религиозные ритуалы. Е.Г. Кагаров усматривал в игре магическое

изображение замены изжившего духа растительности старого года

юным.

S нанятую для посиделок избу входили парни, изображавшие стариков с

мочальными, седыми бородами и вымазанными сажей лицами. Впереди всех

выступал главный персонаж - кузнец с большим деревянным молотком в ру-

ках. На нем были только портки, на туловище рисовались кружки - пуговицы

За ним парни несли высокую скамью с широким, спускающимся до земли поло-

гом, за которым прятались дети. «Кузнец» хвастал, чт о умеет делать не

только топоры, ухваты, ножи, замки, но и «старых на молодых перековать».

«Не хочешь ли, я тебя на молодую переделаю?» - спрашивал он какую-нибудь

старую девицу. Та, разумеется, конфузилась и отказывалась. Тогда кузнец

обращался к одному из ряженых «стариков»: «Если хочешь, старый черт,

стать молодым, лезь под полог, я тебя перекую» Кузнец ударял молотком по

скамье, из-под полога выскакивал один из мальчиков. Это вызывало смех и

всеобщее веселье. Иногда интерес игры состоял в том, что при каждом удз-

ре у кузнеца сваливались портки, и он оставался обнаженным. Кузнец обра-

щался и к каждой девушке: «Тебе, красавица, что сковать? Тебе, умница, что

сковать?» Девица, выкупая приготовленный заказ, должна была поцеловать

кузнеца, который старался при этом как можно больше вымазать ей лицо са-

жей.

Не имея возможности описать все святочные игры, ограничимся

лишь названиями некоторых из них. Обычно открывались вечера я

«

рой «Хоронить золото», за ней следовали игры: «Женить царя»,«

рис», «Цепочка», «Монах», «Александровская береза»,

«Вьюн», «Печка» и др. е

В игре «Борис» один из парней ходил по кругу и выбирал сео

вушку:

190

----------------------- Page 190-----------------------

Ходит Борис, гуляет Борис

Цо хороводу, по девичьему

Ищет Борис себе невесту

Себе хорошу, себе пригожу...

Со личика беленову, со очей веленову

Сыскал Борис себе невесту, ' *

Себе хозяйку, хозяйку пригожу...

На последних словах песни он выводил ее в круг, поклонившись,

целовал и садился в общий круг.

Во время игры «Цепочка» один из парней оставался в центре круга

и на слова песни «Мальчик девочку обманывает» подходил к девушке,

за руку сводил с места и на последних словах целовал ее:

Как со вечера цепочка горит,

Горит, горит, перегорается;

Мальчик девушку обманывает:

Ты, красавица, сойди с терема,

Ты, красавица, сойди со высока,

На улице светлехонько,

Переходики частехоньки,

Башмачки не поисчешутся,

И чулочки не поизносятся.

В игре «Монах» персонаж с палкой в руках ходил по избе, на-

крывшись холстиной, а все остальные участники пели:

Не спасенье игумену такому,

Не спасенье, бесовать стану.

Не мне выпало молиться богу,

Мне бы скакать да плясать.

Скакать, да плясать, да игрища играть. *

(Монах стукал палкой и приплясывал)

Уж я посох-то под лавку брошу

(Монах бросал палку).

Отнятое на стол положу

(Отнимал платок).

Поцелую я подруженьку свою

(Целовал девушку, которую раньше заприметил).