8|.5Пс"саХ(() тшг пер1 аитой |1а9л[10 тшг тф [лоо")-Никто из нас нс заражен

таким высокомерием, чтобы говорить своему ученику то, что Цельс влагает в

уста нашего учителя: "только во мне одном вы обретаете свое спасение". Итак,

посмотри, сколько лжи и неправды наговорил Цельс по нашему адресу. Мы

вовсе и не думали утверждать, что "истинные врачи губят тех, которым они

обещают

исцеление".

ЬХХУ1. Цельс приводит еще другое сравнение, направленное против нас.

Он утверждает что "наши учители поступают подобно пьянице, который,

находясь среди своих пьяных товарищей, обвиняет трезвых в том, что они

пьяны". Но пусть Цельс возьмет на себя труд доказать ~

Ср. у Климента Александрийского: "Нет знания без веры, и нет "сры без знания".

("Строматы" 5, 1).

253

хотя бы на основании произведений Павла, - что этот Апостол Иисуса был пьян

и что его слова не были речами трезвого человека, или пусть также докажет из

произведений Иоанна, что его мысли и изречения не принадлежат человеку

воздержанной жизни, непричастному пороку пьянства! Вообще нет ни одного

здравомыслящего проповедника христианского учения, который был бы предан

пьянству, и те клеветы, которыми осыпает нас в этом отношении Цельс, не

вяжутся с его положением философа. Пусть он назовет нам также и тех трезвых

людей, которых мы, проповедники (тгрестреиогте?) христианского учения будто

бы желаем хулить (причисляя их к разряду пьяниц)? Правда, мы называем

пьяными, но таких, которые совершают моления перед неодушевленными

предметами и думают: что они молятся богу. И что я говорю: "пьяные"? Мало

этого, прямо безумствуют в данном случае те, которые, устремившись в храмы,

поклоняются здесь статуям и животным как божествам. Не менее безумствуют и

те, которые думают, что истинные боги могут почитаться при посредстве

изображений, фабрикуемых простыми ремесленниками, часто даже негодными

людьми.

ЬХХУП. Затем Цельс сравнивает (нашего) учителя со слепцом, а его

слушателей с людьми, которые видят не лучше его. "Слепец, ~ говорит он, -

среди слепых обвиняет в слепоте тех, которые отлично видят". Но что это за

люди, которых мы представляем себе слепыми? Греки, к вам мы обращаемся с

этим вопросом! Не те ли это слепцы, которых от столь подавляющего величия и

красоты вещей в мире не могут возвести своих очей к Творцу этих вещей и

совершенно не в состоянии понять, что Ему одному на-добцо молиться. Его

одного прославлять и почитать? Не те ли это слепцы, которые не признают той

истины, что ни одного предмета, изготовляемого руками человеческими и

предназначенного у них к почитанию богов, никоим образом по закону правды

не следует почитать, все равно будет ли это почитание совершаться независимо

от служения Богу Творцу, или же наряду И вместе с этим служением? Только

люди, пораженные духовной слепотой, могут приравнивать Бога, бесконечно

стоящего выше любого сотворенного существа, к таким предметам, которые ни в

коем случае не могут подлежать сравнению с Ним. Таким образом, мы вовсе не

утверждаем, что люди имеющие хорошее зрение, дурно или совершенно почти

не видят, но что те, которые не признают Бога и, следовательно, в храме при-

лепляются к статуям и преданы так называемым месячным праздникам и па них

сосредотачивают все свое внимание,

та? Хе-уоце гау [.ерор.^п.ау; ьероцчп.а - священное Время, Приуроченное к

определенным дням месяца-

254

- вот они-то и являются духовными слепцами, особенно в том случае, когда со

своим безбожием соединяют еще безнравственную жизнь, когда она не обращают

никакого внимания на стыд и совершают всякие мерзости.

1..ХХУШ. После того как Цельс выставил против нас такое большое

количество тяжелых обвинений, он делает намек, что он мог бы и еще

представить несколько возражений, но что о них он желает умолчать. "Вот что,

- говорит он, - я имел возразить им и, кроме того, мог бы представить еще и

другие возражения, в том же роде, но чтобы не перечислять их полностью, я

намерен сделать только замечание, что они (христиане) находятся в заблуждении

и восстают против Бога, погрешая в том, что завлекают (разных) нечестивцев

тщетными и пустыми надеждами с целью привлечь их на свою сторону и убедить

их в том, что нужно презирать свое достояние и оставлять его, потому что они-де

могут достигнуть высших благ, если будут относиться с презрением к этим

(земным) благам". В ответ на это возражение можно сказать, что от деятельности,

зависящей от приходящих к христианам, проистекает то, что к учению

(христианскому) приводятся не столько собственно безбожники, сколько люди

сравнительно простые и селяне, как их обычно называют. Ведь по преимуществу

этих последних страх перед наказаниями, какими угрожает наша вера, приводит к

решимости оставить все то, что может вызвать для них наказания, и к намерений

обратиться к тому благочестию, которое определяется христианством, причем,

вера приобретает для них такое великое значение, что из-за страха перед

наказаниями, которые - по учению веры - называются вечными, они не

обращают внимания на все мучения, измышленные людьми, на все бесчисленные

страдания И преследования, даже на самую смерть- А такой решимости ни один

разумный человек не назовет выражением дурной настроенности (тюгтрш*'

тгросч.ререшг). Да разве на почве дурной настроенности может возрастать

упражнение в воздержании и целомудрии, а также любовь, сострадательная и

общительная? Эта последняя не была бы способна к тому страху перед

Божеством, который учение веры признает полезным для всех, кто еще не в со-

стоянии познать то, что достойно любви само по себе, избирать это как

высочайшее благо, ценное и дорогое, подобно всем обетованиям, какие только

можно даровать нам. Ведь на человеческую душу, которая предрешила

проводить порядочную жизнь, даже и страх не может уже производить никакого

воздействия.

1.ХХ1Х. Может быть, кто подумает, что большинство верующих

состоит не только главным образом из порочных, но также частью из людей

суеверных, и потому наше учение обвиняют в том, что оно приводит людей к

суеве-

255

рию. Мы на это отвечаем: один из законодателей, которого спрашивали,

хорошие ли законы он дал своим согражданам, на этот вопрос дал такой ответ,

что он дал им не совершенно хорошие законы (ои той? каватта^ каХХ^сттои^) но

самые лучшие из тех, в каких они имели нужду . Подобным же образом и

Учредитель христианства о Себе мог говорить так: самые лучшие законы и

самое лучшее учение, какие только были необходимы христианскому народу для

улучшения его жизни, Я дал ему; причем грешникам Я угрожал страданиями и

наказаниями, - не воображаемыми только, но действительными, которые

необходимы, чтобы улучшать упорствующих, хотя последние чаще всего не

понимают ни цели, с какой посылаются наказания, ни плодов, которые

соответствуют наказанию. И это учение о (будущих) наказаниях столько же

полезно, сколько и сообразно с истиной; совершенно целесообразно в данном

случае также и то, что проповедь передается в прикровенной форме (|1ет'

ет.крифеы)?). И как, дальше, совершенной неправдой является то, что наши

учители (большей частью) обращают к христианской вере только дурных

людей, точно так же ложно и то, что мы отказываемся воздавать Богу должное

почитание. Ведь мы учим о Нем тольно то, что составляет (непреложную)

истину, - то, что может понять даже простой человек, хотя и не так ясно и

вразумительно, как это могут делать только немногие, старающиеся более

глубоко понять (ф1Хостофе1г) тайны веры.