XXXIII. Показал также Цельс, что он изучил и еще много греческих

историй, когда присоединил сказание о Клеомеде Астипалевце. "Этот последний,

по его словам, вэошел в дом и заперся в нем. Когда же некоторые взломали

дверь, чтобы захватить его, то оказалось, что там его не было: он, будто бы, исчез

отсюда по некоторому демоническому определению". Если это даже и не

выдумка, как об этом можно полагать, то и тогда в данном случае нет сходства с

чудесами Иисуса. В жизни этих людей не оказывается даже тени Божественности,

как это он желает найти

Гермотим из Клазомен в Малой Азии 'Иоан. 10, 18.

' Мф. 27, 46-50. ' Иоан. 2, 19. ' Пс. 15, 9. 10: ср. 2.

1-Х11.

213

в рассказах о них. Напротив, Божественность Иисуса доказывается и общинами

людей (екк^оки.), которые обязаны Ему спасением, и пророчествами, которые

возвещали о Нем, и исцелениями, которые происходили во имя Его, и глубиной

таинственности, и той мудростью, которая заключается в его учении, если,

конечно, не оставаться в данном случае на ступени простой только веры. а

исследовать сам смысл (гонг) Божественных Писаний, согласно заветам Христа,

Который говорил: исследуйте писавве , л также и по желанию Павла, который

учил, что мы должны знать, лад- отвечать каждому по дотоинству (ката ю

8Ео1/), и по желанию еще другого Апостола, который говорил: должны всегда

быть готовы всякому, требующему у вас отчета в вашем уповании, дать

ответ . Если уж нужно уступить Цельсу и эту историю считать не мифом, то

пусть ответит и он, что же именно сверхъестественная сила восхотела устроить

этим исчезновением из дома, хотя бы и по некоторому демоническому

определению. И если он выставит на вил некоторое веское и достойное Бога

намерение в даровании Клеомеду такой способности, то и мы позволим себе

рассудить, что именно нужно ему сказать. Если же он не в состоянии

представить на этот пункт хоть сколько-нибудь удовлетворительного

объяснения, - а это очевидно. потому что он и не может найти в данном случае

никакого основания, - то мы, конечно, объявим всю эту историю ложной и

постараемся высказать порицание тем люаям, которые питают к ней доверие, или

же будем иметь возможность сказать, что некоторая демоническая сила с тем же

самым искусством и средствами, с какими обращаются к ней колдуны, просто

обманула зрение обитателей Асти-палеи. хотя Цельс в данном случае и убежден,

что он как бы с треножника провозгласил то, что Клеомед исчез из комнаты по

некоему демоническому определению.

XXXIV. Итак я убежден, что Цельсу и были известны только эти

примеры. Только затем, чтобы сделать вид, что он по доброй воле опускает все

другие подобные же примеры, он и сказал: "можно было бы привести в

известность и еще много таких же случаев". Но пусть будет и так; согласимся с

тем, что действительно было много таких людей, которые не оказали

человеческому роду никакой пользы, но у всех этих людей что найдется такого,

что могло

Иоаи. 5, 39.

Кол. 4, 6.

1 Петр. 3, 15.

214

бы иметь отношение к делу Иисуса и к Его чудесам, о которых мы говорили

столь много?

Далее Цельс полагает, что в том случае, когда мы оказываем Божеское

почитание "схваченному и умершему" - это его собственные выражения - то

мы, будто бы поступаем так же, как и геты, которые чтут Замодксиса, как я

кидякийцы, почитающие Мопса, акарнанцы - Амфялоха, фиваяцы - Амфиара,

лев&дийцы - Трофония. Цельс не имеет никакого права ставить нас на одной

ступени с указанными (племенами). В этом мы его, конечно, изобличим. Те

народы воздвигают перечисленным (лицам) храмы и статуи. А мы все эти вещи

уже исключили из области (своего) богопочитания. Мы веруем, что все это

более прилично демонам, которые - я собственно не знаю почему - были

прикреплены к определенному месту, может быть, потому, что они его

добровольно избрали или потому, что принуждены были держаться его,

привлеченные сюда известными суеверными обрядами и искусством заклинания.

Мы же преисполнены глубокого почитания (к личности) Иисуса потому, что Он

отвлек ваши мысли от всех чувственных вещей, которые не только сами по себе

тленны, но и действительно подлежат тяению, и возвысил до такого почитания

Вседержителя Бога, которое не мыслимо без молитвы и правой жизни,

приносимых нами через Того, Кто, будучи как бы посреди между природой

Несозданного и природой всех созданных вещей (м^ бю цетаЕ" огто? -тг^ той

ауег^тои каУ тт^ тшг т^гдтшг ттаутшг фиаевд?), переносит к нам милости от

Отца и возносит наши молитвы, по чину архиерееву, к Вседержителю Богу '