§ 8. Упрощение характеристик

Мы уже видели, что в некоторых случаях можно, не зная всего набора признаков, по неполному их перечню указать, какой звук отвечает характеристике. Напри­мер, чтобы «отгадать» звук [р], достаточно двух приз­наков: дрожащий, твердый. Эти признаки прямо указы­вают на [р]: нет других твердых дрожащих в русском языке. (Звук междометия тпру! тоже дрожащий; его обозначение в фонетической транскрипции [Ч*¹], но он не в счет, так как встречается только в междометии, ко­торым человек общается с лошадью; это не настоящее слово языка; словами, настоящими, люди общаются друг с другом.)

Почему при характеристике [р] можно не упоми­нать, например, признак «передненёбный»? Потому что в русском языке всякий дрожащий — передненёбный. Действует известный нам закон: если А с: Б, то Б — не отдельная, особая единица языка. Здесь у А — при­знак «дрожащий», Б — «переднеязычный». Если Б не самостоятельная единица, если этот признак «влит» в признак А, то о Б можно не упоминать.

Значит, упрощение характеристик звуков без ущер­ба для их точности важно и практически, и теоретиче­ски. Теоретически — потому что помогает глубже по­нять языковую, системную сущность звука, отделить самостоятельные признаки от сопроводительных. На та­ком разделении строится особая лингвистическая тео­рия языковых различителей (о ней подробнее см. гл. 5). Практически — потому что позволяет упростить опозна­ние звуков, например при работе со звуковым анализа­тором — аппаратом, который дает возможность устную речь превратить в звуковую (а затем и в орфографиче­скую) запись. В дальнейшем, после совершенствования, звуковые анализаторы смогут заменить стенографисток.

Наш пример с [р] дан в артикуляционной классифи­кации: дрожащий, передненёбный — это признаки зву­ка по его артикуляции. Но упрощение характеристик наиболее результативно на основе акустической харак­теристики, так как она дихотомична.

Сравните артикуляцию звуков [т] и [ц]. Начало ар­тикуляции у них одно и то же: передняя часть языка примыкает к верхним зубам; исход артикуляции — раз­ный: у [т] — прорыв смычки воздушной струей, у [ц] — раскрытие смычки в щель. Теперь понаблюдаем, как произносится звук [т] в слове отцепили. Оказывается, взрыва нет. Артикуляция [т] ограничивается энергич­ным смыканием языка и зубов, т. е. выполняется только начало работы — то, которое одинаково у [т] и [ц]. Если бы было написано оццепили, то читалось бы так же, как отцепили, именно потому, что перед [ц] соглас­ные [т] и [ц] не отличаются друг от друга: в артикуля­ции отсутствует именно та часть, которая их отличает.

Итак, различие [т] — [ц] (т. е. различие по способу артикуляции) в этом положении несущественно. Значит, можно не упоминать, что [т] — взрывной, что он не аф­фриката (не слитный)? Это было бы возможно, если бы среди шумных зубных глухих твердых были только [т] и [ц], если бы классификация была двойной, дихотоми­

ческой. Тогда согласному [т] (в данном положении) можно было бы дать такую характеристику: шумный зубной глухой твердый — и все, не упоминая о способе его артикуляции. Но классификация наша не дихото- мична: кроме [т] и [ц] есть третий — [с], он тоже отве­чает данной характеристике и тоже может быть в том же положении перед [ц] — расцепили. Поэтому, чтобы от­личить согласные в сочетаниях [тц] и [сц] (отцепили — расцепили), все-таки приходится упоминать способ ар­тикуляции. Упрощение характеристики не удалось. По­мешал третий согласный — [с]. Будь классификация дихотомической, не было бы этой помехи.

В дихотомической классификации не бывает третьего звука. Звуки [т], [ц], [с] имеют в ней признаки:

[т] [ul [cl

прерванный

прерванный

непрерывный

резкий

нерезкий

нерезкий

Прерванных только два: [т] и [ц], согласный [с] из другой группы, он — непрерывный, о нем и речи нет: нейтрализация охватывает только непрерывные.

В положении перед [ц] характеристики согласных [т] и [ц] упрощаются:

прерванный

М [ц]

прерванный

Признаки резкий ~ нерезкий сняты, так как они в данном положении (перед [ц]) неразличительны. Да­но: А = невокальный (= шумный согласный), высокий и диффузный (= зубной), недиезный (= твердый), прерванный, глухой; Б — отсутствие той части артику­ляции, которая создает акустическую резкость и позво­ляет «резкие» противополагать «нерезким». Поскольку А а Б, то о Б, о резкости ~ нерезкости, можно не упо­минать. Характеристика упростилась.

Почему теперь не мешает [с] ? Этот согласный устра­нен введением дихотомии: все звуки разделены на пре­

рванные и непрерывные, [с] ушел в непрерывные, т. е. он уже не может влиять на характеристику прерван­ных [т] и [ц].

Итак, дихотомическая (акустическая) классифика­ция удобна для упрощения характеристик звуков. Возь­мем слово взрыв. Полная характеристика его звуков такая ':

[в з р ы ф]

Вокальный ли?	—	—	+	+	—
Консонантный ли?	+	+	+	—	+
Низкий ли?	+	—	—	+	+
Диффузный ли?	+	+	—	+	+
Бемольный ли?	—	—	—	—	—
Диезный ли?	—	—	—	—	—
Прерванный ли?	—	—	+	-	—
Резкий ли?	—	—	+	-	—
Звонкий ли?	+	+	+	+	—
После упрощения таблица признаков выглядит так:				слова	взрыв
	[в	3	р	ы	ф]
Вокальный ли?	—	—	+	+	—
Консонантный ли?			+	—
Низкий ли?	+	—	—	+	+
Диффузный ли?	+	+	—		+
Бемольный ли?				—
Диезный ли?			—		—
Прерванный ли?	—	—			—
Резкий ли?			+
Звонкий ли?		+
' Плюс означает, что иа вопрос следует ответ				«да», минус —

«нет».

Вместо 45 признаков — 24. 21 признак приведен к нулю.

Почему, например, у [в] признак «нерезкий» можно убрать, не упоминая в характеристике этого согласного? Сказано, что [в] — непрерывный, в то же время и не­резкий. Если А — непрерывный, Б — нерезкий, то А а Б, следовательно, Б не самостоятельная сущность в системе, о, Б можно не упоминать.

Почему у [в] не дан признак «недиезный» (т. е. «твердый»)? Все губные перед негубными согласными бывают только твердыми. Признак «недиезный» и здесь не избираемый, а вынужденный, он подчиняется закону А а Б. Здесь А — губной перед негубным согласным, Б — недиезный.

Почему у [з] тоже не указана твердость? Шумные зубные могут быть только твердыми перед [р], [р'] ... Значит, и здесь твердость вынужденная; она — Б, ко­торого требует А.

А почему у [ы] указана небемольность (неокруглен­ность) ? Если ее не указать, то [ы] нельзя отличить по характеристике от [у]: оба они окажутся низкими, диф­фузными и различительных признаков не обнаружат.

Артикуляционное изучение звуков русского языка было начато работами замечательных ученых-филологов XVIII в.— В. К. Тредиа- ковского и М. В. Ломоносова. Особенно много сделали В. А. Богоро- дицкий (Казань), А. И. Томсо'н (Одесса), Л. В. Щерба (Петербург) в конце XIX — начале XX в. Они впервые стали изучать русские звуки с помощью аппаратуры, соединив непосредственно слуховой анализ с инструментальным.

Акустическая классификация звуков многих языков (в том числе русского) была дана в 1955 г. Р. О. Якобсоном, Г. Фантом и М. Халле.

Особенно значительны заслуги в изучении звуковой стороны рус­ского языка фонетической лаборатории при Ленинградском универ­ситете (Л. В. Щерба, Л. Р. Зиндер, М. И. Матусевич, Л. В. Бондарко), лаборатории при Институте русского языка АН СССР (С. С. Высоц­кий, А. М. Кузнецова, Р. Ф. Пауфошима), лабораторий при Москов­ском университете (Л. В. Златоустова) и при Киевском (Л. Г. Ска­лозуб).