§ 93. Слова различных групп в синтаксической функции сказуемого

С именами выдающихся русских лингвистов А. А. Барсова, А. X. Востокова, В. В. Виноградова, А. М. Пешковского, Л. В. Щербы связана традиция рассматривать слова типа надо как самостоятельную группу слов. При этом Пешковский не включал эти сло­ва в состав частей речи вообще, а Щерба и Виноградов полагали, что эти слова составляют особую часть ре­чи — категорию состояния.

Состав категории состояния, по мнению этих ученых, оказывается довольно широким. Это происходит, во-первых, из-за рассмотрения слов типа скучно, весело, тоскливо, употребляемых в функции сказуемого, как ка­тегории состояния. Таким образом, получается, что в слове типа скучно мы имеем три омонима, принадлежа­щих к разным частям речи: Это занятие скучно —■ крат­кое прилагательное; Он рассказывал долго и скучно — наречие; Мне скучно — категория состояния.

Во-вторых, категория состояния, по мнению Щербы и Виноградова, включает в себя такие употребляемые в функции сказуемого слова, как грех, срам, пора, время, лень. Таким образом, слово грех в предложении Грех — не беда, молва нехороша (Гр.) является существитель­ным, а в предложении Над старостью смеяться грех (Гр.) — категорией состояния.

Стремление причислить любое слово, выступающее в синтаксической функции сказуемого, к категории со­стояния отражается в еще более расширительном по­нимании категории состояния как особой части речи. Виноградов, например, относил к категории состояния такие слова, как рад, горазд, должен. В этом случае в категорию состояния попадали уже и изменяемые, морфологически охарактеризованные слова. Щерба включал в категорию состояния не только эти слова, но и такие языковые единицы, как без чувств, в сюртуке. Следовательно, категория состояния — это такие слова, которые, не будучи глаголами, выступают в функции сказуемого. При этом уже не обращается внимание на то, являются ли эти слова изменяемыми, выполняют ли они только функцию сказуемого.

Представляется, что такую трактовку категории состояния как особой части речи трудно принять. Дело в том, что принцип «синтаксическая функция» является ведущим лишь при классификации лексем, не имеющих форм словоизменения. Определение принадлежности лексем с формами словоизменения к той или иной части речи осуществляется прежде всего на основе граммати­ческих признаков.

Как уже отмечалось, в принципе можно построить классификацию словоформ на основе их синтаксических функций. Тогда, в частности, краткие формы прилага­тельных будут оторваны от полных, формы косвенных падежей существительных — от формы именительного падежа и т. д. Кроме того, словоформы, способные вы­полнять различные синтаксические функции, окажутся в разных группах. Так, инфинитив в функции сказуемо­го [И царица хохотать... (П.)] будет противостоять инфинитиву в функции подлежащего (Курить воспре­щается), прилагательное в функции определения [Отец её был добрый малый (П.) ] — прилагательному в функ­ции сказуемого (Он — добрый).

Именно к таким результатам приводит сугубо син­таксическая классификация, связанная с расширитель­ным толкованием категории состояния как части речи. Однако эта классификация, во-первых, находится в про­тиворечии с принципами, на основе которых выделяются другие части речи. Во-вторых, отнесение одной и той же словоформы в разных синтаксических функциях к раз­ным частям речи противоречит не только грамматиче­ской, но и лексикографической практике (речь, разу­меется, не идет об омонимах, принадлежащих к разным частям речи).