§ 30. Содержательные характеристики падежей

Уже отмечалось, что изолированная падежная фор­ма не может обозначить то отношение, которое связы­вает явления, обозначенные этой словоформой и слово­формой «подчиняющей». Например, словоформа чело­веком сама по себе не предопределяет того, в каких именно отношениях находится «человек» с другими предметами. Это могут быть, например, отношения и субъекта действия: Всякое дело человеком славится, и объекта действия: любоваться человеком. Не следует полагать, что высказанным соображениям противоре­чат такие, например, случаи, как «Огня!»,— кричат (Кр) или: Карету мне, карету! (Гр.). Здесь падежная форма взаимодействует с отсутствующим, но подразу­меваемым глаголом.

При этом падежная форма выступает как своего рода омоним. Набор значений для того или другого па­дежа может варьироваться в зависимости от лексиче­ского значения словоформы. Так, словоформа челове­ком едва ли может в тексте получить значение места, а словоформа берегом такое значение получает: идти берегом; словоформа человеком имеет в тексте значение субъекта действия, а для словоформы берегом это едва ли возможно. Иными словами, содержательная характе­ристика падежа зависит от лексического значения суще­ствительного.

В русском языке различные лексемы способны сое­диняться с разным количеством падежных форм. На­пример, глагол слушать может соединяться с формами именительного [А Васька слушает... (Кр.)], винитель­ного [...Слушайте Революцию (Бл.)] и творительного [Всем телом, всем сердцем, всем сознанием слушайте революцию (Бл.)] падежей. Глагол говорить может еще соединяться с формой дательного падежа: говорить сы­ну. Существуют и словоформы (полнозначные и служеб­ные), которые могут сочетаться с одной-единственной падежной формой существительного. Так, словоформы типа холодно, жарко, весело в значении состояния могут соединяться без предлога только с формами дательного падежа: мне холодно, ребятам весело. Предлог из, на­пример, сочетается только с формой родительного па­дежа, а предлог к — только с формой дательного паде­жа. Это различие в свойствах «подчиняющих» лексем также оказывает воздействие на содержательные ха­рактеристики падежных форм. В тех случаях, когда «подчиняющая» лексема может соединяться с одной- единственной падежной формой, трудно говорить о со­держании, выражаемом падежной формой. (Ср. с отсут­ствием содержательных характеристик у прилагатель­ных, определяющих существительные необщего рода.) Если «подчиняющее» слово имеет значение действия или состояния, то единственная сочетающаяся с ним падеж­ная форма имеет значение субъекта этого действия или состояния. В тех же случаях, когда «подчиняющая» лек­сема может соединяться с несколькими падежными фор­мами, каждая из них наделена особым содержанием: сын принёс, сыну принёс, сына принёс. (Ср. с содержательными характеристиками прилагательных, соединяющихся с существительными общего рода.)

Не следует, однако, представлять дело упрощенно, полагая, что различие в возможном наборе «подчинен­ных» падежных форм всегда имеет содержательную ценность. Здесь (как и в фонетике и в словообразова­нии) возможно свободное варьирование; ср.: помощь не требуется — помощи не требуется; не давать разре­шения — не давать разрешение; памятник поэта — па­мятник поэту и т. п. Кроме того, на значение падежной формы влияет и характер синтаксических отношений, в которые включена эта форма: относится ли она только к какому-либо слову или ко всему предложению в целом. Например, формы родительного падежа в предложении Он лишился покоя третьего февраля имеют различное значение, что обусловлено, в частности, различием в их синтаксических ролях: первая форма связана с глаго­лом, а вторая —со всем предложением

"Итак, падежная форма может быть лишена собст­венного содержания только связывая словоформы в словосочетании и предложении. Однако падежная фор­ма может и выражать определенное содержание. Ка­ково оно будет, зависит от самой падежной формы, от лексических значений «подчиненного» и «подчиняюще­го» слов, от синтаксических возможностей «подчиняю­щего» слова, а также от характера связи, в которую вступает падежная форма.