§ 20. Временность и темпоральность

395

Dasein делить с другим один мир. Различные способы фактического бытия-друг-с-другом конституируют всякий раз лишь фактические возможности широты и подлинности размыкания мира, различные фактические возможности интерсубъективного удостоверения в обнаруженном и интерсубъективного обоснования согласия в понимании мира, а также фактические возможности предоставления экзистентных возможностей каждому и руководства ими. Опять же, вовсе не случайно, что мы уясняем для себя, что означает мир в онтологическом смысле, исхо- 422 дя из внутримирного сущего, к которому относится не только подручное и наличное, но — для наивного понимания — также существование (Dasein) других. Окружающие люди точно так же наличны и (наряду с другим наличным) составляют мир. Чтобы ухватить это расхожее понятие мира, достаточно указать на понятие космоса, например, у ап. Павла. Здесь космос означает не только целокупность растений, животных и Земли, но в первую очередь — существование человека как богооставленного в его взаимосвязи с Землей, звездами, животными и растениями,

Мир экзистирует, т. е. он есть, лишь постольку, поскольку Dasein есть вот-здесь. Только когда мир есть вот-здесь, когда Dasein как бытие-в-мире экзистирует, только тогда есть вот-здесь и понимание мира, и только когда оно (это понимание) экзистирует, только тогда обнажается внутримирное сущее как наличное и подручное. Понимание мира как понимание Dasein есть само-понимание. Самость и мир взаимно принадлежат друг другу в одном и том же сущем — Dasein. Самость и мир — не два [различных] сущих, как субъект и объект, но также и не Я и Ты. Самость и мир в единстве структуры бытия-в-мире суть фундаментальное определение самого Dasein. Лишь поскольку «субъект» определен через бытие-в-мире, он может как самость стать Ты для другого. Лишь поскольку я есмь экзисти-рующая самость, я есмь возможное Ты для другого как самости. Фундаментальное условие, позволяющее самости в совмест-ном-бытии с другими стать возможным Ты, коренится в том, что Dasein как самость есть так, что оно экзистирует как бытие-в-мире. Тогда Ты означает: Ты, сущий рядом со мной в некотором мире. Если отношение Я к Ты и представляет собой некоторое совершенно особое отношение экзистенции, тем не менее,

396

Проблема онтологической дифференции

20. Временность и темпоральность

397

оно не может быть признано экзистенциально, т. е. философски, покуда не задан вопрос о том, что вообще означает экзистенция. Но экзистенции принадлежит бытие-в-мире. То обстоятельство, что для так сущего в этом бытии дело идет о самой способности быть,— самость служит онтологической предпосылкой для са-мо-отверженности, в которой каждое Dasein соотносится с дру-гим вэкзистирующем Я-Ты-отношении. Самость и мир взаимно принадлежат друг другу в единстве фундаментального устроения Dasein — бытия-в-мире. А оно есть условие возможности понимания другого Dasein и к тому же — условие понимания внутри-мирного сущего. Возможность понимания бытия внутримирно-го сущего, но еще и возможность понимания самого Dasein возможны только на основе бытия-в-мире.

Теперь мы спросим: каким образом целое этой структуры, бытия-в-мире, фундировано во временности? Фундаментальному устроению того сущего, которое — всегда мое, которое всегда есмь я сам, присуще бытие-в-лш/?е. Самость и мир взаимно принадлежат друг другу, принадлежат устроению Dasein и равноизначально определяют «субъект». Иными словами, то сущее, которое всегда есть мы сами,— Dasein — есть нечто трансцендентное.

Благодаря экспозиции понятия трансценденции сказанное до сих пор станет более внятным. Transcendere означает по смыслу слова — п(е)реступать, перебираться, проходить (сквозь), иногда — превосходить. Мы определяем философское понятие трансценденции, примеряясь к исконному значению слова, а не столько с оглядкой на традиционное философское словоупотребление, которое к тому же весьма многозначно и неопределенно. Из правильно схваченного онтологического понятия трансценденции возникнет понимание того, что, по сути, искал Кант, для которого трансценденция сместилась в центр философской проблематики, причем настолько, что он назвал свою философию трансцендентальной. Чтобы очертить понятие трансценденции, мы должны удерживать в поле зрения указанные прежде основные структуры бытийного устроения Dasein. Мы намеренно отказались от полного развертывания основных структур за-боты, чтобы не слишком перегружать первые и основополагающие ходы мысли. Поэтому последующая экспозиция понятия

трансценденции недостаточна, хотя для тех предметов, на которых мы в первую очередь делаем ударение, ее нам достанет.

Трансцендентное, согласно популярному философскому значению слова,— это потустороннее сущее. Часто, говоря о трансцендентном, имеют в виду Бога. В рамках теории познания под трансцендентным понимают то, что лежит по ту сторону сферы субъекта, т. е. веши в себе, объекты. Трансцендентное в этом смысле означает лежащее вне субъекта. Тогда это — то, что выступает, соответственно, уже выступило за пределы субъекта как если бы оно всегда было внутри — как если бы Dasein выступало за пределы самого себя лишь тогда, когда оно именно вступает в отношение с некоторой вещью. Вещь никогда не транс-цендирует и никогда не трансцендентна в смысле преступившего [пределы!. Еще в меньшей степени она трансцендентна в подлинном смысле слова. Преступающее как таковое или такое [сущее], чей способ бытия должен определяться через это правильно понятое преступание, и есть Dasein. Мы видели с разных сторон, что в опыте сущего, а в особенности в обхождении с подручной утварью, Dasein всякий раз понимает обстоятельства дела; мы видели, что оно возвращается к таковому сущему впервые из предшествующего понимания взаимосвязи обстоятельств дела, понимания значимости и мира. Сущее должно стоять в свете понятых обстоятельств дела, дабы подручная утварь могла выйти навстречу. Средство и подручное выходят навстречу в горизонте понятого мира; они выходят навстречу всегда как внутримирное сущее. Мир заранее понят, когда нам встречаются объекты. Поэтому мы говорим: мир в определенном смысле куда в большей степени вовне, чем все объекты, он объективнее любых объектов, хотя и не имеет присущего объектам способа бытия. Способ бытия мира — не бытие-в-наличии, как у объектов. Мир экзи-стирует. Мир — уже для расхожего понятия трансценденции — собственно трансцендентное, еще более потустороннее, чем объекты, и в то же время это потустороннее как экзистируюшее есть фундаментальное определение бытия-в-мире, определение 425 Dasein. Если мир — трансцендентное, то собственно трансцендентное — это Dasein. Тем самым мы впервые достигаем подлинного онтологического смысла трансценденции, который примыкает к общепринятому основному значению слова. Transcendere

398

Проблема онтологической дифферениии

426

означает преступать, transcendens, трансцендентное, значит преступающее как таковое, а не то, куда я ступаю, преступая. Мир трансцендентен, поскольку он образует принадлежащее структуре бытия-в-мире преступание в направлении к... как таковое. Dasein в своем бытии — преступающее и тем самым совсем не имманентное. Трансцендирующие [cyuinej — не объекты — вещи никогда не могут трансцендировать и быть трансцендентными — но трансцендирующие, т. е. про- и пре-ступающие, суть «субъекты» в онтологически правильно понятом смысле — в смысле Dasein. Только сущее тем способом, каковым бытийству-ет Dasein, трансцендирует и при этом так, что именно трансцен-денция характеризует по существу его бытие. Именно то, что в теории познания обозначают как имманентное, совершенно искажая при этом феноменальное положение дел,— сфера субъекта — есть в себе самом первично и единственно трансцендентное. Dasein, поскольку оно конституировано бытием-в-мире,— это сущее, которое в своем бытии есть по ту сторону самого себя. Его самой собственной бытийной структуре принадлежит ёттекби'а. Это трансцендирование означает не только и не в первую очередь самосоотнесение некоего субъекта с объектом. Трансценденция означает: понимать себя из некоторого мира. Dasein как таковое есть по ту сторону самого себя. Только такое сущее, бытийному устроению которого присуща трансценден-ция, имеет возможность быть чем-то таким, что выступает как самость. Трансценденция служит даже предпосылкой того, что Dasein имеет характер самости. Самость Dasein имеет основание в его трансценденции. Неверно, что Dasein есть сначала некое Я-Сам, которое потом нечто преступает. В понятии самости лежит «по-направлению-к-себе» и «прочь-из-себя». То, что экзи-стирует как самость, способно на это только как трансцендентное. Эта основывающаяся в трансценденции самость, это возможное «по-направлению-к-себе» и «прочь-из-себя» служит предпосылкой того, каким образом Dasein фактически располагает различными возможностями — овладеть собой и потерять себя. Но это и предпосылка того, что Dasein есть совместное-бы-тие с другими в смысле Меня-Самого и Тебя-Самого. Неверно, что Dasein экзисттфует поначалу некоторым загадочным образом, чтобы потом пере-ступить через самого себя и выступить

S 20. Временность и темпоральность

399

вовне к другому или к наличному; напротив, экзистировать всегда уже означает: преступать или, лучше, преступить.

Dasein трансцендентно. Предметы и вещи никогда не транс-цендентны. В фундаментальном устроении бытия-в-мире дает о себе знать исконная суть трансценденции. Трансценденция, преступание Dasein по-ту-сторону, за-пределы делает возможным то, что Dasein вступает в отношение с сущим как сущим, будь то имеющееся в наличии, другие или само Dasein. Трансценденция, пусть и не как таковая, ведома самому Dasein. Она делает возможным возвращение к сущему так, что в ней имеет свое основание предварительное понимание бытия. Сущее, которое мы именуем Dasein, открыто для... Открытость принадлежит его бытию. Это его «вот» (Da), в котором оно вот-здесь для себя, в котором другие суть вот-рядом, в направлении которого (этого «вот») выходят навстречу подручное и наличное.

Лейбниц назвал духовно-душевные субстанции монадами. Точнее говоря, он все вообще субстанции интерпретировал как монады (единицы). Он высказал по поводу монад знаменитое положение: у монад нет окон, т. с. они не выглядывают вовне из самих себя, из внутренности раковины. У монад нет окон, поскольку они им не нужны, монадам нет никакой необходимости выглядывать из нутра раковины, поскольку им достаточно того, что они имеют в себе как свое достояние. Каждая монада как таковая является представляющей в соответствии с присущей ей степенью бодрствования. По возможности в каждой монаде репрезентирована вся совокупность других монад, т. е. целостность сущего. Каждая монада уже представляет внутри себя мир 427 в целом. Каждая монада отличается присущей ей степенью бодрствования в отношении отчетливости представления, в котором ей, причем только из нее самой, доступна совокупность прочих монад. Каждая монада, каждая субстанция есть в себе представление, репрезентирование в том смысле, что она репрезентирует совокупность всего сущего.

Из развитого нами [описания] фундаментального устройства Dasein — бытия-в-мире или трансценденции — можно впервые сделать по-настоящему ясным, что подразумевает, в сущности, лейбницево положение об отсутствии окон у монад. Dasein как монаде не требуется никаких окон, чтобы высматривать нечто

400

Проблема онтологической дифференции

вне самого себя, не потому, как полагает Лейбниц, что все сущее уже доступно внутри раковины и, стало быть, вполне может быть замкнуто и инкапсулировано в себе, но потому, что монада, Dasein, в соответствии со своим собственным способом быть (в соответствии с трансценденцией) уже — снаружи, т. е. — при другом сущем, а это значит — всегда при самом себе. Dasein есть вовсе не в раковине. За счет исходной трансценденции окно становится для Dasein излишним. Лейбниц в своей монадологиче-ской интерпретации субстанции, без сомнения, имел в виду, говоря об отсутствии у монад окон, некий подлинный феномен. Вот только ориентация на традиционное понятие субстанции помешала ему понять исходное основание этого отсутствия окон и правильно истолковать увиденный им феномен. Он не смог увидеть, что монада, поскольку она по сути представляющая, т. е. отражающая некий мир, есть трансценденция, а не нечто подручное наподобие субстанции, раковина без окон. Неверно, что трансценденция учреждается только тогда, когда некий субъект сходится с неким объектом или некое Ты с неким Я, но само Dasein как «бытие-субъектом» трансцендирует. Dasein как таковое есть бытие-к-себе, совместное-бытие с другими при подруч-428 ном и наличном. В этих структурных моментах «к-себе», «с-дру-гими» и «при-наличном» заключен сквозной характер пре-ступа-ния, трансценденции. Мы обозначаем единство этих отношений как бытие-в... (In-sein), принадлежащее Dasein. Оно имеет смысл исконно присущей Dasein доверительной близости самого себя, других, подручного и наличного. Как таковая эта близость есть близость мира.

Бытие-в... есть по сути бытие-в-мире. И это ясно из сказанного раньше. Dasein как самость е,ст:ъ ради самого себя. Это — исходный модус, в котором оно есть к-себе. Но Dasein есть оно само только как бытие при подручном, т. е. при таком сущем, которое оно понимает из взаимосвязей «для-того-чтобы». Отношения «для-того-чтобы» коренятся в «ради». Единство этих относящихся к бытию-в... структурных целостностей есть мир. Бытие-в... есть бытие-в-мире.

Как возможен сам мир как целое? Точнее, почему первичная структура"бытия-в-мире как таковая имеет основание в трансценденции? В чем основывается сама трансценденция Dasein?