§ 16. Разработка онтологической проблемы копулы

263

ной для более поздней большой «Логики»: отрицание в отрицательном суждении представляет собой лишь новое, второе суждение об истине первого, которое, собственно, всегда нужно мыслить как утвердительное. Второе суждение есть суждение об истинности, соответственно, ложности, первого. Это приводит к тому, что Лотце говорит: всякое суждение есть как бы двойное суждение. «S равно Р» означает: S есть Р, да, это истинно. S не равно Р означает: нет, это не так, а именно, что S равно R причем последнее как утвердительное суждение всегда лежит в основе.

Прежде всего, не вступая в полемику, нужно спросить по поводу учения Лотце: следует ли попросту полагать, что отрицание равно разделению? Что означает здесь разделение, коль скоро Лотце считает невозможной отрицательную копулу, т. е. разделяющую связку? Далее нужно спросить: состоит ли первичный смысл связки в связывании? Конечно, об этом говорит само имя. Но вопрос остается: можем ли мы, занимаясь проблемой «есть» и его онтологического смысла, ориентироваться на «есть» как копулу; не получается ли так, что когда я беру «есть» как копулу, как связь, тем самым я уже заранее обречен на определенную интерпретацию «есть», которая, возможно, не позволяет проникнуть в центр проблемы.

Лотце, как мы уже подчеркивали, сумел развить свое учение об удвоении суждения и каждого высказывания еще дальше. Он называет это удвоение расщеплением на главную мысль и побочную мысль. Р-бытие S — это главная мысль, которая выражает содержание предложения. Привходящее «да, это так» или «да, это истинно» представляет собой побочную мысль. Мы снова видим, как в этом разведении главной и побочной мысли Лотце возвращается к тому, что подчеркивал уже Аристотель: «есть» означает, с одной стороны, связь, а с другой стороны, значит истинность. Лотце говорит в своей большой «Логике»: «Теперь уже ясно, что нам может быть дано столько существенно различных форм суждения, сколько дано существенно различных значений копулы, т. е. — различных побочных мыслей, которые мы образуем, связывая субъект и предикат, и выражаем более или менее полно в синтаксической форме предложения»'². Относительно

284

'Лотце, Логика (1874), (Издание Феликса Майнера, Лейпциг, 1912), с. 59.

264

Тезис

категорического суждения: S равняется Р, чаще всего избираемого в логике в качестве примера, Лотце замечает: «Что касается этой формы, то тут едва ли есть, что изучать, ее строение кажется совершенно простым и прозрачным; нужно только показать, что эта кажущаяся ясность совершенно загадочна, и что темнота, которая сгустилась вокруг копулы в категорическом суждении, будет еще в течение долгого времени представлять собой побуждающую причину последующих видоизменений логической работы»". Лотце увидел здесь, в действительности, гораздо больше, чем его последователи. Именно эта проблема копулы, чью историю мы проследили здесь только в виде отдельных намеков, по мере того, как работе, начатой Лотце, придавали все более жесткую форму, не смогла найти должного признания. Напротив, некое своеобразное переплетение идей Лотце и теоретике-познавательного обновления кантианской философии привело к тому, что, начиная примерно с 1870 года, происходит еще большее отторжение вопроса о копуле от онтологической проблематики.

Мы видели, что уже Аристотель определяет высказывание, логос, как то, что может быть истинным или ложным. Суждение есть носитель истины. Знание же имеет ту отличительную черту, что оно должно быть истинным. Стало быть, основная форма знания — это суждение, которое не просто исконно [претендует на истинность], но единственно только и может быть истинным. Тезис Гоббса «познавание есть образование суждений», мог бы быть переводом современной логики и теории познания. То, на что направлено познание, есть объект или предмет деятельности суждения. В соответствии с так называемым коперниковым переворотом, совершенным Кантом в интерпретации знания, согласно которому не познание должно сообразовываться с предметами, но, наоборот, предметы — с познанием, истина знания, т. е. истина суждения, становится мерилом предмета, объекта или, точнее, предметности, соответственно,— объективности. Но, как показывает копула, в суждении всегда выражено бытие. Истинное суждение есть знание об объекте. Когда о чем-то истинно судят, это определяет предметность предмета или объективность познанных объектов. Объективность или предмет-

" Там же, с. 72.