§ 20. Временность и темпоральность

379

полную трезвость чисто содержательной постановки вопроса и нимало не впадая в очарование.

То, что мы ищем, есть ёттёкеша rfj? огкпа?. Для Платона это ёттёкауа представляет собой условие возможности всякого познания. Платон говорит, во-первых: ccyaOov или iSea äyaöoö есть ev то •уусоату теХеиташ r\ той cryaOoD iSea ка! цоуьд öpäaBai ', т. е. идея блага — в познавании или познаваемом и понимаемом, вообще — в области того, что нам некоторым образом доступно, есть то самое, что лежит в конце, к чему восходит или, наоборот, от чего отправляется всякое познавание. Ä-ya06y — iioyi? öpaaöai, благо едва ли можно видеть. Во-вторых, Платон говорит об dyaöov:"Ei/ те уолты airrf} кир'ш dXf|Oeia.v ка! vow ттараахоцёуп⁶⁷. Благо — то самое, что господствует в познании и делает возможным истину. Так становится понятно, каким образом ёттёкеьуа ttj? oüa'ias есть то, о чем нужно спрашивать, коль скоро предметом познания должно стать бытие. Как следует определять ёттёке1Уа, что означа- 405 ет это «по ту сторону», что у Платона означает идея блага, и каким образом эта идея блага есть то самое, что должно делать возможным знание и истину, все это во многих отношениях остается темным. Мы не вдаемся здесь в трудности Платоновой интерпретации, мы не вдаемся и в доказательство взаимосвязи идеи блага с тем, что мы разобрали ранее, говоря о понимании бытия в античности и его происхождении из произведения. Все выглядит так, будто наш тезис о том, что античная философия интерпретирует бытие в горизонте произведения в самом широком смысле этого слова, не имеет никакого отношения к тому, что Платон фиксирует в качестве условия возможности понимания бытия. Наша интерпретация античной онтологии, ее путеводной нити кажется [поэтому] произвольной. Что общего может иметь идея блага с произведением? Мы не будем в это вдаваться, намекнем только, что iSea dyaöoij есть не что иное, как бтциоируб?, т. е. творец (Hersteller) как таковой. Уже это позволяет увидеть, как iSea ä-yaOoü, связана с Troietv, ттра£1?, тёх^л в самом широком смысле.

"' Там же, VII 517 о 8 f. [«...идея блага в познаваемом — самое последнее (предельное), и ее едва ли (с трудом, с большим усилием) можно видеть».— Примеч. переводчика.]

"Там же, 517 сЗ f. [«...в [области] умопостигаемого она сама (sc., идея блага) — госпожа, хранящая истину и ум».— Примеч. переводчика.

380

Проблема онтологической дифференции

в) Временная интерпретация экзистентно собственного и не собственного понимания

Вопрос о возможности понимания бытия упирается в нечто такое, что лежит по ту сторону бытия, внекое«по-ту-сторону». Мы обнаружим и притом без помощи всяких уподоблений, что делает понимание бытия возможным, если спросим сначала: что делает возможным понимание как таковое? Один из существенных моментов понимания — набросок; само же понимание принадлежит сущностному устроению Dasein. Мы продолжаем спрашивать об этом феномене и его возможности. Для этого мы должны заодно вспомнить о том, что [было сказано] раньше: понимание принадлежит фундаментальному устроению Dasein, Dasein же основывается во временности. В какой мере эта по-406 следняя есть условие возможности для понимания вообще? В какой мере набросок имеет основание во временности! Каким образом временность служит условием возможности для понимания бытия? Действительно ли мы понимаем бытие сущего из времени? Прежде всего мы предпримем интерпретацию понимания, исходящую из временности, причем мы берем понимание как оптическое, экзистентное понимание, пока еще не понимание бытия. Мы спрашиваем далее, каким образом экзистирующее отношение к сущему, к имеющемуся в наличии в самом широком смысле в качестве понимания имеет свое основание во временности, и каким образом, далее, понимание бытия, принадлежащее этому экзистирующему отношению к сущему, в свою очередь, обусловлено временем. Основывается ли возможность и структура различия бытия и сущего во временности? Должна ли онтологическая дифференция истолковываться темпорально?

В какой мере экзистентное понимание определено временностью? Мы уже слышали ранее, что временность есть равноис-ходное экстатически-горизонтальное единство будущего, бывшего и настоящего. Понимание представляет собой фундаментальное определение экзистирования. Собственно-свою экзистенцию, т. е. такое экзистирование Dasein, в качестве которого Dasein есть оно само в своей (и из своей) самой собственной, им самим выбранной возможности, мы называем решимостью. Решимость имеет свою собственную временность. Мы попытаемся кратко продемонстрировать это только в одном определенном