Новый взгляд Своё

Я проведу упражнение для тех, кто хочет. Давайте закроем глаза и успокоимся. Перед внутренним взором мы раскрываемся широко-широко и подставляем всю нашу поверхность неведанной великой силе. Перед ее величием мы становимся крошечными. Мы просим без слов. Мы осознаем разрыв между великой душой и нашей собственной. Быть может, мы чувствуем могущественность

и в то же время легкость великой силы. Мы ощущаем ее широту, нашу крошечность и эту легкость. А теперь отвернемся от нее, вот она осталась позади, как солнце, светящее издалека. И обратимся к своему близкому, простому, человеческому.

Чужое

Хочу сказать несколько слов о тайнах. Что делать, если ты узнал тайну, о которой не должен был знать? Приведу простой пример. Иногда человек со мной говорит, а я замечаю: если пустить его слова в душу, ее это обременит. Словно чужое вдруг заполнило ее. А для моего собственного, соразмерного мне уже нет места. Это происходит с представителями помогающих профессий, которые задают много вопросов. Чужое обременяет их, и может быть, именно поэтому по прошествии некоторого времени они чувствуют себя изможденными и опустошенными. Они слишком часто позволяют наполнять их тем, что им не принадлежит. Поэтому я решил спрашивать как можно меньше. Это важно для моей души и помогает мне беречь силы.

Иногда дети становятся наперсниками родителей. Они узнают тайны, которые их не касаются, например, про супружеские отношения родителей. Или если родители натворили дел и сообщают об этом детям, для детей это пагубно. Но есть один способ, как этого избежать. Нужно пройти очищение, чтобы освободиться от тайны. Это значит, что я выпускаю тайну из себя, и пусть она сама найдет, где ее место. Я просто прошу ее выйти из меня и возвращаюсь в себя. Это один способ. А есть еще другой: направить на тайну сверкающий свет, в котором она растопится. Это всего лишь образ. Но он на опыте позволяет освободиться от чужого.

Источник жизни

Сделаем маленькое упражнение.

Представим себе, что мы разделены на две половины. В правой половине мы чувствуем отца. За отцом чувствуем его родителей и дедушек и бабушек, а за ними чуть дальше прадедушек и прабабушек. Мы раскрываемся навстречу жизненной силе, пришедшей к нам от предков и втекающей в наши жилы. Мы чувствуем их силу. И к ним она пришла издалека. Все эти предки прожили насыщенную жизнь. Они получили жизнь и передали другим. А теперь они стоят за нами. Мы чувствуем тепло, проникающее в нас вместе с их силой. И чувствуем разницу с другой половиной, где этой связи пока нет.

А теперь обратимся к другой стороне и почувствуем за плечами маму. А за мамой ее родители, за ними ее дедушки и бабушки, и прадедушки и прабабушки, и прапрадедушки и прапрабабушки — большой и сильно разветвленный род. И все исполнены жизненной силы, пришедшей издалека к предкам и теперь изливающейся на нас и проникающей в нас.

И вот мы чувствуем, как обе реки жизни, папина и мамина, сливаются в одну. Это неповторимое сочетание. Нас переполняют тепло и сила, возможно, мы чувствуем, как сила накапливается и хочет излиться дальше — на наших детей и на жизненные задачи. Можно направить этот поток на болезнь, какой бы она ни была. Иногда болезнь прерывает связь с рекой жизни. Она дает нам понять, что произошел сбой. Она хочет, чтобы мы устранили этот разрыв. Если мы, принуждаемые болезнью, восстанавливаем эту связь, значит, болезнь выполнила свое предназначение.

Травма

Травма возникает, когда попадаешь в опасную для жизни ситуацию или когда думаешь, что ситуация опасна для жизни, хотя в действительности это может быть и не так. Травма накладывает отпечаток и на тело, и на душу. Отпечаток остается, так как телесное и душевное движение не могло завершиться. Поэтому травму можно снова спровоцировать, и она будет нас беспокоить, как если бы это случилось вчера.

В семейных расстановках мы наблюдаем, что многие травмы не связаны непосредственно с событиями личной биографии, а переняты от других членов семьи. В этих случаях мы имеем дело не с личной травмой, а с системной. Системная травма всегда коренится в отношениях. В чьих-то отношениях что-то не было доведено до конца. Как правило, это значит, что назревшее примирение не удалось или человек отказался отвечать за последствия своей вины, которая всегда относится к конкретным людям, а другой член семьи взялся закончить незавершенное или взвалил на себя чужую вину, словно она его. Это и есть системная травма.

Работать с системной травмой как с личной или лечить ее, к примеру, лекарствами или телесными упражнениями, недостаточно. Замечу, что к системной травме нужен особый подход. В данной системе следует искать человека или нескольких людей, которых исключили, которые не были интегрированы в систему или не довели до конца какое-либо дело. Итак, мы ищем системно: что является первичной травмой? Если удается это выяснить, можно с помощью заместителей задним числом наверстать примирение в расстановке. В случае успеха человек, перенявший травму другого члена семьи, вдруг обретает свободу. Освобождается просто потому, что травма вернулась туда, откуда пришла.

Когда мы работаем с травмированными детьми, прежде всего надо выяснить, связана ли травма с личным переживанием, когда жизнь ребенка подвергалась опасности, или речь идет о травме системного характера. От этого зависит выбор способа работы. Существуют травмы, обусловленные судьбой, как, например, война, которая охватывает всех. Здесь индивидуальная и системная терапии травмы бессильны. В этом случае от нас требуется совсем другое. Мы должны взглянуть на судьбу и подчиниться ей со словами признания: «Да, так и должно было быть, Я принимаю все как есть.» Тогда то, что раньше было травмой, превратится в источник силы, и наша связь с жизнью станет полноценнее.

Теперь я проведу маленькую медитацию. Закройте глаза. Предлагаю вам «пройтись» по всему телу и почувствовать, где еще сидит травма, отпечаток, напряжение или боль от перенесенной личной травмы. Затем представим себе, что травма вышла из нас и встала в некотором отдалении. Вне нас она может передвигаться как и куда ей вздумается, пока, наконец, не выбьется из сил.

Приглядимся к ней, может, она смотрит на нас как ребенок, который наконец сияет от радости. Теперь снова поместим ее в нас. Пусть она идет, куда ей вздумается, и, быть может, в конце концов она остановится в сердце. Тогда мы обретем гармонию с нашей душой, и, возможно, обнаружим в ней старую рану, старый страх или давнюю боль, разочарование, забытый гнев и вынем их из нас. Мы просто смотрим, что она ищет, куда идет, и где, быть может, успокоится.

А теперь возьмем телесную травму и душевную травму за руки и посмотрим вместе с ними вдаль, далеко вперед на великую судьбу, в которой есть место всему, потому что она все определяет, и скажем судьбе «да».