Доклад в Москве

Примечание. В сентябре 2001 года я был приглашен накануне семинара по семейным расстановкам с докладом в Институт психологии Ломоносовского университета в Москве. Помимо студентов и профессоров пришло много гостей. Из-за наплыва желающих многим пришлось сидеть на полу или стоять.

Что разъединяет и что примиряет нас

Хеллингер: Мне очень приятно выступать здесь, в стенах известного института. Я с радостью принял приглашение. Я размышлял, о чем мне говорить. Думаю, лучше всего поговорить о том, что разъединяет и что примиряет нас, о том, что раньше казалось противоположностями, а теперь служит миру.

Научная и феноменологическая психотерапия

Сначала скажу несколько слов о научной и феноменологической психотерапии. Научная терапия широко распространена, например, бихевиоризм — это научная психотерапия. Одним из пионеров бихевиоризма был Павлов. В Санкт-Петербурге мне выпала честь выступать в институте, где он преподавал.

Что значит научная психотерапия? Научная психотерапия полагает, что с душой можно обращаться наравне со всеми другими явлениями природы, то есть, выяснив, как люди реагируют на раздражители, на них можно соответствующим образом повлиять. Потому в научной психотерапии активным лицом является психотерапевт или психолог, с помощью научных методов помогающий людям измениться. В этой среде бытует представление, что подобное лечение можно повторить.

Феноменологическая психотерапия во многом противостоит этому подходу. Что значит феноменологическая? Это значит, что терапевт сталкивается со множеством феноменов, не различая их. Он погружается в них безо всякого намерения, например, без намерения вылечить. Он ждет, пока среди феноменов проявится существенное. И он не боится того, что видит.

Приведу пример. Иногда к психотерапевту приходит клиент и выясняется, что ему осталось жить недолго. Тогда некоторые терапевты боятся ему об этом сказать. Один мужчина пришел ко мне однажды на группу и сказал, что у него рак. Было видно, что ему жить осталось недолго. Я спросил его, чего он от меня хочет, и он ответил, что хочет разобраться в отношениях с мамой, которые в детстве причинили ему много боли. Я сказал ему:

— Но зачем? Тебе ведь недолго жить осталось.

И попросил его закрыть глаза — он сидел рядом со мной — а затем продолжил:

— Представь себе, что смерть стоит перед тобой. Поклонись ей слегка.

Было видно, что внутри него происходила борьба. А потом по щекам у него потекли слезы, и он слегка поклонился. Я предоставил его движениям души, нисколько не вмешиваясь. Примерно через десять минут он открыл глаза. Я спросил:

Как ты себя сейчас чувствуешь?

Поспокойнее, — ответил он.

Это и есть феноменологическая терапия. Я не вмешиваюсь извне. Я позволяю душе клиента погрузиться в действительность, как она есть, в действительность, которая действует, стоит ее открыть и увидеть. Феноменологический метод требует погружения в ситуацию, как она есть, без предварительных знаний и не опираясь на теорию. Тогда в ситуации проявится существенное. Иногда это одно только слово, но это слово меняет все.

Приведу подходящий пример (ср. пример «Теперь я русская»). Несколько месяцев назад на одном интернациональном конгрессе по системным расстановкам в Вюрцбурге я демонстрировал целый день семейные расстановки. Одна клиентка сказала, что она родом из Казахстана, но уже долгое время живет в Германии. Я спросил ее:

— Что произошло в твоей родительской семье?

Она ответила, что ее предки по происхождению немцы, уехавшие жить в Россию. Ее дедушка погиб в лагере, другой дедушка и бабушки тоже пострадали.

Сначала я расставил дедушек и бабушек, а напротив поместил заместительницу России. Затем сбоку от России я поставил троих заместителей немецких солдат. Заместительница России — собственно, она замещала матушку Русь — была исполнена боли и чувства. Заместитель одного из солдат стоял навытяжку, не шелохнувшись. Но мало-помалу его одолела великая боль, и он поклонился заместительнице России. А заместительница России его обняла.

Затем я ввел в расстановку клиентку и попросил ее сказать одну единственную фразу: «Теперь я русская». Это феноменологическая фраза. Ее не выдумать путем размышлений. Я попросил сказать эти слова России: «Теперь я русская». Сначала клиентка сопротивлялась, а затем произнесла эту фразу: «Теперь я русская». В ту же секунду бабушки и дедушки почувствовали облегчение. Что такого важного в этой фразе? Многие немцы, давным-давно приехавшие жить в Россию, отказываются признать давшую им прибежище Россию своей новой родиной и не испытывают благодарности за то, что они от нее получили.

Когда женщина произнесла фразу «Теперь я русская», что-то сдвинулось в ее душе. Сегодня утром ко мне подошла ее терапевт — она приехала на мой семинар — и рассказала, как отразились эти слова в жизни клиентки. Она была скрипачкой, с пяти лет играла на скрипке, ее готовили в солисты. Но с тех пор, как Наташа уехала в Германию, она перестала играть. А через несколько недель после расстановки снова взяла скрипку в руки, быстро наверстала упущенное и сдала все нужные для диплома экзамены. Русская душа вернулась к ней.

Аплодисменты в зале.

Итак, это и есть феноменологическая терапия. Такую фразу не вычислить ни по какой теории. Но поскольку я без предубеждений окунулся в ситуацию, мне на ум пришли эти слова. И их оказалось достаточно. Некоторое время назад я написал историю, в которой сравниваются научный и феноменологический пути познания. История называется «Двуликое знание».