Иисус и Христос

И тем не менее, отвращение христиан по отношению к евреям и ужасы погромов и депортации не объяснить одним только противопоставлением бывшего и настоящего богоизбранных народов. Есть тому еще одна причина, и она представляется мне самой важной. Это связано с непримиримым противоречием между человеком Иисусом Назаретянином и верой в его воскресение и возвышение как бога. У ранних христиан человек Иисус быстро уходит на задний план. Его образ перекрывает возвысившийся Христос. Таким образом христиане вытесняют болезненную действительность, заключающуюся в том, что Иисус чувствовал себя богооставленным на кресте. Бог, в которого он верил, не пришел к нему. Известный еврейский писатель Эли Визель повествует, как в одном концентрационном лагере публично повесили ребенка. При виде такого нестерпимого ужаса один человек спросил:

Но где же бог?

Вот он висит, — ответил Эли Визель.

Апостолы не могли стерпеть правду о богооставленном Иисусе. Они убежали от нее, веруя в его воскресение и в то, что он теперь сидит справа от бога и придет судить живых и мертвых. Но человек Иисус и его человеческая судьба не отменяются из-за веры в воскресение. Мы встречаемся с Иисусом в образе евреев. Еврейство в душах христиан символизирует прежде всего правду о человеческой судьбе Иисуса, на которую христиане не решались взглянуть со всей их верой в его воскресение из мертвых и в то, что теперь он сидит справа от бога-отца. Христианам страшно встретиться с богооставленным Иисусом. И это их злит. Поэтому, борясь с ев-. реями, они борются с пугающим их Иисусом и с богом Иисуса и всех евреев. Такое представление у меня складывается, когда я наблюдаю, что происходит в душах многих христиан.

Когда перед моим мысленным взором проходят картины преследования евреев в Третьем Рейхе, как их сгоняли вместе и отправляли на смерть, и как они смиренно и кротко без сопротивления подчинялись, я вижу в них Иисуса — Иисуса человека и Иисуса еврея. Так — необычное дело — жертвы Холокоста оказались в той роли по отношению к христианам, в которой христиане видели Иисуса по отношению к евреям. Они, как народ, воплотили в своем поведении и судьбе судьбу и поведение Иисуса Христа по отношению к Синедриону и Понтию Пилату. Только теперь христиане стали палачами, а евреи приобрели черты Иисуса.

Тот же бог

Возвращаясь к представлению о богоизбранности, хочу в противоположность сказанному кое-что добавить об истоках религии в душах: что происходит в душе, почему христиане становятся христианами, а евреи евреями. Ребенок рождается в определенной семье. У него определенные родители, а у родителей свой клан, своя культура, свой народ, своя религия. Ребенку выбирать не приходится. Если ребенок принимает все как есть, без вопросов, принимает жизнь со всеми особенностями своей семьи, судьбой, возможностями, рамками, радостями и горем, тогда он раскрывает сердце не только родителям, своему народу, определенной культуре и религии — он раскрывает сердце богу и всему, что мы понимаем под этим словом. Поэтому принятие жизни — своего рода религиозный акт. Да это, собственно, и есть религиозный акт.

Итак, если человек рождается в еврейской семье, он вынужден начать жизненный путь как еврей и никак иначе, он даже не имеет права на другое. Для него это — единственно возможный путь и единственно верный. То же самое происходит с христианами. Как бы ни отличались воззрения христиан и евреев — в отношении существенного религиозного акта они сходятся. Данный акт не зависит от религиозного содержания, его нельзя отменить, если человек позднее примкнет к другой религии.

Однажды ко мне за помощью на курс пришел молодой человек, потому что он чувствовал себя отрезанным от жизни. Выяснилось, что его дедушка был крещеным евреем. Сам он ощущал себя не евреем, а христианином. В ходе расстановки его семьи я поставил рядом с дедушкой пять заместителей жертв Холокоста. Спонтанно дедушка положил голову на плечо стоявшей рядом жертвы и, помолчав, сказал: «Мое место здесь». Когда я попросил молодого человека сказать дедушке «я тоже еврей» и «я останусь евреем», ему пришлось перебороть сильные страхи и дрожь. Когда ему удалось произнести эти слова, он впервые почувствовал свой собственный вес. Что в этом такого по-настоящему религиозного? Переход в христианство или возвращение к еврейским корням? Основополагающий религиозный акт здесь — признание «я тоже еврей» и «я останусь евреем».

Дерево не выбирает, где ему расти. Место, куда падает семя, для него верное. Так и с нами. Для каждого человека место его родителей — единственно возможное и верное. И еще для каждого человека народ, к которому он принадлежит, язык, раса, религия, культура — единственно возможные и потому верные.

Если индивид согласится с существенным в том смысле, что он смиренно подчиняется большему целому, стоящему над ним и

74

другими людьми, и развивается в соответствии со своими возможностями, он будет на равных со всеми другими людьми. Одновременно он заметит, что это большее целое, или, как бы мы его ни назвали, одинаково ко всем относится и всем дает поровну; следовательно, все люди, какими бы разными они ни были, перед лицом большего целого равны.