Двуликое знание

Ученый спросил у мудреца, как части слагаются в целое и как различить знание о многих вещах и знание о полноте вещей.

Мудрец сказал:

«Рассыпанное соберется в целое, когда обретет сердцевину и насытится.

Ведь сердцевина делает многие вещи значимыми и настоящими.

Кажется, их полнота так проста, ее едва хватает,

словно тихая сила несет тебя от предмета к предмету

и остается сокрытой вблизи течения.

Чтобы познать полноту или поделиться ею,

не нужно все вещи по отдельности знать,

говорить, иметь, делать.

Хочешь попасть в город, войди в единственные ворота.

Один удар колокола заставит звонить и другие.

Сорвешь спелое яблоко, к чему знать его природу?

Возьми в руку и ешь».

Ученый заметил, мол, чтоб до правды дойти, надобно знать все детали.

Не согласился мудрец.

Нам много известно только о правде старинной.

Правда — маяк на пути — дерзкая, вечно в новинку.

Смысл ее скрыт, словно семя, упавшее с древа.

Мешкаешь жить, хочешь больше узнать,

сто шагов загадать наперед, так пропустишь всю суть

и за золото примешь лишь блеск, лес изведешь на дрова.

Ученый сказал, что ответил мудрец не на все...

Мудрец отмахнулся,

твоя полнота - словно бочка с незрелым вином, сладким и мутным.

Забродит, и время процедит его.

А вместо того, чтоб отведать, упьешься, и ноги откажут.

Так научная психотерапия отличается от феноменологической.

Уровни совести

Используя в течение шести лет феноменологический метод, я пришел к заключению, как работает человеческая совесть. Многие люди думают, что жить по закону совести — это хорошо. А некоторые даже считают, что голос совести в нас — направляющий нас голос бога. По моим наблюдениям это не так.

Если обратиться к событиям прошедших недель, то увидишь, что разрушившие здание торгового центра в Нью-Йорке люди следовали своей совести. Они хранили верность своей группе и оправдывали свой поступок, унесший жизни многих невинных людей. Совесть это оправдывает. Из обыденной жизни нам известно, если человек говорит: «Я слушаю свою совесть,» — обычно при этом он делает больно другому. Итак, совесть не говорит нам, что есть добро и зло для всех людей. Она различает добро и зло в определенном контексте. Но что это за контекст?

Совесть сродни чувству равновесия. Чувство равновесия — инстинкт. С помощью чувства равновесия мы можем многое узнать о себе. Мы можем сразу определить, падаем мы или еще стоим. Потеря равновесия — неприятное чувство, сродни угрызениям совести. Это чувство сопровождается страхом и настолько неприятно, что мы тотчас меняем поведение, чтобы вернуться к равновесию. Вернув равновесие, мы чувствуем себя хорошо. Это ощущение похоже на чувство чистой совести. Как и совесть, чувство равновесия управляет нами посредством чувств желания-нежелания.

Совесть — наш социальный вестибулярный аппарат. Если наши поступки ставят под угрозу нашу принадлежность к семье, нас мучает совесть. Муки совести настолько неприятны, что мы меняем поведение, чтобы вернуть себе право на данную принадлежность. Если мы уверены, что являемся полноправными членами семьи, у нас чистая совесть. Кстати, это поведение наблюдается и у собак — вспомним Павлова. Собака знает, что если набедокурить, можно лишиться права на принадлежность. Тогда она поджимает хвост и ретируется.