16. Иммануил Кант: критика практического разума

Таким образом, у Канта четкое различение познания (гносеологии), эстетики (способность суждения, оценочные суждения вкуса) и этики (способность желания). «Философия, будучи системой философских знаний, является наукой о последних целях человеческого разума. Это высокое понятие сообщает философии достоинство, то есть абсолютную ценность. Она есть то, что одно только и имеет внутреннюю ценность и впервые придает ценность всем другим знаниям». Сферу философии в этом всемирно-гражданском значении можно подвести под следующие вопросы, на которые отвечает философия в широком смысле:

1. Что я могу знать? Отвечает – метафизика в функции гносеологии.

2. Что я должен делать? Отвечает – мораль.

3. На что я смею надеяться? Отвечает – религия.

4. Что такое человек? Отвечает – антропология («антропос» - человек по-гречески) – учение о человеке.

«Но в сущности все это можно было бы свести к антропологии, ибо три первых вопроса относятся к последнему». Они раскрывают проблему человека.

В заключении к «Критике практического разума» Кант дает свою знаменитую фразу – «Две вещи наполняют душу все новым и все более сильным удивлением и благоговением, чем чаще и продолжительнее мы размышляем о них. Это звездное небо надо мной и моральный закон во мне». Это – две сокровенные тайны бытия, которая философия, по Канту, должна раскрыть. Со звездным небом Кант имел дело еще в первом периоде своего творчества, а моральный закон оказался гораздо более сложной задачей.

Переход от критики чистого разума к критике практического разума. Рассудок упорядочивает феномены. Фактически законы не в природе, а их рассудок создает. Поэтому пространство и время – это априорные человеческие формы чувственных данных, а не формы самой природы. Это не мир феноменов так устроен, а то рассудок все упорядочивает в пространстве и времени. Не имея доступ к миру ноуменов, теоретический разум в функции рассудка просто знает (как низшая часть разума), что где-то мир ноуменов существует. Но что этот мир собой представляет, познать не может. Но само наличие разума, способного познавать этот мир – свидетельство наличия другого мира. В мире ноуменов нет пространства и времени, нет причинности. А всякая существующая вещь – явление, соответствующее ноумену (трансцендентальное соответствует трансцендентному).

Человек, обладая разумом, принадлежит одновременно двум мирам. Разум охватывает оба мира (в разных функциях). Но нам непосредственно это не дано, мы думаем, что живем в одном мире, природно-телесном. Мы ощущаем себя только в этом мире в качестве феноменов, природных существ. «Душа созерцает себя не так, как она есть, а так, как она является себе». В природе человек подчиняется необходимости причинности, всем природным законам. И поэтому он не имеет свободы. Единственное, что на пределе своих возможностей может чистый разум – только догадываться о наличии какой-то свободной причинности в ноуменальном мире. Способен только поставить проблему свободы от этого жесткого причинного мира, но определить, доказать, познать, что это такое, он не может. Там, где заканчиваются возможности теоретического разума, гносеологии, там разум вступает в функцию практического разума.

Что такое практический разум? Так как знание всегда выражается в суждениях, предложениях, то помимо логических суждений факта, в которых выражаются законы природы, существуют иные суждения, иные предложения, от мольбы до приказа – проявления сферы практического разума, которые определяют стратегию и тактику человеческого поведения, не подчиняющихся законам природной необходимости. Практический разум действует в сфере должного – мотивов поступков и отношения людей друг к другу. Впоследствии эта сфера действий практического разума будет названа деонтикой или деонтологией (учение о мире должного, а не сущего, о чем учит онтология). Греческое «деонтос» - должное.

Кант ставит перед собой задачу установить основоположения (то есть предельные основания и конечные границы) человеческого поведения вообще. Чем человек, главная способность которого – обладать разумом, руководствуется в постановке целей своей жизни? Чем человек вообще (любой) всегда руководствуется? В «Критике практического разума» Кант приходит к выводу, что таких оснований всего два:

1. Субъективные максимы поведения. Максима - предельная норма. Ими руководствуется человек, совершая те или иные поступки. Их источник – способность желания – низшая из способностей человека, выражается в формуле «я хочу». Способность желания осуществляется в природном мире и сводится, как правило, к желаемому объекту. А критерий – чувство удовольствия (желание достигается) или неудовольствия. И если желание начинает превалировать над разумом – то это низшее понимание счастья, как удовлетворения материальных потребностей здесь и сейчас в этом мире. В этой максиме люди выступают не как обладающие разумом и причастные к трансцендентному миру, а как природные существа. Слаб человек в этом качестве.

2. Объективные максимы, не зависящие от человека, от его желаний, удовольствия и неудовольствия. Они – продукт разума. Обязательны для всех, кто обладает разумом – кто должен руководствоваться императивами, а не желаниями. Императив выражается формулой «я должен», это – непреложный, обязательный закон. «Это правило, которое характеризуется долженствованием, выражающим объективное самопринуждение к поступку».

Но – сами императивы практического разума тоже двух видов:

- Гипотетические императивы. Их задает все та же способность к желанию, подсовывающая разуму в виде категорического императива, заставляя разум всеми силами работать на удовлетворение низменной потребности. И разум начинает вырабатывать инструкции. И получается понимание счастье в понимании личного себялюбия в соответствии с природой, а не разумом.

- Категорические императивы. В отличие от гипотетического, категорический императив - принцип не содержательный (хочу это), а принцип формальный (я должен). Безусловные всеобщие предписания, которые не зависят ни от желаний, ни от материи, они не связаны с явлениями окружающего мира. Должен – и всё. И касается это только поведения людей. Не зависят от конкретных ситуаций, обязательны для всех, обладающих разумом, и всегда.

Реализация категорических императивов не имеет отношения к конкретным ситуациям, к улучшению обстоятельств, к счастью в первом понимании и к самой жизни. Выполнение категорического императива не зависит даже от того, угрожает ли его выполнение самому существованию. Должны быть выполнены даже под угрозой смерти. Потому что категорические императивы – это зов Ктулху ноуменального мира. Они из ноуменальных глубин человеческой природы, человеческого разума. Это не голос веры, не голос желания… Этот голос – один для всех разумных существ (не только людей, но и ангелов, и бессмертных духов, и т.д.).

И поэтому разум в ипостаси практического разума уже не подчиняется способности желания, а говорит только языком категорического императива. Характеристики категорического императива - объективность (независим от человека и обстоятельств его существования); - формальность (бессодержателен, не подлежит расчету и оценке с точки зрения выгоды); - априорность (вне опыта и от опыта не зависит); - необходимость; - всеобщность (для всех разумных существ).

К категорическим императивам относятся все христианские заповеди.

Категорический императив – основной закон чистого практического разума – «Поступай так, чтобы максима твоей воли могла в то же время иметь силу принципа всеобщего законодательства». Это – высший закон нравственности, вся нравственность в своей основе имеет категорический императив. Нравственный закон как высший закон человеческих поступков и поведения, управляющий нами, опирается только на разум, но ни в коем случае не на чувства. Веление долга, но не извне, не внешнее принуждение, это внутреннее. Источник категорического императива – внутри, работает как голос долга, голос совести. Должен не кому-то, свободен, но свободен только тогда, когда следует категорическому императиву. Это – собственный выбор, самопринуждение.

Канта критиковали за формализм этики. В нравственности – ничего природного, а в нашей природе – ничего нравственного. Природа и нравственность несовместимы. Мы нравственны как существа ноуменальные и связанные со свободой. Безнравственны как существа природные, связанные с причинностью, с внешним обязательством.

Из своей этики, из принципа категорического императива Кант выводит право - закон юриспруденции (который, по мнению Канта, непосредственно следует из этики, из морали) и право как обеспечение свободы. По Канту существуют две свободы – свобода от (внешних обстоятельств) и свобода к (поступку, на основе долга). «Право – есть ограничение свободы каждого условием согласия ее с такой же свободой каждого другого, насколько это возможно по всеобщему закону». Это – древний принцип, еще библейский – поступай так, как ты хотел бы, чтобы поступали с тобой – только усложненный.

В применении к праву формулу категорического императива можно конкретизировать. Все человеческие поступки могут быть разделены на три типа – запреты, требования, разрешения (дозволения). Тогда формула категорического императива может быть переведена в нормативные правила: