Он предложил вычленять в любом тексте два уровня: рассказываемую историю, с логикой поступков ее персонажей и синтаксическими связями, и повествовательный дискурс. Выделяя два исследовательских направления в определении функций повествовательного текста, именно 1 ) логическое, где логика сюжета определяется синтаксисом поступков человека в момент выбора ими действия (К.Бремон), 2) лингвистическое, для которого существенно выявить парадигматические отношения между функциями — бинарные оппозиции (К. Леви-Стросс) или более сложные (А.Ж. Греймас), Тодоров противопоставляет им свою позицию, где анализ сосредоточен на уровне действий и на фиксации правил комбинации и трансформации известного числа базовых предикатов. Поэтика Тодорова коренится в исходном тезисе о множественности систем, функционирующих в языке и благодаря языку, о существовании двойников языка

— вторичных моделирующих систем знаков, обладающих автономностью, но зависящих от естественного языка.

Библиография

1. Тодоров Ц. Поэтика // Структурализм: «за» и «против». М., 1975.

Заключение

Структурализм широко использовал методы и модели лингвистики в своем анализе произведений культуры. Можно сказать, что структурализм и возник как абсолютизация и универсализация методов лингвистики, как их экстраполяция на творения культуры, прежде всего словесного творчества. Нельзя сказать, что структурализм исчез из культурного поля. Возможно, что он перестал быть лидером и сдвинулся на периферию литературного анализа, сменившись экзотическими вариантами постмодернизма.

Постмодернизм поставил под вопрос саму возможность универсальной логики, сделал акцент на сингу-

250

лярности языковых игр, на абсурдности языка, на шизоидном языке, погруженном в зияющие глубины тела и его физиологии. Обращение к лингвистике стало рассматриваться как погружение во власть языка, как принятие логики господства, которая должна быть деконструируема. Метод деконструкции, выдвинутый в постструктурализме и постмодернизме, при всей его многозначности, означает, что любое понимание и любая интерпретация текста ошибочны. Но этот же тезис можно применить и к прочтению текста, которое предлагает деконструктивист: оно также ошибочно и должно быть подвержено фальсификации.

Структурализм в той или иной форме возвращается к идее о возможности выявления единой универсальной смысловой структуры всех языков, набора первичных элементарных смысловых единиц. Формирование новой парадигмы внутри структурализма, связанное с «порождающей грамматикой», означает переход от статической картины конфигурации смысловых единиц к динамической картине смыслопорождения, специфического в каждом языке и в каждой культуре. Новый подход, складывающийся на наших глазах, далек и от эйдетики смысла, и от замкнутой смысловой структуры. Он открывает путь для понимания актов творения смысла, его порождения в художественном творчестве и в актах интерпретации, восприятия Другим, самооценки и оценок Другими. Переход «порождающей грамматики» к теории управления и связывания, к поиску универсальных принципов, характерных для всех языков, формулировка так называемой минималистской программы лингвистической теории существенно модифицировали прежнюю программу Н. Хомского. Но даже в своей немодифицированной форме эта модель нашла применение в структуральном анализе различных повествований, в изучении сценического действия, музыкального исполнительского искусства и восприятия музыки. Возможно, что эта модель может быть дополнена моделью «смысл — текст», предложенной И.А. Мельчуком, который сам характеризовал ее как преобразующее устройство, как модель трансляции смыслов в тексты и обратно — в отличие от модели генератора текстов, предложенной Хомским. Как мы видим, лингвистика наработала возможности, которые далеко не реализованы в культурологии, создала понятийный аппарат, модели и методы, которые еще не использованы (или слабо использованы) в литературоведении и тем более в исследованиях культуры. То, что лингвистика первой из гуманитарных наук обратилась к логике смысла и смыслопорождения, означает,

что и язык, и культура понимаются уже как акты смыслополагания, как деятельность смыслопорождения и смыслопонимания, как производство

смысловых структур, которое осуществляется в коммуникации людей. Порождающая модель языка влечет за собой порождающие модели смыслов культуры и вместе с тем коммуникативную концепцию культуры, коль скоро коммуникативные акты есть сцепление актов смыслопорождения и смыслопонимания.

Итак, можно выделить ряд моделей культуры: 1) культура как традиция; 2) культура как инновация; 3) культура как культивирование вкуса; 4) культура как дух, отчужденный в языке; 5) культура как деятельность по производству смыслов; 6) культура как искусство выражения; 7) культура как символическая (семиотическая) система; 8) культура как коммуникативная система. Все эти модели своим истоком имеют лингвистику, предмет и методы которой по-разному трактовались. В истории лингвистики можно выделить несколько важнейших этапов. На первом из них акцент делается на частях речи, прежде всего на имени, затем на глаголе. На втором этапе проводится различие между языком и речью, анализируются модусы обозначения, а значение трактуется как устойчивое ядро, выражающееся в